Комната на постоялом дворе разительно отличалась от привычных мне номеров даже самых дешевых гостиниц, в которых я бывала. Даже коморка в доме князя-колдуна у этого... гм... помещения выигрывала всухую. Но здесь было главное — зеркало.

Я сняла со стены слегка затянутый паутиной небольшой отражающий прямоугольник и, брезгливо не раздеваясь, устроилась прямо поверх не самого свежего покрывала узкой койки. Спать хотелось безумно, но посоветоваться с собственной магией было важнее. Как там она говорила? "Призвать поддержку можно в любую отражающую поверхность"? Как-то так. Но пока в мутном зеркале отражалась исключительно я сама.

Правда, в прошлый раз отражение тоже было мое, просто вело себя слишком нагло для просто отражения. Я мысленно позвала неведомую родовую силу, представившуюся Никой, по имени, позадавала в разных интерпретациях вопрос: "Что мне делать дальше?" Но шли минуты, а ничего не происходило.

Глаза уже начали неумолимо слипаться, когда я услышала тихое насмешливое:

— Долго пялиться будешь? Лучше б поспала, сил набралась!

— Это ты?! — от неожиданности я едва не уронила зеркало на пол.

— А ты кого ожидала увидеть? Суженого-ряженого?

— Кого? — не поняла я.

— Ну, у девок есть такое гадание в Темную неделю, — снисходительно пояснило отражение. — Садятся перед зеркалом, свечку специальную зажигают и бормочут: "Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный. Ряженый-суженый, приди ко мне поужинать".

— Брр, — передернула я плечами, с трудом вспоминая, что какой-то похожий обряд был и у нас в юности. — Гадость какая! Неизвестно ведь в кого он придет наряженный и уж тем более — кем соизволит поужинать!..

— Не сомневалась в твоей разумности, — одобрительно фыркнула магия. — Так чего хотела-то?

— Что делать не знаю, — вздохнула я.

— А какие есть варианты? — насмешливо уточнила Ника.

— Да в том-то и дело, что никаких особенно. Я уже и так, и этак кручу эту ситуацию, а все равно ерунда какая-то получается — никто ничего не знает. Если допустить, что Великая Праматерь и Океан хотят наказать меня за ожерелье, которое моя мать, получается украла, это одно. Тут тогда надо обещать найти его и вернуть... что им моя смерть даст?

— Да как тебе сказать? — приподняла брови моя собеседница. — Тогда ожерелье автоматически вернется в Океан и баланс учета волшебных артефактов сойдется. Видишь ли, оно может находиться здесь только пока ты, кровь от крови Эллары, жива. С твоей смертью оно рассыплется мелким морским песком в руках того, кто им сейчас владеет.

— О как! — такой вариант развития событий мне в голову не приходил. — А что оно вообще может, кроме как символизировать причастность к бессмертным?

— Не просто символизировать — оно и есть источник бессмертия обладательницы. В данный момент — твоего.

— То есть... ты хочешь сказать, что я сейчас... как бы... бессмертная, что ли? — потрясенно пробормотала я.

— Не "как бы", — ухмыльнулось отражение. — Просто бессмертная. Тебя может убить только Ловец, но, насколько я поняла, разрешения ему на это никто не давал. И сам Океан. Но у него это тоже, я смотрю, не получилось.

— Не получилось, — согласно кивнула я, пытаясь переварить очередную новость. — А чего ж они тогда все надо мной так трясутся? Отпустили бы с этим Кемстером, да и...

— Во-первых, есть вещи и пострашнее смерти, дорогуша, — назидательно проговорила магия. — Особенно, когда речь заходит о таком умельце, как Аарин Икиель. А во-вторых, — понимающе хмыкнула она. — Кажется, ты одна не замечаешь, как Джехен на тебя пялится.

Она похабно захихикала, а я почувствовала, как краснею. Давненько со мной такого не случалось, лет с четырнадцати, наверное. Получается, я ему все же нравлюсь? Или дело в другом?..

— Слушай, но если Праматерь не так сильно интересует это ожерелье, тогда, получается, все дело в том, что моя мать передала на сохранение Алексу? В энергии любви, запечатанной в какую-то колбу? Хотя ума не дам, как можно запереть энергию...

— Поверь мне, очень даже можно, — посерьезнела Ника. — Как видишь, ее даже в масштабах целого мира выжечь можно. Как Элларе удалось сохранить эти крохи — даже Великой Праматери и отцу Океану вряд ли известно! Мастерица была, что и говорить...

Она вздохнула, а я попробовала испытать симпатию к совершенно неизвестной женщине, которая за свою, очевидно, очень длинную жизнь лично для меня сделала две вещи: произвела на свет и попыталась защитить от преследования высших сил своего родного мира. Впрочем, если бы она не нарушила Запрета, второе делать бы не пришлось. Но что уж теперь.

Я снова внимательно вгляделась в отражение:

— Если допустить, что Праматерь заинтересована в возвращении любви больше, чем в ожерелье, тогда зачем мы премся за тридевять земель, рискуя попасть в лапы эльфийского маньяка? Ведь Кемстер может призвать ее, как я понимаю, на любом берегу? Да и не лучше ли явиться пред ее светлые, или какие они у нее там, очи уже забрав из банковской ячейки Алекса ту самую энергию, которая им тут всем так нужна?

— Затем, что сейчас Великая Праматерь уже привязана к месту, — пояснила магия. — Она явится вам там, откуда он ушел на задание. Только вот именно в этом городе последний раз видели Икиеля. Что же насчет возвращения в твой мир, не забывай, что границы между мирами запечатаны наглухо и, чтобы преодолеть их, нужно обладать немалой силой. Куда большей, чем даже у твоих бабок, отражение тяжело вздохнуло. — В прошлый раз проход тебе открыл Его Темнейшество в ответ на просьбу Гертруды, а Джехен воспользовался одноразовым ключом. Который, кстати, тоже был подарком князя-колдуна твоей тетке. А сейчас если хоть не развеет Лилит искрами с такими-то новостями — ей крупно повезет...

— Так это правда? Михаил его сын? — не имея уже сил удивляться, уточнила я.

Но отражение уже просто повторило мое движение губ.

Ловец

То, что нечистая сила пыталась сорвать ритуал, было вполне ожидаемо, а вот сила Кали вызвала невольное уважение. Замшелая стихийница смогла устоять, надо же! У этих старух явно есть еще чем удивить мир, судя по тому, как с каждой ложкой оживали жертвы ее магических экспериментов.

Хорошему примеру грех не последовать, поэтому я сосредоточился на завтраке и мыслях об отдыхе. Марена о чем-то расспрашивала Кали, я не прислушивался. И так слишком много думаю о девчонке, во вред основному заданию. Но подавший голос ведьмак привлек внимание.

— А тебе нужна такая помощь?

Какая — такая, что я тут пропустил?

— Честно говоря, не знаю, — пожала плечами Николетта. — Мне он ничего плохого не сделал.

— Догадываешься почему? — фыркнула Кали.

Я вопросительно посмотрел на Габриэля, получив в ответ беззвучное: "Василий". Благодарно кивнул и покосился на скептически закатившую глаза девчонку. Кажется, она предложила обратиться за помощью к князю-колдуну и сейчас недоумевала, почему нам не пришел в голову такой простой вариант.

Ей же никто не сказал, что старые ведьмы провели воплощение темного начало нашего мира, утаив от него наследничка. Правда, и плохого парню ничего не делали, судя по тому, как он хлопотал над двумя престарелыми оторвами. С искренней заботой, как и положено единственному мужику в семье.

— Внучка, мы не все тебе рассказали, но... ты и правда выросла неглупой девочкой и наверняка сама о многом догадалась. Позволь нам самим исправить свои ошибки, — выкрутилась стихийница, не соврав и отбив желание у девчонки задавать новые вопросы.

Да уж, бабки были сильны не только в магии, их языки были не меньшим оружием. Не удивительно, что князь-колдун их до сих пор не прижал, оставаясь в неведении!

Комната на четверых была затхлая и пыльная. Такое ощущение, что в нее не заходили с момента сотворения мира. Впрочем, бывало и хуже. Кровати, кое-как заправленные и накрытые драными запятнанными покрывалами, желания раздеваться не вызывали. Что ж, не в первый раз.