— И всё же, — Кирс с расстроенным видом сел за стол напротив отца, — она огорчена.

— Я тоже, — кивнул король. — Но, по крайней мере, теперь я спокоен хотя бы за неё. Ешь и в постель… — он какое-то время приглядывался к сыну, а потом поморщился: — От тебя несёт землей и листьями как от ежа.

— Мы спали на земле, — проворчал Кирс, нерешительно глядя на птицу, — и не успели помыться и переодеться,

— А есть очень хочется, — проникновенно добавил Тахо.

— Ладно, сперва поешьте, а потом будете себя в порядок приводить, — разрешил Кибелл.

Принц потянулся за тушкой и вдруг король резко поднялся и схватил его за руку.

— Ты же разрешил! — испуганно воскликнул юноша и замер, удивленно глядя на отца.

Кибелл отогнул его рукав и рассматривал тяжёлый браслет чеканного золота, надетый на запястье.

— Откуда у тебя это? — наконец, спросил он с волненьем в голосе.

— Купил, — пожал плечами Кирс. Он тут же снял браслет и передал отцу. — Эта вещица мне сразу понравилась, и орнамент очень похож на наш герб, верно?

Кибелл снова сел, рассматривая браслет, а Кирс, добравшись, наконец, до блюда, начал разламывать тушку, настороженно поглядывая на отца.

— Ты не знаешь, откуда она? — спросил король.

— Тот парень сказал, что с мёртвой планеты Беллдонна, а что?

По лицу короля пронеслась тень. Он снял со своей руки красивый браслет с гербом, украшенный самоцветами и положил перед сыном.

— Возьми, а этот я возьму себе.

— Зачем? — смутился Кирс. — Если он тебе нравится, можешь и так его забрать. В чём дело? — принц тревожно смотрел на отца, лицо которого стало бледным.

— Запомни, никогда ничего с этой планеты не должно попасть на Диктиону, — произнёс король. — Эта планета мертва, потому что её бросили. Там нет погибших при катастрофе, потому что катастрофа была тщательно подготовлена, чтоб сделать эту планету непригодной для жизни. Любая мелочь там может быть опасна для тела и души.

— О какой планете ты говоришь? — подался вперед Энгас.

— Об Аматесу, — прошептал Кибелл, глядя на браслет, который сжимал в своих руках.

— Этот браслет с Аматесу? — Реймей медленно поднялся с места и замер. — Дай взглянуть!

Кибелл покачал головой.

— Ни тебе, никому другому, — наконец, произнёс он, — Это не реликвия. Это то, что было брошено и забыто. Я передам его Хэрлану, Пусть Орден решает, что с этим делать.

— Но это просто браслет! — воскликнул Кирс. — Я носил его несколько месяцев и со мной ничего не случилось.

— Я тоже носила вещи с Беллдонны, — вспомнила я, — Белое воздушное платье и костюм из чёрной ткани, похожей на змеиную кожу с чешуей.

Кибелл обернулся ко мне.

— Значит, вещи оттуда расползаются по всей галактике?

— Боюсь, что так. Видишь ли, когда эту планету нашли, то все были просто поражены. Там не было атмосферы и, тем не менее, вся планета была застроена прекрасными сооружениями: мосты, замки, дворцы, амфитеатры, и внутри вещи удивительной красоты, которые прекрасно сохранились, многие из ценных и очень редких минералов и металлов. Планету закрыли для проведения исследований, но туда зачастили грабители сокровищ. Они постоянно что-то вывозят оттуда и продают на чёрном рынке. Одежду, посуду, украшения, изделия прикладного искусства, даже статуи…

— О, светлые боги… — пробормотал король. — Что за день! Одно за другим! — он резко поднялся, и прошёлся по шатру, глядя на браслет.

— А в чём дело? — недоуменно спросил Тахо. — У моего дяди действительно были наряды оттуда. Лора про них и говорила, и платье, и чёрный костюм, и еще голубая очень тонкая кольчуга…

— Возможно, это просто вещи, — вздохнул Кибелл. — Но все вещи с этой планеты прокляты, планета отравлена злом. В ней заключена огромная отрицательная энергия, занесённая некой субстанцией.

— Это то, из-за чего покинули Аматесу? — спросил Кирс.

— Да, — король вернулся и сел в своё кресло. — Уже никто толком не помнит, что там произошло. Говорят, что Аматесу вступила в век процветания и наполнилась светом и добром, не имея червоточинки. И избыток добра породил суперзло, с которым невозможно было справиться. Наши предки не могли совладать с ним, и Звёзды послали Странника, который заключил зло в тело, а тело — в вещь. Вещь была связана с планетой и планета оказалась осквернена. Оставшиеся в живых сели на пять освящённых кораблей и разлетелись в разные концы галактики. Один из них наткнулся в космосе на Диктиону. Остальное вы знаете.

— Туманная история… — заметил Кирс, хмуря лоб.

— Более конкретно никто ничего не знает. Старцы, прилетевшие сюда, были всего лишь хранителями генофонда, называемого Сокровищницей Героев, и не имели никакого отношения к тому, что произошло тогда.

— Не совсем так, — неожиданно произнёс Энгас.

Кибелл удивлённо взглянул на него.

— Что не совсем так?

— Ты забыл о миссии наставника Одера, которого мы с тобой считали вторым отцом.

— Я слышал о каком-то свитке-ключе, который замыкает зло в теле, тело в вещи, а вещь в планете, но это слишком туманные намеки, Энгас,

— Одер говорил об этом туманно, но это можно более-менее ясно интерпретировать. Свиток содержит описание магического ритуала и текст заклинания. Он был начертан самим Странником.

— Зачем, если зло запечатано? — удивился Тахо. — Зачем сохранять этот ключ?

— Требование магического закона Аматесу, — с печальной улыбкой пояснил Реймей. — То, что закрыто, может быть открыто, а то, что открыто, должно быть закрыто. Потому где-то существует ещё один свиток-ключ, который высвобождает вещь из планеты, тело из вещи, и зло из тела. Тот свиток улетел с другим звездолётом. Оба свитка должны храниться в полной неприкосновенности, но существовать, чтоб закон продолжения действовал.

— Как всё запутанно… — пробормотал Кирс.

— Не забивай себе голову, — улыбнулся Кибелл. — Это всё не имеет смысла. Отмыкающий свиток-ключ канул где-то в глубинах Вселенной, зло, таким образом, надёжно заперто на мёртвой планете, а наш свиток никому в этом случае не нужен.

— К тому же теперь, после смерти Одера никто не знает, где он, — добавил Реймей.

— Если он, конечно, не нашёл преемника, способного свято хранить эту тайну, — тихо произнёс Энгас и из-под ресниц взглянул на короля.

Кибелл бросил на него острый взгляд и покачал головой.

— Хватит болтовни! — воскликнул он. — Нам пора слегка подкрепиться, а потом вздремнуть, ведь очень скоро снова придётся приниматься за дела.

— Мы снова будем обсуждать план кампании? — уточнил Тахо. — Я спрашиваю, потому что от меня в этом деле мало толку. Я бы лучше присоединился к тем ребятам, что разбирают за лагерем оружие, захваченное у неприятеля. Мой король может не сомневаться, что уж в этом-то я разбираюсь! Я был ещё щенком с висячими ушами, у которого каша на усах не обсохла, но уже таскался с бластером по звездолёту Императора пиратов…

Тахо смолк, заметив усмешку Кибелла.

— Воистину, начало жизни, достойное восхищения. Ты делаешь блистательную карьеру, мой мальчик. Но вынужден тебя огорчить, оружием займётся Лора, а ты должен будешь сделать кое-что другое.

— А именно? — настороженно уточнил Тахо.

— Ты возьмешь с собой провожатых и поедешь туда, где вы спрятали «Хатху» и катер Лоры, и приведёшь их сюда.

— Один? — Тахо нерешительно взглянул на меня.

— Прекрати! — рассмеялся Кирс. — Ты же прекрасный пилот и можешь лететь ночью и воспользоваться генератором экран-поля. Тут совсем близко, долетишь за десять минут. Никто не успеет тебя засечь.

— Ладно… — проворчал Тахо. — Только прошу не опробовать на мне ваши распрекрасные самонаводящиеся ракеты.

— Кто здесь говорил о самонаводящихся ракетах? — прозвучало у самого входа, и полог шатра приподнялся. Внутрь вошёл Донгор. Его глаза покраснели от переутомления, и вид был довольно унылый.

— Мы говорили о том, что Тахо должен отправиться к проливу и привести сюда «Хатху» и катер Лоры, — пояснил Реймей, заботливо поглядывая на брата, причём в его глазах я заметила чисто профессиональное беспокойство. — Он просил, чтоб мы не опробовали на нём ракеты.