Прямо за мной сидит парень, но разглядеть я могу только его затылок и широкие плечи, которые скрывает белая идеально выглаженная рубашка. Я и не заметила, что, кроме нас, Насти и незнакомца, в кофейне больше никого нет.

— А сколько пар завтра? — спрашиваю у подруги, чтобы привлечь внимание к себе.

— Три, — хнычет Вика.

— Могло быть и хуже, — я пожимаю плечами и делаю маленький глоток из своего стакана.

— Это да, — отвечает она, а потом её голос моментально меняется. — Я слышала, что в этом году Историю России у нас будет вести молоденький аспирант.

— На втором курсе нам тоже обещали, а в итоге подсунули Кудрявцева, который никому допуск к экзамену ставить не хотел.

— Нет, тут уже точно, — Вика качает головой. — Надеюсь, в этом году будет попроще.

— Ну если правда аспирант, то, думаю, можно будет вообще ничего не учить, — смеюсь я. — Помнишь, на первом курсе у нас вёл Авдеев? Так я на пары вообще не ходила и получила пять.

— Да никто к нему не ходил, — она усмехается и берёт в руки стаканчик. — Может, ты и права.

— Да посмотришь. Мы завтра придём, а в аудитории нас будет ждать мальчик-зубрилка, который сам будет бояться, — уверенно заявляю я.

За спиной слышится шорох. Незнакомец громко ставит стакан на стол, а потом подходит к кассе и делает ещё один заказ, но от него меня отвлекает открывшаяся дверь.

В кофейню заходит Руслан Михайлович с двумя большими пакетами. Его светлые волосы как обычно лежат в беспорядке, но белая футболка и светлые широкие джинсы идеально выглажены. Сначала он меня не замечает, а потом всё же здоровается, поставив принесённое на стол. Я улыбаюсь в ответ. Хочу подойти к нему, но Вика вдруг снова начинает говорить:

— Ты не видела, там остались шоколадные кексы?

— Сейчас посмотрю.

Я встаю, опираясь на столик, и подхожу к кассе. Руслан Михайлович уже успел передать Насте пакеты, поэтому та теперь раскладывает их содержимое по местам, а начальник молча рассматривает её рабочее место.

— Новый сироп? — удивлённо спрашиваю я, видя, как Настя отчаянно пытается дотянуться до свободного места на полке.

— Да, — начальник самодовольно кивает.

Его губы растягиваются в улыбке, когда глаза оглядывают владения. Кофейня и правда процветает. Посетителей иногда набегает столько, что голова кругом идёт. Всё же место Руслан Михайлович выбрал идеальное. На одних только студентах можно неплохо заработать. Я перевожу взгляд на витрину и замечаю кексы, которые Вика так любит. Даже удивительно, как она сразу не набрала себе штук десять.

— Насть, дай пару кексов, пожалуйста, — опираюсь плечом о стойку и смотрю на начальника.

— Хочешь работать? Твой фартук здесь, — он тихо смеётся, а я улыбаюсь.

— Ну уж нет, у меня законный выходной.

— Везёт, — бурчит Настя, пробивая мне заказ.

Я оплачиваю кексы, забираю их, но уходить не спешу.

— Я неделю без выходных работала, пока ты на море ездила, — напоминаю ей с лёгкой улыбкой.

— Ладно, — она громко выдыхает и усаживается на стул. — Сегодня не так много народу.

— Все в шоке с того, что лето закончилось, — усмехается Руслан Михайлович, а потом отлипает от стойки и заходит за неё. — Надо кассу проверить.

Слежу за ним взглядом и уже собираюсь возвращаться к Вике, но к нам подходит незнакомец с соседнего столика. Только сейчас я могу разглядеть его лицо. Тёмные широкие брови сведены к переносице. Почти чёрные глаза стреляют своим недовольством во всех, кто стоит в радиусе пары метров. Я хмурюсь. Что же ему не понравилось?

— Я заказывал кофе, — сквозь зубы напоминает он. — Долго ещё ждать?

— Настя, а ты чего расселась? — Руслан Михайлович удивленно смотрит на подчинённую.

Настя вздрагивает. Её глаза бегают по помещению в поисках оправдания, но тут же она подрывается с места и подходит к кофемашине.

— Желательно побыстрее, — чуть ли не рычит незнакомец. — Я не могу сидеть и ждать, пока вы тут наболтаетесь.

Я снова поднимаю на него взгляд. Откуда столько злости? Стискиваю зубы, брови хмурятся.

— Жизни спасать опаздываете?

— Что? — его глаза округляются, глядя на меня, затем сжимается челюсть.

— Катя, — предупреждающе произносит Руслан Михайлович. — Простите, пожалуйста, сейчас всё будет готово.

— Уж надеюсь, — бросает наглец.

В моей груди зарождается желание вцепиться в него ногтями. Конечно, он прав, но это не даёт ему право так разговаривать. Сверлю незнакомца взглядом. Сначала его глаза непрерывно следят за Настей, а потом всё же возвращаются ко мне. Весь такой деловой, в костюме, а манеры хуже, чем у первоклашки. Я смотрю на появившийся на стойке стаканчик, который наглец тут же забирает.

— Извините, пожалуйста, — лепечет Настя.

Он коротко кивает ей, громко выдыхает и уходит на улицу, собрав свои вещи.

— Катя, — недовольно бурчит начальник. — Что это было?

— Немного усмирила его пыл.

— Клиент всегда прав, — Руслан Михайлович качает головой. Его голос звучит строго, но я прекрасно понимаю, что злиться он не будет. Просто не умеет.

— А я сегодня не на работе, — усмехаюсь и наконец-то возвращаюсь к Вике вместе с кексами.

— Ну наконец-то, — восклицает подруга.

— Ты видела это вообще? — я сажусь за столик и вскидываю руками.

— Видела, — она выдыхает. — Но Настя твоя правда расселась там, а про заказ забыла.

— Она же тоже человек. Тем более, начальник пришёл. Забегалась.

— Хорошо, хорошо, — Вика сдаётся, поднимая руки.

Она просто не понимает. И он не понимает. Конечно, мы должны выполнять свою работу, но хочется хоть немного человечности. Тем более, Настя работает тут всего месяц. Может, поэтому Руслан Михайлович её жалеет?

Вика громко открывает кекс и кладёт шелестящую упаковку на столик. А вот я к своему притрагиваться не хочу. Пусть и его забирает. Слышу, как начальник снова что-то бубнит, а Настя тихо оправдывается. Наверно, наглец всё же был прав. Работник из неё пока никакой, но мне почему-то так хочется защитить, заступиться. Я ведь тоже была такой: не умела взбивать молоко, путала латте и капучино, наливала клиентам не тот сироп или вообще забывала пробивать его в кассе. Руслан Михайлович хоть и не злился, но требовал. Его кофейня должна быть идеальной.

— Ты чего не ешь? — спрашивает Вика, наконец-то закончив с кексом.

— Не хочу, — тихо отвечаю я, отдаю ей свой, а затем залпом выпиваю остатки кофе.

— Тогда пошли, доем по пути, — она поднимается с места и закидывает сумку на плечо. — Хочу быстрее забраться в кроватку и уснуть.

— Днем? — мои брови удивленно поднимаются.

— А почему нет?

Я даже и не знаю, что ей ответить, поэтому послушно встаю и прежде, чем уйти, прощаюсь со всеми.

Я быстро шагаю по коридору с бумажным стаканчиком в руке. Пара началась минуту назад. Каблуки туфель стучат по мраморному полу. Стараюсь смотреть под ноги, чтобы не свалиться. Людей совсем нет. Все давно разбрелись по аудиториям. Прохожу мимо лекционного зала. Оттуда раздаётся громкий и чёткий голос преподавателя. Кажется, он рассказывает про Первую Мировую войну. Чуть встряхиваю головой и круто поворачиваю за угол, но в этот же момент врезаюсь в преграду. Сначала я не понимаю, что происходит. Стаканчик в моих руках резко упирается в чью-то белую рубашку, а его пластиковая крышка подскакивает, выпуская содержимое наружу. Поднимаю голову и сталкиваюсь с практически чёрными глазами вчерашнего наглеца.

— Твою ж… — вырывается у него, но незнакомец тут же замолкает, глядя на меня сверху вниз. Его белоснежная рубашка уже успела прилипнуть к телу тёмными пятнами от кофе. — Опять ты?

Он говорит сквозь зубы, а веки слегка морщатся. Я и забыла, что напиток в моём стакане горячий.

— Прости, — выдавливаю из себя каплю вежливости, всё же чувствуя вину.

— … те, — бубнит незнакомец, отлепляя ткань от торса.

— Что?

— Простите, — поправляет он меня.