— А ты вообще часто так делаешь?

— Что именно?

— Просто садишься за столик к незнакомым девушкам и предлагаешь кофе.

Я усмехнулся.

— Вряд ли можно назвать тебя незнакомой.

— Ну, допустим, — она качнула головой. — Но если серьёзно?

Я посмотрел на неё, сделал ещё глоток.

— Наверное, нет. Обычно я не сижу вот так, не пью кофе, не веду спокойные разговоры.

— Тогда почему сейчас?

Я задумался.

— Потому что могу.

Она усмехнулась.

— Какой же ты загадочный.

— А ты всегда так быстро ищешь ответы?

— Опять уходишь от темы.

— Совсем нет. Просто я не думаю, что у всего обязательно должна быть логика.

Она поставила чашку, сложила руки на столе.

— И всё-таки. Почему ты здесь?

Я вздохнул, посмотрел в окно.

— Наверное, потому что мне захотелось хоть ненадолго притвориться, что всё просто.

Она немного смягчилась, на её лице появилось понимание.

— Я тебя понимаю. Иногда хочется спрятаться от всего этого хаоса.

— Да, но мне кажется, ты справляешься лучше.

Она усмехнулась.

— Справляться и прятаться — разные вещи.

— А ты что выбираешь?

Она задумалась, медленно поводя пальцем по краю чашки.

— Смотря от чего прятаться. Если от людей — я не особо стараюсь. А вот от себя…

Она не договорила, но мне и не нужно было.

— Понятно.

— А ты?

Я усмехнулся.

— Я слишком долго прятался от всего. Так что, наверное, теперь уже поздно.

Она снова посмотрела на меня, внимательно, изучающе.

— И что теперь?

Я сделал последний глоток кофе, чувствуя, как тепло растекается внутри.

— Пока просто пью кофе. А там видно будет.

Она улыбнулась.

— Логично.

Мы снова замолчали, но теперь тишина была другой. Не напряжённой, не вынужденной — просто спокойной, как сам этот момент.

Пока не нужно было ничего решать. Пока можно было просто сидеть, смотреть на медленно плывущие облака за окном, допивать кофе и знать, что этот миг принадлежит только нам.

Вскоре мне придётся разбираться с Печатями, ей — умирать. У каждого свои цели, свои моменты. Но этот день перед всем этим хотелось оставить себе. Просто кофе, спокойный разговор. С красивой девушкой. Без принцесс, тронов и предначертанных судеб. Просто здесь и сейчас.

И я решил не рушить этот момент. Просто допил с ней кофе. Говорили ни о чём и обо всём сразу — вспоминали классиков, обсуждали музыку, архитектуру, делились мыслями, не стараясь казаться умнее или глубже. Лёгкие, простые, красивые разговоры, без смысла, но с удовольствием.

Но всё когда-то заканчивается. Василия допила кофе, быстро собралась и убежала. Я ещё долго провожал её взглядом, с лёгкой улыбкой на лице.

Оставшись один, я просто сидел, пил кофе и наблюдал за городом. Люди шли по своим делам, машины лениво тянулись по улицам, мир жил в своём привычном ритме. Я позволил себе раствориться в этом моменте, размышляя обо всём и ни о чём. Иногда в памяти всплывал разговор с Василией, и тогда я невольно улыбался.

Я молча сидел, лениво размешивая ложечкой остатки остывшего кофе, и наблюдал за городом.

Люди проходили мимо, кто-то в спешке, кто-то размеренно, будто никуда не торопился. Мужчина в строгом костюме разговаривал по телефону, торопливо шагая по тротуару. Девушка в наушниках перебирала плейлист, задумчиво глядя в экран. Пожилая пара медленно пересекала улицу, держась за руки, будто весь этот мир был только их.

Мимо пробежала стайка школьников, шумная, смеющаяся, взрывающая тишину звонкими голосами. Кто-то спешил на работу, кто-то только возвращался, а кто-то, как я, просто сидел и наблюдал.

Город жил своей жизнью, не замечая меня.

Я смотрел, как плавно скользят облака, как ветер шевелит листву, как голуби мечутся в поисках еды. Всё здесь было простым, обыденным, настоящим.

Как долго я не замечал таких мелочей?

Сколько раз проходил мимо, не глядя по сторонам, погружённый в свои мысли, в сюжет, в строки, которые выстраивал в голове?

А сейчас я просто наблюдал.

Без спешки, без мыслей о будущем.

Просто сидел, пил кофе и смотрел, как мир течёт мимо меня.

Я выбрался из кофейни и неспешно пошёл по улице, вдыхая прохладный воздух. Город жил своей размеренной жизнью, неспешной, но уверенной.

Тротуар под ногами был покрыт мелкими трещинами, кое-где бетон плавно перетекал в старые, потрёпанные плитки, которые в дождливую погоду наверняка наполнялись водой, образуя мини-лужи. На фасадах домов соседствовали новые вывески и облупившиеся старые, магазины с дорогими витринами соседствовали с пыльными ларьками, где продавали газеты и сигареты.

На углу стоял киоск с выпечкой, откуда тянулся тёплый запах ванили и свежего теста. Рядом, как всегда, сидели пенсионеры — кто-то с газетой, кто-то просто наблюдал за прохожими, обмениваясь негромкими замечаниями.

Я свернул в небольшой переулок, где тени от домов делали воздух прохладнее, и невольно замедлил шаг. Здесь жизнь текла чуть иначе — дети гоняли мяч, во дворе кто-то выгуливал собаку, а из открытого окна доносилась приглушённая музыка и чьё-то бормотание по телефону.

Я прошёл дальше, заглядывая в окна витрин. Книжный магазин с пожелтевшими страницами на прилавке, музыкальная лавка, где в углу стояла старая гитара с облупленным лаком, кофейный киоск с несколькими посетителями, неспешно выбирающими напиток.

На светофоре стояли люди, терпеливо ожидая зелёного сигнала. Молодая мама держала ребёнка за руку, пожилой мужчина слегка покачивался, опираясь на трость, а парень в наушниках ритмично постукивал пальцами по бедру, едва заметно кивая в такт музыке.

Я продолжил идти, всматриваясь в детали, ловя мгновения. Город был живым. В нём не было грандиозных событий, судьбоносных решений, но в этом и была его прелесть.

Просто улицы. Просто дома. Просто люди.

И я — среди них.

Я продолжал идти, не выбирая конкретного маршрута, просто позволяя ногам вести меня по улицам. Город плавно менялся, подчиняясь ходу времени. Дневная суета постепенно сходила на нет, становясь более приглушённой, тёплой и расслабленной.

Солнце клонилось к закату, окрашивая дома в мягкие золотистые оттенки. На стеклянных витринах отражались последние лучи, превращая их в вспышки света, которые исчезали с каждым шагом. Вечерний воздух становился прохладнее, наполняясь смесью запахов — кофейных ароматов из уличных киосков, дыма сигарет, пряного хлеба из пекарни и чего-то неуловимо свежего, похожего на приближающуюся ночь.

Я свернул в тихий двор, где тускло горели фонари, а во дворе у лавочки сидели несколько стариков, лениво обсуждая последние городские новости. Из открытого окна на третьем этаже доносились звуки телевизора — приглушённый голос диктора что-то говорил о погоде, а где-то дальше раздавался лай собаки.

Шаг за шагом я двигался дальше, пока город окончательно не погрузился в ночь. Фонари теперь освещали тротуары жёлтым светом, их отражения дрожали в лужах, оставшихся после дневного дождя. Прохожие становились редкими, машины проносились реже, а ветер нёс с собой едва слышные обрывки разговоров.

Я остановился у набережной, опёрся на металлические перила и посмотрел на воду. Она темнела под ночным небом, спокойная, отражающая редкие огни фонарей. Вдалеке слышался тихий плеск, а город за спиной дышал своим размеренным ритмом.

Я бродил до самой ночи, просто наблюдая, просто слушая, просто находясь здесь и сейчас.

Я свернул за угол, не задумываясь, просто продолжая идти, наслаждаясь ночной тишиной города. Улицы почти опустели, редкие прохожие спешили по своим делам, стараясь не задерживаться в полутёмных переулках.

Где-то позади меня хлопнула дверца машины, раздались удаляющиеся шаги. Ночной воздух был прохладным, но не колючим, скорее освежающим после долгого блуждания. Фонари тускло освещали тротуары, отбрасывая вытянутые тени зданий, делая их выше и неестественнее.