— Это что за штука?

— Отвар из наших трав. Полезная штука. Бодрит, и настроение поднимает.

— Надеюсь, меня с него не пронесёт, — с сомнением проворчал Лёха, всегда с подозрением относившийся ко всяким гомеопатическим экспериментам.

— Дурак ты, Дальвар. Хоть и умный, — буркнул в ответ Груд. — Ушастые в травах понимают так, что к ним маги учиться попасть мечтают. А ты, пронесёт.

Эти слова прозвучали так неожиданно, что от удивления замерли с раскрытыми ртами все. Гурд, никоим образом не желавший мириться с присутствием в уделе эльфа, вдруг начал этого самого эльфа защищать! Не ожидавший такого финта Лёха, звучно вернул челюсть на место и, покосившись на Родри, осторожно спросил:

— Десятник, ты случаем не заболел?

— Нет, — решительно помотал бородой Груд.

— А головой вчера нигде не стукался?- продолжил допрос Лёха.

— Нет, — удивлённо ответил десятник.

— Тогда объясни мне, умному дураку, что с тобой случилось? Я думал, мне с тобой драться придётся, чтобы ты сдуру Эльвара резать не кинулся, а ты вдруг его защищать бросился.

— Вот уж точно, бродяга безродный, — презрительно фыркнул Груд. — Думаешь, я совсем с головой поссорился и ничего не понимаю?

— А что ты понял?- не унимался Лёха.

— Тогда, во время прихода чёрной руки, я в первом десятке хирда стоял, готовясь в атаку идти, — насупившись, тихо пробурчал Груд. — Видел я, как он к бою готовился, и снадобья свои готовил, чтобы раненных пользовать. И то, как ты один против пятерых магов вышел, тоже видел. Правильно князь поступил, когда вас друзьями рода назвал. Та драка нам бы большой кровью далась. Так что, зря боялся. Не буду я его резать. Но только его, — тут же добавил упрямый десятник, решив оставить последнее слово за собой.

— Груд, ещё раз про бродягу услышу, со мной дело иметь будешь, — тихо, но очень весомо произнёс Родри.

— Я так понимаю, на этой фразе я должен был ему в бороду вцепиться?- иронично уточнил Лёха.

— Так у нас тех называют, кто своего роду-племени не помнит и готов первому попавшемуся хозяину пятки лизать, за корку сухую, — нехотя пояснил Родри, с угрозой поглядывая на десятника.

— Ну, можно сказать, что в чём-то Груд прав, — грустно усмехнулся Лёха. — В этом мире, у меня ни кола, ни двора нет. Как есть, бродяга. А вот род свой, и родителей, я хорошо помню, хоть и вырос в приюте. Но князь прав. Ещё раз так про меня скажешь, поссоримся. Я к вам в горы не попрошайкой пришёл, и рюкзак, из которого ты свои харчи доставал, по моим чертежам сшит. Как и револьвер твой, тоже с моими нарезами. А бродягой, я не по своей воле стал. Так что, в следующий раз, думай, что языком ляпаешь.

Говорил парень спокойным, ровным голосом, глядя гному прямо в глаза. И от этого его взгляда, могучий, кряжистый гном способный любого человека в бараний рог свернуть, только ёжился и всё громче сопел. Дождавшись, когда Лёха выскажется, Груд тяжело вздохнул, и тяжело поднявшись на ноги, коротко поклонился, громко, и торжественно произнеся, при этом, достав из петли на поясе секиру и протягивая её рукоятью вперёд:

— Прости за злые слова, друг рода. По глупости и недомыслию сказал, без мысли плохой. Не веришь, руби.

— Совсем с нарезки съехал ⁈- возмущённо спросил Лёха, отбирая у него секиру и заталкивая её обратно в петельку. — Я ещё с попутчиком из рода не дрался. Забыл, что на родича руку поднять, последнее дело?

Фраза, однажды сказанная князем, накрепко врезалась парню в память. Хлопнув десятника по плечу, Лёха подтолкнул его к костру, беззлобно, проворчав:

— Вот уж точно, пенёк каменный. Из-за глупого слова обиду таить. Ешь, давай. В дорогу пора.

Сообразив, что парень зла на него не держит, Груд с облегчением улыбнулся и, усевшись на место, достал из рюкзака огромную флягу. Увидев эту тару, в которую по прикидкам парня вмещалось не меньше ведра жидкости, Лёха только головой от удивления покрутил, представив, сколько может весить рюкзак гнома. Родри, заметив вопросительный взгляд десятника, мученически вздохнул и, кивнув, решительно приказал:

— По глотку, не более.

Кивнув, Груд выдернул из фляги пробку, и над поляной поплыл роскошный запах настоящего виноградного бренди с примесью каких-то трав. Настоящий бренди Лёха попробовал однажды, в одном из портов. Удивлённо принюхавшись, Лёха не верящим взглядом уставился на Родри, прохрипев разом осевшим голосом:

— Это что?

— Сгущённое вино. Такое, только в нашем роду делать умеют, — с гордостью ответил князь.

— Вы же дистиллятора не знали. Способ перегонки я вам сам описывал, — растеряно ахнул парень.

— А его и не перегоняют. Напитку этому более сотни циклов. Его особым способом делают, — усмехнулся в ответ Родри.

— Чудны дела твои, господи, — проворчал Лёха, как следует, глотнув из протянутой фляги.

По пищеводу, словно огненный комок прокатился, а в голове тут же слегка зашумело. Но при этом, ни осоловелости, ни расслабленности не появилось. Наоборот, ему словно силы прибавили. Передав флягу Эльвару, парень одобрительно кивнул, и впился зубами в бутерброд из куска хлеба и окорока. Внимательно наблюдавший за ним Родри, усмехнулся и незаметно подмигнув десятнику, тоже принялся за еду. Лёха заметил их переглядки, но вникать в подробности не стал, вполне справедливо полагая, что это может оказаться очередной их проверкой.

Подобные испытания гномы устраивали ему регулярно. Каждый раз, после очередного безобразия, князь подробно и честно объяснял парню, зачем и почему это было сделано. Вскоре, Лёха уяснил, что разобраться в обычаях и традициях гномов сможет только такой же гном. Нормальному человеку все эти заходы из-за печки ничего кроме головной боли не принесут. Сам же Родри, на вопрос парня, за каким дьяволом это надо, только разводил руками, тут же ссылаясь на очередную традицию. Так что, все эти выкрутасы с оскорблениями и примирениями, парень воспринимал почти философски.

Позавтракав, друзья общими усилиями навели на поляне порядок и, убедившись, что ничего не забыто и не потеряно, отправились дальше. Шедший первым Эльвар, двигался плавным, танцующим шагом, при этом, умудряясь скользить в густых зарослях так, что ни одна ветка не шелохнётся. Не удержавшись, Лёха догнал приятеля, выбрав участок, где можно было идти бок обок, тихо спросил, продолжая наблюдать за движениями эльфа:

— У тебя от рождения походка такая, или специально учился?

— У нас все так по лесу ходят, — пожал плечами эльф.

— А научить можешь?

— Не знаю. А зачем тебе? Ты по лесу и так неплохо ходишь. Ветви не ломаешь, и сучьями почти не трещишь.

— Да эти два булыжника ходячих грохочут так, что нас за целый переход слышно. Вот я и подумал, что два умеющих правильно по лесу ходить разведчика лучше, чем один.

— Ты чего-то опасаешься?- насторожился эльф.

— Не знаю, — помолчав, вздохнул Лёха. — Уж больно всё у нас гладко получается. Не бывает так.

— Гладко?- удивился Эльвар. — Это ты встречу с мантикорой гладкостью называешь?

— Во-во, и мантикора эта…- скривился Лёха. — Понимаешь, не бывает так. Чтобы такого опасного хищника, обычный человек с одного выстрела положил. Груд вон говорил, что их два десятка было, и то еле справились.

— А кто сказал, что ты обычный?- иронично усмехнулся Эльвар.

— А какой я?-не понял Лёха.

— Похоже, ты забыл, что являешься слугой равновесия, — улыбнулся эльф.

— Не люблю это слово. Никогда никому не прислуживал, — насупился парень.

— Не важно, как ты себя назовёшь. Главное, кто ты есть, — пожал плечами Эльвар. — Были бы у тебя способности, стал бы магом равновесия. А раз их нет, то высшие решили использовать тебя по-другому. В любом случае, важно не это.

— А что?-не унимался Лёха.

— То, что ты получил, оказавшись в нашем мире.

— И что же это?

— Твои новые способности. Думаешь, почему ты мантикору заметить сумел?

— Ну, я же говорил, луна вышла, вот я глаза и засёк, — развёл руками Лёха.