— Лично в руки? Никто тебя не заметил? — продолжал допрос Гражданин, стараясь сдержать нетерпение.

— Да я проследил, чтобы она его взяла в руки, — отмахнулся от допроса парень. Его взгляд стал мечтательным.

— А она ничего так, фигуристая, — ехидно заметил он, и его ухмылка стала еще шире.

— А как она в постели? Что-нибудь делает то, чего не могут крестьянки? — спросил парень, сопровождая свои слова пошлыми жестами, и рассмеялся.

Гражданин молниеносным движением отвесил парню звонкую оплеуху. Смех гонца оборвался. В глазах Гражданина мелькнуло презрение. Этот мальчишка еще не понимал важности их миссии. Речь шла о судьбе герцогства, о свободе народа, а он думал только о своих низменных похотях.

— Убирайся, — холодно сказал Гражданин, отворачиваясь. Парень, потираючи щеку, поспешно скрылся в толпе.

Гражданин вновь обратился к народу, но его мысли были далеко. Письмо было доставлено. Осталось совсем немного. Скоро у них будет достаточно оружия, чтобы начать выступление. Они войдут в замок через сеть подземных ходов, о которых знали только посвященные, захватят охрану врасплох и совершат революцию, о которой он так давно мечтал. Он чувствовал, как в груди бьется сердце, предвкушая близость победы. Свобода была уже почти в их руках.

*****

Рудольф нервно барабанил пальцами по резному подлокотнику кресла, ожидая графа Розенберга. Предчувствие беды сжимало его сердце ледяной рукой. Личные встречи с графом, наставником и ближайшим советником герцога, всегда предвещали что-то важное, и чаще всего — неприятное. Когда Розенберг наконец вошел в кабинет, его лицо было мрачнее туч, собравшихся над замком.

— Грядут большие изменения, мой мальчик, — начал он, тяжело опускаясь в кресло напротив.

— Ты слышал о событиях в Португалии?

Известие о свержении португальского монарха было подобно удару грома. Рудольф конечно же слышал об этом, но до сих пор считал эти события далеким эхом, не способным докатиться до спокойного Айзенберга.

— Там свергли монарха! Ты представляешь, какая наглость и дерзость? — голос графа дрожал от негодования.

— И это заразительно, словно чума! Революционные идеи распространяются быстрее лесного пожара. Мы должны быть готовы к подобным волнениям и здесь.

Граф Розенберг начал свой долгий и страстный монолог об опасностях, которые несла с собой революционная волна. Он говорил о разрушительной силе толпы, ослепленной ложными обещаниями равенства и свободы.

— Они жаждут крови и хаоса! Они готовы разрушить все, что веками создавалось трудом и мудростью правителей! Они не понимают, что анархия и безвластие приведут лишь к еще большим страданиям и несправедливости!

Розенберг продолжал развивать свою мысль, описывая ужасы террора, которые развернулись во Франции. Он говорил о гильотине, жадно пожирающей головы аристократов, о разграбленных дворцах и церквях, о разрушенных семьях и сломанных судьбах.

— Мы не должны повторить этих ошибок! Мы должны защитить Айзенберг от этой заразы! Мы должны сохранить стабильность и порядок, даже если для этого придется прибегнуть к… жестким мерам.

В его словах Рудольф слышал не только страх перед будущим, но и готовность бороться до конца за сохранение существующего порядка. Он рассказывал о тайном обществе Гражданина, чьи щупальца уже проникли в Айзенберг, об их подрывной деятельности и планах по свержению герцога.

— Этот Гражданин наш главный враг! Мы должны найти его и уничтожить, прежде чем он отравит умы нашего народа своими ядовитыми идеями! — в глазах Розенберга горел фанатичный огонь.

Рудольф, слушая его слова, чувствовал, как тяжесть ответственности ложится на его плечи. Он понимал, что над Айзенбергом нависла реальная угроза, и что от его действий теперь зависит не только его собственная судьба, но и судьба всего герцогства.

— Сам Кайзер готов оказать нам всяческое содействие, — продолжал граф Розенберг, его голос звучал тихо, но каждое слово было наполнено весомостью.

— При условии сочетания брака между тобой и его дочерью. Она очень мила, к слову, я видел ее при дворе.

Граф внимательно наблюдал за реакцией Рудольфа, и, естественно, от него не ускользнула тень разочарования, промелькнувшая на лице принца. Рудольф не был влюблен в принцессу Луизу, и мысль о браке по расчету вызывала у него лишь глухое раздражение.

— Вот все бумаги по Гражданину, — продолжил граф, словно не заметив реакции Рудольфа.

— Пойми, этот брак необходим, иначе мы просто погибнем. А вот документы о приданном и предложения Кайзера.

Он протянул Рудольфу толстую папку, перевязанную красной лентой. Рудольф пролистал брачный договор мельком, его мысли были далеко, и лишь затем углубился в детали по Гражданину. Каждая страница документов была пропитана тревогой, каждая строчка кричала об опасности, нависшей над герцогством.

Граф молчал, он знал, что на Рудольфа бесполезно давить. Принц должен был сам принять решение. Тишина в кабинете сгущалась, превращаясь в тяжелую, душную массу. Наконец, Рудольф прервал молчание.

— Тут сказано о некоей сообщнице Гражданина… — начал он, поднимая взгляд на графа.

— Есть подозрения, кто бы это мог быть?

— К сожалению, пока нет, — ответил граф, его брови нахмурились.

— Срочно отвези эти документы герцогу и прими правильное решение, мой мальчик. Тон графа дал понять, что разговор окончен, но у Рудольфа были еще вопросы. Что-то в этой истории не давало ему покоя, какая-то неуловимая деталь, которая ускользала от его внимания.

— Граф, — начал Рудольф, колеблясь, — отец сказал, что это именно вы порекомендовали нам новую гувернантку… Что вы о ней знаете?

Вопрос прозвучал неожиданно, даже для самого Рудольфа. Он и сам не понимал, почему его так заинтересовала эта девушка.

— А что, с ней есть какие-то проблемы? — удивился граф.

— Нет, проблем нет, — поспешил ответить Рудольф, чувствуя, как краска приливает к его лицу.

— Но хотелось бы узнать подробности об ее личности.

Он постарался придать своему голосу безразличный тон, но сердце его забилось чаще. Встреча с Элизой в замковом саду не выходила у него из головы. Ее большие, выразительные глаза, ее тихий, мелодичный голос… Он хотел знать о ней все.

Граф отвлекся от бумаг и откинулся на спинку кресла. Некоторое время он молчал, размышляя, его проницательный взгляд был устремлен куда-то вдаль.

— Ты изменился в лице, Рудольф, когда упомянул имя гувернантки фон Келлеров, — произнес он наконец, его голос звучал тихо, но твердо.

— Не пытайся скрыть это от меня. Я слишком давно тебя знаю.

В глазах Рудольфа мелькнуло смятение. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Граф понимающе улыбнулся.

— Я знаю, что ты влюблен в нее, Рудольф, — продолжил он.

— И я понимаю, что брак с принцессой теперь невозможен.

Он молча достал другую папку с документами и протянул ее Рудольфу.

— Здесь вся информация, которую мне удалось собрать об Элизе Шмидт, — сказал он.

— Я думаю, тебе это будет интересно.

Рудольф с нетерпением взял папку, его пальцы дрожали от волнения. Он бегло просмотрел первые страницы, его глаза расширились от удивления.

— Откуда… откуда вы все это знаете? — спросил он, с трудом скрывая свое волнение. Граф загадочно улыбнулся.

— В Айзенберге нет таких секретов, которые можно было бы скрыть навсегда, — ответил он.

— И теперь, когда ты узнаешь правду об Элизе, ты должен решить, что делать дальше.

Рудольф поблагодарил графа и поспешно покинул кабинет, сжимая в руках драгоценную папку.

Тайна, словно ядовитый плющ, оплетала стены Айзенберга, проникая в каждую щель, в каждый уголок замка. Странное письмо, попавшее в руки Элизы, пульсировало в ее ладони, словно живое существо, обжигая кожу невидимым жаром. Она ощущала себя заложницей в игре, правил которой не понимала, а ставки в этой игре были слишком высоки.