— Лёшка — картошка, Лёшка-картошка, Лёшечка-картошечка….

Лёха замер, боясь потерять это случайное воспоминание. Так, когда-то, очень давно, его называла мама. Он и сам не понимал, откуда вдруг всплыло это воспоминание, но оно оказалось таким острым, что парень невольно вздрогнул, и тихо застонал, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Сжав кулаки, Лёха судорожно пытался взять себя в руки, но голос мамы продолжал звучать, навевая далёкие, давно забытые воспоминания о доме, родительской заботе, уюте, тепле и ласковых материнских руках. Заметивший его состояние Родри осторожно тронул парня за локоть, тихо, спросив:

— Дальвар, ты чего?

— Маму вдруг вспомнил, — честно признался парень, сглатывая вставший в горле комок. — Столько лет не вспоминал, а тут вдруг, нахлынуло. Думал, уже и не помню, как они выглядели.

— Бывает, — сочувственно кивнул гном, припомнив, что парень вырос в сиротском приюте.

Кое-как справившись с собой, Лёха сморгнул набежавшие слёзы, и грустно усмехнувшись, проворчал, смущённо поглядывая на приятеля:

— Ну, вот и сподобился ты князь своего друга плачущим как девчонка увидеть.

— Думаешь, гномы не плачут?- вдруг спросил Родри. — Я когда жену похоронил, думал, с ума от горя сойду. Декаду волком в своих покоях выл. Да и теперь иногда бывает. Благо, дети к тому времени у нас уже почти взрослые были. Не пришлось по новой жениться. Так и живу один.

— А вот это не совсем правильно, — осторожно высказался Лёха. — Сам говорил, что род сильно уменьшился. Время прошло, траур выдержан, значит, надо дальше жить.

— Вот и старейшины мне тоже самое твердят, — угрюмо кивнул Родри. — Да только не могу я её забыть.

— И не надо. Наоборот, ты её помнить должен. Только это не значит, что раз её не стало, то и ты умереть должен. А самое главное, нельзя ту жену с новой сравнивать. Они разные, и с каждой ты новую жизнь живёшь. Как-то так.

— Подумать надо, — помолчав, вздохнул Родри.

* **

Спустя две недели по прикидкам Лёхи, в удел начали привозить первые крестьянские семьи. Орки уже успели поставить десяток домов по чертежам парня, и теперь, кметы, не верящими глазами смотрели на эти, по их мнению, хоромы, и растеряно топтались на дороге, не решаясь войти. Понимая их затруднения, Лёха вышел вперёд и, дождавшись, когда взгляды приехавших сосредоточатся на нём, громко сказал, покосившись на Родри:

— Меня зовут Дальвар сейт-Ваган, я племянник имперского мага. С этого дня, я ваш лэр, а это, ваши дома. И не надо так охать. Их строят орки по моей просьбе. Объясню сразу, зачем мне это надо. Я механик, и работаю с гномами. И мне надоело, что каждый раз, ради того, чтобы поесть копчёного мяса или выпить стакан молока, я должен ехать неизвестно куда. Князь выделил мне землю в своём уделе, и позволил привести сюда вас. Отныне, вы будете работать на этой земле. Делать всё то, что делали и раньше. Растить овощи, пасти скот, в общем, жить. Пашня под посев саспа, уже подготовлена. Весь скот, и скарб, который вы привезли, останется у вас. Включая тот, который вам дали гномы. Всё нужное для обустройства вы получите. Кто хочет меня о чём-то спросить?

— Дозвольте, лэр?- вскинул руку седой, сутулый мужик, на которого все кметы поглядывали с явным уважением. Судя по всему, мужик за время дороги успел завоевать уважение других переселенцев.

— Как тебя зовут?

— Растарок, лэр, — поклонился мужик.

— Спрашивай, — кивнул Лёха.

— Как мы за всё это платить будем?

— Продуктами. Мы уже собираем механическую мельницу. Так что, смолов весь урожай, каждая семья будет получать столько муки, сколько ей будет нужно для сытой жизни до следующего урожая. Семенное зерно будет храниться отдельно. Для посева, вы будете получать его бесплатно. Землю мы будем распахивать при помощи машин. Урожай собирать, тоже. Первое время, гномы будут вам помогать, а потом, будете использовать машины сами.

— Мы ⁈- испугано охнул Растарок.

— А что тут страшного?- не понял Лёха. — Покажут, научат, и вперёд. А теперь, самое главное. Все дети должны будут учиться грамоте. Это, обязательно. Глупцы, непонимающе, о чём с ними говорят, мне не нужны. Если кто-то из вас умеет делать что-то такое, чего не умеют другие, тоже хорошо. Таким людям будем помогать.

— Это как, лэр?- не понял крестьянин.

— Ну, например, кто-то умеет работать с глиной, кто-то, с деревом. И не так, как другие, а хорошо работать. Красиво. Таким я буду помогать. Придумывать нужные станки, чтобы облегчить работу. Мы строим деревню на новом месте, и нам сейчас любое умение пригодится. В общем, ничего страшного для вас не будет. А главное, голодными, вы теперь точно не останетесь. Нам нужны крепкие и сильные работники, а не заморенные дохлятины.

— Значит, мы можем занимать эти дома?- всё ещё не веря, уточнил Растарок. Мужик явно был себе на уме и по характеру бунтарь.

— Давно пора, — усмехнулся Лёха. — Я пока побуду тут, на улице. Если у кого-то появятся вопросы, подходите, спрашивайте.

Отойдя в сторону, парень присел на горячий от солнца камень и принялся наблюдать, как кметы не смело, протискиваются в понравившиеся дома. Подошедший к нему Родри, задумчиво поскрёб в бороде и, помолчав, тихо спросил, пряча усмешку:

— Не очень много перемен для простых кметов получится? Как бы не побежали?

— А куда им бежать?- пожал парень плечами. — Да и не настолько они глупы, чтобы сходу в бега подаваться. Видел, какими глазами они на дома смотрят?

— Ещё бы, — усмехнулся Родри. — По имперским меркам, это для кметов настоящие дворцы.

— Ничего. Зато болезней не будет, — отмахнулся Лёха.

В этот момент, всё тот же Растарок вышел из дома, который выбрал себе под жильё, и быстро подойдя к друзьям, растеряно спросил, коротко поклонившись:

— Лэр, вы действительно хотите, чтобы мы жили в этих домах?

— А что с ними не так?- по понял Лёха, удивлённо покосившись на Родри.

— Да там же даже отхожие места как в баронских замках!!! А мы простые кметы.

— И что, что вы кметы? Знаешь, Растарок. То, что ты родился крестьянином, не означает, что ты перестал быть человеком, — вздохнул Лёха. — Привыкай. Я не хочу, чтобы из-за не вовремя вычищенных ям в селе появился мор. Мои люди будут жить вольно, и спокойно. Работайте, растите детей, в общем, живите. Всё, что мне и моим друзьям нужно, так это продукты, которыми вы нас обеспечите. Ну, а мы, сделаем всё, чтобы вас здесь никто не беспокоил и не мешал спокойно жить.

— Я могу взглянуть на пашню, лэр?- помолчав, спросил крестьянин.

— Конечно. Вон за тем холмом, — кивнул Родри, указывая в нужную сторону.

Поклонившись, кмет быстро зашагал на холм. Глядя ему в след, Лёха задумчиво почесал в затылке и, повернувшись к Родри, сказал:

— Вот сейчас и узнаем, чего мы там напахали.

— А ты думаешь, чего я ему сразу указал, куда идти? Самому интересно, — хохотнул в ответ Родри.

— Второй трактор собрали?

— В конюшне уже стоит, — кивнул гном.

— А мельницу?

— Собирают. Через три дня будет работать.

— Ну, дай-то пятеро, — вздохнул Лёха.

Ушедшего крестьянина не было часа два. За это время, немного осмелевшие кметы успели замучить Лёху вопросами. Парень и не подозревал, что они настолько беспомощны. Впрочем, крестьян тоже можно было понять. Вырванные из привычного им окружения, из среды, в которой большинство родилось и выросло и, оказавшись на новом месте, крестьяне действительно растерялись. Вопросом, добившим Лёха окончательно, был вопрос одной женщины, испугано спросившей, можно ли ей затопить печь, чтобы приготовить еду детям.

Чуть не взвыв, парень в сотый раз принялся объяснять, что теперь, это их дома, и они могут делать всё, что сочтут нужным. От этого дурацкого занятия его освободил буквально прибежавший обратно Растарок. Вид у крепкого, умного мужика был явно обалдевший. Быстро подойдя, он решительным жестом отодвинул женщину в сторону, и глядя Лёхе в глаза, громко спросил: