Адам, разумеется, был не в восторге от этой идеи, но я не дал ему времени возражать.

Зачем мне это было нужно? Я хотел встретиться с Кайросом. Пропустив пару занятий, я понимал, что нужно возобновить контакт, чтобы продолжить тренировки. Схватив бумажный прямоугольничек из книги, я тихо вышел из башни. Решив отойти чуть дальше, прежде чем разорвать его. Однако прежде, чем успел осуществить свой план, из темноты возникла мрачная фигура.

— Привет, — послышался знакомый, игристый и неестественно звучащий голос, который мгновенно смыл мои опасения и напряжение.

Он, как всегда, был окутан плащом, под которым прятался строгий костюм, а его глаза переливались всеми возможными цветами.

— Я как раз хотел вас позвать, — прокашлялся я, ощущая болезненное жжение в лёгких.

— Отлично. Ты исчез, и я думал, что ты скоро объявишься, но через пару дней решил, что пора самому найти тебя. И вот я здесь, — произнёс Кайрос.

Он с лёгкостью создал стул и уселся на нём у покрытой трещинами стены какого-то заброшенного здания. Я же устроился напротив него, на прогнившей балке.

Не теряя времени, я пересказал все события последних дней, особенно подробно остановившись на использовании магии. Кайрос слушал внимательно, его лицо постепенно наполнялось смесью удивления, раздражения и странного восхищения.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, мальчик, — наконец произнёс он, глядя на меня с блестящими глазами. — Сколько прошло с тех пор, как ты пробудил магию? Пара недель? Месяц? И при этом тебя никто не учил, а ты уже пережил преследование отряда Регуляторов, да ещё оказал им какой-никакой отпор. Это не просто так, ужасы меня подерите!

Он замахал руками, выглядя одновременно приятно удивлённым, раздражённым и чуть-чуть безумным — это я уже начал воспринимать как его обычное состояние. Что-то бормоча себе под нос, он пару раз махнул головой, а затем оживился.

— Ладно, — усмехнулся он, — как только вы поселитесь у этого вашего Лорда, мы продолжим занятия. Думаю, там ты сможешь наконец спокойно уделять время моим заданиям и учёбе. Если ты уже способен на такое, не имея подготовки, то что ты сможешь после обучения?

Но его энтузиазм неожиданно сменился серьёзностью. Лицо Кайроса стало холодным и сосредоточенным, а его взгляд буквально приковал меня к месту.

— Слушай внимательно. Иногда лучше не налегать так сильно на магию. Ты уже, наверное, понял, насколько она опасна, — произнёс он медленно, выделяя каждое слово. — Она отнимает что-то важное. Лишает тебя самого себя. Даже не знаю, лучше ли это смерти.

Его взгляд стал ещё тяжелее.

— В ближайшие дни даже не думай пытаться её использовать. Отдохни.

Я почувствовал, как его слова словно цепями сковали меня. Однако пассивное подчинение никогда не было моим стилем.

— Но… — начал я было возражать, но его нахмуренные брови сразу заставили меня замолчать. Кайрос не терпел обсуждений.

— Никаких "но". А теперь возвращайся, — бросил он, махнув рукой.

Поднявшись с импровизированного стула, он поправил пиджак и без лишних слов развернулся, уходя в ночь.

Я остался на месте, провожая взглядом его удаляющуюся фигуру, пока она полностью не растворилась в темноте.

*Мирт*

— Шах и мат, — довольным голосом произнёс я, глядя на шахматную доску. Королю Лайса больше некуда было бежать — его зажали ладья и мой король в самом углу.

Учитель нахмурился, внимательно осмотрел доску, а затем тяжело выдохнул, откинувшись в кресле.

— А ты значительно вырос, — пробормотал он, лениво проводя рукой по подлокотнику.

Я и сам это чувствовал. Последние полгода оказались невероятно продуктивными. Казалось, я узнал и достиг за это время больше, чем за все предыдущие годы своей жизни. Ни дня, ни минуты не проходило впустую.

Даже при моём худощавом телосложении я ощущал, как мышцы стали крепче, а разум — острее. Уверенность тоже значительно возросла, особенно после истории с Галом.

Кстати, о нём. После устроенного мной скандала, когда его бывшие "друзья" выложили все его секреты и даже приукрасили кое-что, Гал больше никогда не появлялся на публике. Я не видел его с тех пор, и меня это полностью устраивало. С его исчезновением никто больше не донимал меня.

— Кстати, Виктория попросила передать, чтобы ты завтра явился к ней. Сделай это так, чтобы никто не заметил, — произнёс Лайс, отмахиваясь от меня, словно от надоедливого насекомого. Он начал аккуратно собирать шахматные фигуры в коробку.

Хотя он старался выглядеть безразличным, я чувствовал в нём странное недовольство. Оно было трудноуловимым, но я ощутил его. Что его беспокоило? То, что я впервые обыграл его в шахматы? Или перспективы моего разговора с Викторией?

Впрочем, это особо меня не заботило. Гораздо больше занимал вопрос, что понадобилось моей сестре. С начала обучения мы так ни разу и не встретились. Да и вообще, её редко кто видел — она почти не выходила из комнаты. Я вернулся домой уже поздно, как обычно, ожидая, что Остин будет спать. Однако, к моему удивлению, на кухне горел свет.

Стоило войти, как я сразу почувствовал запах алкоголя и свежеиспечённого хлеба. Остин сидел за столом с кружкой в руке, от которой пахло спиртом.

Я замер в дверях, ошеломлённый. Никогда раньше я не видел его так пьющим. От бутылки осталась всего половина, а сам старик выглядел слегка окосевшим, тяжело опираясь на стол. Его мутные глаза тут же заметили меня, и он улыбнулся своей тёплой, но усталой улыбкой.

— О, Мирт... Как обычно поздно, — произнёс он, жестом приглашая сесть за стол.

Я присел напротив него, всё ещё переваривая увиденное. Мы в последнее время почти не общались. Да и вообще, наши разговоры всегда были редкими. Но в последние месяцы я был слишком занят, чтобы обратить на это внимание.

— Ох, ты так повзрослел... Я помню, каким ты был мальчишкой, — неожиданно сказал Остин, положив грубую ладонь мне на щёку.

Этот жест удивил меня не меньше, чем его состояние. Я попытался уловить его эмоции, но бурлящая внутри него смесь чувств была настолько сложной, что я не мог её понять.

— Остин... Почему ты так напился? Я никогда не видел тебя таким, — немного обеспокоенно произнёс я, наблюдая, как он поднимает кружку и делает ещё один глоток, морщась от крепости напитка.

— Да... Я обычно не позволяю себе такого, — вздохнул он, опустив взгляд. — Просто… знаешь, в последние дни у меня неспокойно на сердце. Я волнуюсь. Мы так редко видимся, а ты постоянно занят.

Такого признания я никак не ожидал. Это выбило меня из колеи.

— Такой большой… Тебе уже сколько… тринадцать? Четырнадцать лет? — продолжил он, словно размышляя вслух. — Ты мне так напоминаешь моего господина.

Голос заметно дрогнул, и я обратил внимание на глубокие морщины, прорезавшие его лицо.

— На сердце беспокойно. Знаешь, я давно так себя не чувствовал. С тех пор, как умерла моя жена. Эх… ты напоминаешь мне её. Я тебе этого никогда не говорил, но… — Остин замолчал, будто собираясь с духом. Его глаза стали водянистыми, и я всё больше не верил своим глазам.

Этот сильный, суровый старик, бывший солдат, известный своей стальной выдержкой и яростью, был на грани слёз? Я чувствовал, как внутри нарастает необъяснимая паника.

— Но ты мне стал как сын. Прямо как если бы у нас был сын, — пробормотал он, закрывая лицо рукой. Его плечи поникли, и он замолчал.

Мы сидели в тишине некоторое время, я же не знал, что сказать или как реагировать. Все мысли о шахматной победе над Лайсом и завтрашней встрече с Викторией исчезли, уступив место этой неожиданной, почти болезненной сцене.

— Остин... Пойдём, ты выпил слишком много. Тебе нужно отдохнуть, — наконец произнёс я, вставая и беря его под руку.

Он с трудом поднялся, а я помог ему добраться до комнаты. Стоило ему лечь, как он тут же уснул, оставив меня одного в тишине ночи.