— И что это было? — тихо спрашивает Вика, молча стоявшая всё это время в стороне.

— Кажется, я второй раз разбила ему сердце.

— Ты сразу сказала, что тебе от него нужно и не обещала любви, — успокаивает подруга. — Ты не виновата. Он сам себе всё придумал.

— Может, ты и права.

— Не «может», а права, — она слегка улыбается. — Нужно уже идти на пару.

— Я не пойду. Скажи, что мне стало плохо.

— Хорошо, — Вика еле слышно выдыхает, а потом приобнимает меня. — Не вини себя. Он не маленький.

Подруга ещё раз улыбается и уходит, оставляя меня одну посреди университетского коридора, но от её слов лучше не становится. Вина обвивает сердце и с силой сжимает его. Хочется уйти и не возвращаться, чтобы больше никогда не смотреть в глаза Андрею. Нужно было раньше всё понять, а теперь слишком поздно. Может, я только и умею, что делать людям больно?

Мысли прерывает громкий топот на лестнице, который с каждым шагом усиливается. Отхожу к стене и вглядываюсь. Даниил Александрович несётся по коридору, не замечая ничего на своём пути. Он пролетает мимо, лишь кинув на меня короткий взгляд. Внутри всё сжимается. Даже эта секундная встреча позволяет мне понять его настроение: злой, недовольный, но очень решительный. В голове проносится тысяча мыслей. Куда он так бежит? Делаю несколько шагов, чтобы заглянуть за угол, за которые зашёл преподаватель. Глазами быстро нахожу его широкую спину, а за ней вижу Валерию Николаевну. Её глаза удивлённо округляются, но Даниил Александрович даже не даёт мне времени подумать об этом. Он достаёт из портфеля листок и сдержанно, но всё равно грубо пихает его Валерии Николаевне в руки.

— Надеюсь, ты довольна, — долетает до меня его раздражённый голос.

Та же не успевает ему ничего ответить, потому что преподаватель тут же разворачивается и так же быстро идёт обратно. Я снова прячусь за угол. Что произошло? В голове промелькает одна мысль, о которой даже думать не хочется. Он же не собрался уволиться?

Даниил Александрович проносится мимо меня, на этот раз даже не взглянув. Его тяжёлый топот разносится по всему коридору, а я не могу удержаться от того, чтобы последовать за ним. Стараюсь догнать преподавателя по лестнице, но он так быстро перебирает своими длинными ногами, что у меня ничего не выходит. Слышу, как хлопает входная дверь университета, и со всей скорости несусь туда.

На улице оглядываюсь по сторонам, чтобы найти его. Сначала не замечаю Даниила Александровича в куче снующих в разные стороны людей, а потом вижу, как он стоит у светофора и ждёт своей очереди, чтобы перейти дорогу. Это и позволяет мне его догнать. Руки трясутся, ноги еле держат, в голове сотни мыслей путаются друг с другом, но я останавливаюсь за спиной преподавателя и спрашиваю:

— Что случилось?

Он громко вздыхает. Замечаю, как поднимаются и тут же опускаются его плечи.

— Иди на пару, — буквально чувствую, как он сдерживается, чтобы не наговорить лишнего.

— Объясни, что произошло.

— Катерина, я же попросил, — Даниил Александрович повышает голос, но уже не от злости, а, кажется, от безысходности. — Иди на пару.

— Не кричи, на нас могут обратить внимание и…

— Это уже не важно, — отречённо бросает он. — Я увольняюсь.

Я эту же секунду загорается зелёный свет, и Даниил переходит дорогу. Я же замираю на месте. Зачем он это сделал? Глаза больно щиплет от накатывающихся слёз. Пытаюсь удержать этот солёный поток, но вскоре его прорывает. На голову что-то капает несколько раз. Поднимаю взгляд и замечаю, что начинается дождь.

Даниила уже не видно. Он растворяется в потоке прохожих. Неужели я больше никогда его не увижу? Сердце пронзает толстой иглой, от которой плакать хочется только сильнее. Из-за меня преподаватель потерял работу. Я могла всё это остановить. Могла подумать раньше, но сейчас уже поздно, и, кажется, он меня за это ненавидит.

Даниил Александрович не появляется в университете уже несколько дней. Его семинары у нас вёл другой аспирант, но каждый раз, сидя в той аудитории, мне хотелось убежать и вернуть нашего преподавателя. Вика старается не говорить о нём, но его имя всё равно из раза в раз всплывает на паре.

Я выхожу с последней пересдачи. Есть повод радоваться. Мне поставили тройку. Долги закрыты, но почему-то лучше мне не стало. Поделиться этой новостью хочется только с одним человеком, но он, скорее всего, и слышать меня не хочет. Прохожусь по тихому и пустому коридору. Все студенты на парах. Даже Вика сидит на лекции по мировой культуре. Нужно срочно с кем-нибудь поговорить, иначе я скоро сойду с ума. И, кажется, мои молитвы были услышаны, потому что в эту же секунду слышу голос Марины Владимировны:

— Найди Алфееву и приходите ко мне.

Сердце уходит в пятки. Я только что закрыла все долги, а сейчас снова вызывают в деканат. Кажется, вселенная уже давно мне намекает, что пора отчисляться, а я никак этого не пойму. Из-за угла появляется её невысокая фигура, а за ней — ещё одна. Та, которую я совсем не ожидала увидеть. Даниил Александрович с серьёзным и, кажется, уже давно небритым лицом шагает следом за ней. Он поднимает глаза и замечает меня. Сердце сжимается. Я не могу дышать. Ещё немного и упаду прямо тут, но он произносит:

— А вот и она, — его голос звучит совсем не радостно.

— Как хорошо, — улыбается Марина Владимировна.

— Здравствуйте, — кое-как выдавливаю из себя по её взглядом.

— А мы тебя уже обыскались. Почему не на паре? — спрашивает вдруг она.

— Я была на пересдаче…

— Так ты ещё и должница, — как-то странно усмехается женщина.

Руки трясутся. В глазах мутнеет, и, похоже, меня начинает тошнить. Даниил Александрович молчит. Они проходит мимо, но я не двигаюсь с места. К счастью, он это замечает и подходит ближе.

— Ты чего? — его голос звучит так мягко, что хочется броситься к нему в объятия и рассказать обо всём, что он пропустил, но я сдерживаюсь.

— Зачем она вызывает нас?

— Не знаю, — Даниил пожимает плечами.

— Меня отчислят? Нет, нет, только не это, — рвано выдыхаю и смотрю наверх, чтобы остановить просящиеся наружу слёзы. — Я только закрыла все долги.

— Не бойся, — тихо проговаривает он. — Пошли.

Приходится согласиться и поддаться, хотя всё внутри меня хочет убежать отсюда прочь.

Когда подходит к дверям деканата, Даниил Александрович открывает их и пропускает меня вперёд. Это джентльменский жест, или он просто бросает меня на растерзание первой? Марина Владимировна уже сидит за своим столом в абсолютном одиночестве. Даже Валерии Николаевны, которую, кажется, вся эта история волнует больше, чем нас, нет. Я перешагиваю порог, но дальше не захожу. Нужно оставить себе короткий путь к отступлению.

— Да заходите, голубки, не бойтесь, — она тихо смеётся, а моё сердце пропускает пару ударов.

Почему ей весело? Любит смотреть, как страдают другие? Даниил заходит вглубь помещения и останавливается прямо напротив неё.

— Так, во-первых, — Марина Владимировна берёт со стола исписанный лист и разрывает его на несколько частей. — Это твоё заявление. Уволиться я тебе не дам. Преподавателей и так мало. Особенно, хороших.

— Да уж, хороших, — Даниил Александрович хмыкает.

— Во-вторых, — игнорируя его замечание, продолжает она уже строже. — Да, я недовольна вашим поведением. Устроили мне тут любовные игры. Зажиматься в университете! Как вы до этого додумались?

— Мы не… — пытаюсь оправдаться я, но Марина Владимировна быстро перебивает.

— Вас видели, не надо защищаться.

— Вы меня отчислите?

— Что? Нет, — она закатывает глаза. — Но накажу.

Мои глаза округляются, а Даниил замирает на месте.

— Будете весь год помогать со всеми мероприятиями и конференциями, — щурит глаза женщина. — По отдельности. Чтобы вместе я вас в университете вообще не видела.

— Но мы же… — начинает Даниил Александрович.

— Что вы? Закон вы, к сожалению, не нарушили, — она громко вздыхает. — Хотя я бы такой внесла.