В груди сжалось, а в голове окончательно воцарился сумбур и хаос. Трудно быть современной рациональной женщиной, обеспечивающей свое существование и принимающей взвешенные решения, если хочешь новое платьишко и на ручки. Причем на вполне конкретные. Украдкой вздохнув, я попробовала усилием воли попробовала вернуть мысли в конструктивное русло.

Примерно к вечеру следующего дня мы доедем до небольшого городка на границе с Древней Пущей. Как он называется я, конечно, забыла, но в данной ситуации это было и не слишком важно. А вот то, что там меня вполне могут поджидать наемники эльфийского криминального авторитета — очень и очень. Кстати, а как они поймут, что я — это я?

— Кем, — пользуясь возможностью, я обернулась к пассажирам и легонько коснулась руки ловца.

Он ожидаемо вздрогнул, но перевел на меня совершенно не сонный, просто усталый взгляд. Я замешкалась, а он вопросительно приподнял брови. Габриэль уже видел десятый сон, а Кали мурлыкала себе под нос очередной трек, играющий из динамиков, и совершенно игнорировала присутствие пассажиров.

— Кемстер, — повторила я, убедившись, что завладела его вниманием, — а этот... Икиель или кто там тебе передал заказ на меня, как-то объяснил, как я выгляжу или понадеялся на чутье ловца?

На моих словах о заказе он поморщился, но склонился поближе. От волос Ловца так притягательно пахло морским ветром, что сосредоточиться на том, что он говорил, удалось с трудом:

— У наемников есть твое изображение, — тихо начал он, — не думаю, что связной сделал для меня исключение. Плохое, мелкое, невнятное, но они знают, как ты выглядишь. По крайней мере, Готлиб тебя на нем узнал легко.

Я тяжело вздохнула. Такая осведомленность противника огорчала и существенно усложняла дело, но, может, дело в том, что Готлиб видел меня на протяжении шести лет практически каждый день?

— А они могут почувствовать, что я — марена? — мозг наконец-то переключился и смог выдать дельную мысль. — Просто я в себе никаких изменений не чувствую, но вдруг там какая-нибудь магия активировалась... или еще что-то... По каким-то признакам те же эльфы признали во мне дочь Океана...

Кемстер посмотрел на меня внимательным долгим взглядом, а я машинально облизнула губы. Как же не вовремя все эти чувства, отключающие рациональность и мозг! Меньше всего мне сейчас хотелось думать и строить планы... Конечно, я понимала, что та же Лира позавидовала бы одной возможности влюбиться, но не тогда же, когда главная задача — просто выжить! Держать себя в руках получалось лишь от части — все-таки обстановка в кабриолете была излишне интимной. Да еще и бабкино радио разразилось какой-то явно романтичной музыкой.

С одной стороны, нет ничего страшного в том, чтобы объясниться первой. В конце концов, я взрослая женщина, что бы об этом не думали в этом мире. Мне уже слишком давно не восемнадцать и, уж тем более, не шестнадцать. Впрочем, я и в том возрасте особой стеснительностью не страдала. Но он слишком долго мне нравился, а в реальности оказался еще более... гм... интересным. И меньше всего хотелось, чтобы наши гипотетически возможные отношения закончились даже не начавшись из-за простого недопонимания.

— Нет, — хрипло начал он, откашлялся и продолжил. — Они не могут тебя почувствовать. Только я.

— Но ты и так в курсе моего местоположения, — смущенно фыркнула, пытаясь разрядить накалившуюся вокруг атмосферу.

Он был слишком близко, чтобы не думать о том, как все могло бы быть, но при этом не проявлял никаких признаков интереса ко мне. Оно, конечно, обидно, но и народа вокруг было все-таки многовато для личного разговора едва знакомым человеком. Если уж на то пошло, в такие моменты очень не хватала Фенрира с его язвительными замечаниями о происходящем.

Кем неловко провел рукой по волосам и, криво усмехнувшись, согласно кивнул.

— Не переживай, Николетта, — тихо хмыкнул он. — Учитывая, что мы все здесь собрались только за тем, чтобы помочь тебе выжить, им придется очень потрудиться.

— Что и говорить, — с досадой кивнула я, — на отсутствие везения в способности находить друзей мне никогда не приходилось жаловаться.

Мне всегда везло на людей. Приехав поступать на юридический, я умудрилась в очереди в приемную комиссию познакомиться с будущим психологом, мастером спорта по боксу и географиней (она так и представилась) — мастерицей на все руки. С ней мы не пропали в общаге, не пропали, живя на квартире у сумасшедшей бабки, и уж подавно не пропадали дальше по жизни. Ирка еще во время обучения попала на стажировку в какую-то модную контору, географиня Ольга занялась научной работой, а Павлик, единственный друг с моего факультета, на ней женился. Потому что будучи совершенно неприспособленным к жизни за пределами города благодаря родителям (тоже потомственным юристам), он жаждал "настоящей" жизни и приключений. Ольга всегда упоминала место на которое он искал эти приключения, бурча, что настоящая жизнь — это как раз та, где оное не мерзнет в какой-нибудь дощатой будочке заброшенного хутора. Но активную исследовательскую работу не бросала и даже брала мужа с собой.

Мы продолжали дружить и сейчас. То есть, я очень надеялась, что тот факт, что я — дочь Океана не сподвигнет их упечь меня в комнату с мягкими стенами. Конечно, говорить им об этом вовсе не обязательно, но весь мой жизненный и профессиональный опыт подсказывал, что чем... гм... страннее правда, тем выше вероятность, что она всплывет...

Я отвернулась и прикрыла глаза, решив все-так поспать. Радовало в сложившейся ситуации то, что шанс выжить у меня все-таки есть. А это уже неплохо. Мысль о том, что будет, когда все это закончится, я старательно запихнула поглубже. Если с божествами удастся договориться, надо будет что-то придумать с этим Икиелем — оставлять за спиной того, кто способен разыскать тебя в другом мире и испортить жизнь, точно не стоит.

Заблестевшие глаза Алекса при рассказе Иммераля о том, что местному правосудию я не интересна до определенного момента, наводили на мысль, что у парня возник какой-то план. Мы действительно никогда не дружили, да и общались не больше необходимого. Но работали вместе достаточно долго, чтобы научиться понимать по таким мелочам, что скоро, например, нас ждет еще одна крупная благодарность от клиента. Одно время я подозревала, что если бы он не стал адвокатом из него бы получился идеальный преступник. Теперь же была уверена, что нельзя исключать его работу на обе стороны закона.

Что ж, иметь в друзьях не особенно щепетильного в достижении целей юриста гораздо лучше, чем во врагах. Добро пожаловать на темную сторону, Николетта! Надеюсь, у них хотя бы печеньки есть.

Из радио завывала какая-то ерунда на чужом языке, но я бы могла поспорить, что песня о том, что исполнителя окружают дураки. И если это так, я была с ним солидарна. Приоткрыв один глаз, я покосилась в зеркало заднего вида. Объект моего тайного, но пристального внимания делал вид, что спит. Ладно, торопиться мне точно некогда. С этими мыслями я незаметно уснула...

Ловец

Темные дни! Она просто издевается! Причем, к кому больше относились мои последние мысли — к Кали или к марене — я пока не решил. В голове была совершенная каша, а склонившаяся так близко девчонка, видимо, была не в курсе, что если так интимно трогать мужчину за руку, можно дотрогаться до чего-нибудь совершенно неожиданного!

Старая ведьма только подливала масла в огонь, усыпив ведьмака и игнорируя происходящее. Конечно, бросаться на нее я не собирался (как бы ни хотелось), но есть же пределы любой выдержке!

— Нет, — через силу выдавил я. — Они не могут тебя почувствовать. Только я.

— Но ты и так в курсе моего местоположения, — усмехнулась Летта, похоже, заметив мои трудности.

Я криво усмехнулся, чувствуя себя полным идиотом. Не самые приятные ощущения, надо признаться, но разозлиться по-настоящему тоже не получалось — было заметно, как ей сложно принять внезапно свалившуюся правду. Интересно, а как я бы повел себя в такой ситуации?