— Здесь привал на два пин, — объявила Кили и подошла к заросшему железному ящику. Поднесла «бурдюк» к небольшому отверстию и нажала на кнопку рядом с ним. Внутри что-то глухо стукнуло, послышался металлический рык и из отверстия полилась чистая вода.
— Колонка? — удивлённо спросил я.
— Не знаю, что такое «колонка», а это насос с артезианской водой. Угощайтесь.
— Вот что значит: «сделано на совесть»! Работает и через десять тысяч лет! А какой здесь источник энергии такой долговечный?
— Понятия не имею.
— Пал, это тоже опасный артефакт? Не будешь изучать? — ухмыльнулся я.
Он отвёл глаза. Странный тип.
Я налил воду во флягу. Отхлебнул. Хм, действительно, чистая и без запаха. Вот как так?
— Кили, ты, я смотрю, здесь частенько бываешь?
Мне кажется, иногда, что я единственный, кто начинает разговор. Вроде болтливости за собой ранее не замечал, но здесь это прям бесит. Чувствую себя белой вороной.
— По профессии положено. Но в последнее время здесь стало не очень безопасно.
— Что ты имеешь в виду.
— Забудь пока, думаю, что у нас всё пройдёт спокойно.
— Как скажешь, — с досадой ответил я. Почти услышал, как вопрос-монетка прыгнул в большую копилку.
Я присел на подходящий кусок бетона. А может, и какого-то сложного композита. Впрочем, сейчас мне было плевать. Посмотрел на красноватое небо, через которое начали проглядывать вечерние звёзды.
— Нам нужно убраться отсюда до темноты, — будто прочитав мои мысли, заявила Кили.
Через пару километров мы остановились у невысокого по меркам этого города здания — пятиэтажки.
— Аномалия внутри. Я, Пал и Ула заходим, остальные ждите здесь.
Кили уверенно шагнула в заросший полумрак. Пал с Улой без колебаний двинулись следом. Я испытующе посмотрел на Иги и Рину. Похоже, их это совершенно устроило. Что ж, подождём. Я плюхнулся на подвернувшийся большой пучок травы.
Где-то полчаса мы наслаждались тягучим ожиданием под пение птичек. Да, да, здесь и они чирикали. Правая рука, к которой пробежал разряд от арки, заныла. Я поморщился и потёр её.
Послышались шаги, из тени высунулись косящие глаза Пала:
— Все за мной.
Глаза скрылись обратно в тени.
Здание внутри оказалось не жилым домом, а чем-то вроде подземной пещеры. Не было перегородок, только бесформенные каменные наросты вдоль стен и на потолке. Прямо от входа огромная бетонная плита вела под наклоном к противоположной стене.
— Что это за место?
Пал только еле заметно кивнул, приглашая подниматься.
— Я бывал в пещере возле Разделяющей Гряды. Это место на неё очень похоже. Только всё искусственное, — Рина сделал широкий жест рукой.
— Похоже, древние, как и земляне, любили баловаться дизайном интерьера.
Возле противоположной стены здания плита стала горизонтальной и расширилась. Посреди этой области один из крупных «сталагмитов» был разрушен. Его обступили зажжённые свечи и диковинные приборы, очевидно, поставленные нашими спутниками.
— Сюда, — Кили пригласила нас с остаткам «сталагмита».
В центре разрушенной конструкции лежал гладкий металлический куб, рядом с которым прямо на плите была выбита надпись.
— Да ладно! — я сначала просто не поверил своим глазам.
В мелькающем тусклом свете свечей я совершенно чётко разобрал русские слова! Ну и ну! Галлюцинации от тоски по дому?
— Вы тоже её видите?
— Надпись? Да. А чего ты так встрепенулся-то? — Кили посмотрела на меня прищурившись.
— Так она на моём родном языке написана!
— «Лишь тот, кто грань смог перейти
И не исчезнул по пути.
Достоин куб сей взять.
И с ним нас всех спасти»
— Не смешно, Кили. Тебе бы развить чувство юмора. Детский же совсем розыгрыш.
— Какой розыгрыш? Мы только что проверили, этой надписи не менее двадцати пяти тысяч оборотов.
— Да брось, — я посмотрел на её сосредоточенное лицо и засомневался.
— Что, серьёзно, двадцать пять тысяч оборотов? Это ж... — я прикинул в уме, — почти семь тысяч лет! Ну какой русский язык, да ещё и здесь?
— Да я сама ничего не понимаю. Сколько ваш язык существует? Вы же молодая раса.
— Не думаю, что больше чем две тысячи лет. Это примерно семь тысяч ваших оборотов. Более того, написано здесь вовсе не на старославянском, а на вполне современном русском языке. Ну, разве что, слово «сей» уже устарело.
Мы стояли, поражённые этим открытием, не понимая: какие вопросы надо задавать и, главное, — кому.
— Так, времени у нас совсем мало. Нужно разобраться с кубом. Пал, надень перчатки и попробуй прикоснуться. Аккуратно.
Я вспомнил рассказ его отца. И поморщился.
— Вы что делаете? Пала не жалко? Кили, ты читала отчёт про артефакт-убийцу Сатта?
— Успокойся. У нас всё под контролем.
Что ж, «слабоумие и отвага» — наш лозунг!
— Вы серьёзно? Ребят? Алё! Есть кто дома? У вас исследователи — расходный материал?
Пал протянул руку к кубу. Ничего не произошло.
— Возьми его, — скомандовала Кили.
— Не могу!
— Что значит «не могу»?
— Что-то мешает. Рука как будто погружается во что-то липкое и невидимое. Дальше никак.
— Отойди, — Кили аж покраснела от гнева.
Она сдёрнула с Пала перчатки и протянула руку к кубу.
— Да что за ерунда? Что по приборам?
— Инфополе подёргивается. По остальному — по нулям.
— Иван, у нас, действительно, уже совсем не осталось времени. Скоро в городе станет крайне опасно. Если ты что-то знаешь про надпись и куб, то стоит прямо сейчас признаться!
— Ты о чём вообще? Я их в первый раз вижу! Да что с тобой не так? Зачем вы вообще лезете к кубу?
— Надпись на русском. И явно намёк на тебя.
— Это про грань? Мало ли какая грань имеется в виду.
Дальше произошло то, чего я от Кили уж совсем не ожидал. Она молниеносно схватила меня, обездвижила. «И откуда такая силища?». Надела мне на руку перчатку и толкнула прямо на артефакт. Вокруг куба задрожал воздух. И я, стараясь сгруппироваться при падении, инстинктивно выставил вперёд руки и прямо-таки обнял злосчастный куб.
— Что и требовалось доказать, — высокомерно прожестикулировала Кили.
— У нас с тобой будет разговор, Иван. Серьёзный разговор! А сейчас бери куб и быстро уходим из города!
— Не буду я его брать, — пробурчал я.
— Будешь, или ещё интересуют увлекательные полёты на пол? Она показала кулаки.
Такого позора я не ощущал, наверное, с младшей школы. Схватил куб, закинул глубоко в рюкзак и молча поднялся.
— Стерва, — в беспомощной ярости прошептал я.
Снаружи раздался громкий протяжный электронный вой, сродни сирене боевой тревоги.
— Бежим! — Кили рванула со всех ног вниз с платформы. Рунтаинцы и Эльтаинцы без раздумий ринулись следом.
Да что за день такой?! Вперёд, Иван, на сегодня хватит приключений.
Я выбежал на улицу. Уже наступили сумерки. Мои спутники оторвались метров на сто. Вперёд, Ваня! Что бы то ни было, я прямо физически ощущал подступающую угрозу. Вой повторился, уже громче и ближе. Пятки алсинов так и сверкали. А я неплох, даже удалось немного сократить расстояние до них. Сзади что-то грохнуло. Я непроизвольно оглянулся на бегу и сразу пожалел об этом. С одной из боковых улиц выбежало нечто. Жуткого вида машина на восьми механических конечностях с блестящими лезвиями-когтями, похожая сразу и на паука и на «чужого», повернула голову в мою сторону. Восемь, горящих алым огнём глаз, были настроены решительно. С корпуса существа вязкими каплями стекала противная чёрная слизь. И чудище явно не хотело спросить, как пройти в библиотеку. Я развернул голову вперёд и подобно африканскому спринтеру понёсся что есть мочи к выходу из этого недружелюбного города. Сзади послышался быстрый топот, меня охватил животный ужас. Вперёд, Иван! Жить-то очень хочется.
Стук металлических конечностей по асфальту удручающе быстро приближался. Вот выход, ещё совсем чуть-чуть! Метров сто! Кили приостановилась, обернулась, достала что-то из кармана и нажала кнопку. За мной раздался взрыв. А потом яростный металлический вопль. Чудовище помедлило на мгновение и с новой силой ринулось за нами. Десять метров! Чудовище уже почти наступало мне на пятки. Я вызвал второе дыхание. Да что там! И третье, и четвёртое, и пятое! Челюсти монстра схлопнулись прямо возле меня, оторвав кусок комбинезона. Слава Богу, без куска меня. Мир уже привычно подёрнулся при переходе через барьер. И вдруг стало тихо. Мои спутники сгрудились на опушке, опасливо поглядывая в сторону невидимого барьера.
