Уткнулась в подушку, обняв её, и отключилась в надежде на светлое и беспамятное утро.

— Маиша! Просыпайтесь! Вы проспали завтрак, вот-вот начнутся сборы на первое испытание! — толкала меня Лада в плечо и отбирала одеяло. — Ну пожалуйста, вставай! Надо собираться! — не оставляла попыток она, всё же стянув одеяло, за которое я так боролась, зажимая покрепче между ног и недовольно мыча.

— Ладушка, милая, отвянь. Лучше водички принеси, да чего от головы, — сказала я ей, хватаясь за больные виски, что трещали до боли в зубах.

Девушка убежала, а я… Ну что я, всё вспомнила. Какой кошмар! И как теперь в глаза смотреть Ариану? Он же теперь точно думает, что я так соблазнять его пришла. И не докажешь же обратное! И, собственно, как я вообще умудрилась прийти? Нельзя мне пить, ой, нельзя. Жизнь ничему не учит, не хватило что ли нового мира?

— Дура ты, Машка! Какая же ты дура! — сказала вслух, жмурясь от света.

Лада принесла спасительный бокал воды и какую-то склянку с жёлтой вязкой жидкостью. Поморщилась, но выпила, запив водой, что осушила залпом.

— Хорошо-о-о, ты спасла меня! — чувствуя, как сразу отступает боль и тошнота, улыбнулась и потянулась.

— Где же в… Ты так успела напиться? Надеюсь, никто не узнает, а то точно отругают.

— Да поругаются и перестанут, тоже мне, нашла чего бояться! Сколько у нас времени осталось?

А осталось совсем немного, совсем впритык. Быстро сполоснулась и оделась, снова не заморачиваясь, как выгляжу. Один фиг, хуже быть уже не может. Так что брюки клёш и чёрная рубашка вполне подойдут.

— Ладушка, а ты можешь письмо отправить? А то я совсем не знаю ничего, — спросила я её, быстро написав на листе свои успехи и дела деду Серфе, рассказав, как добралась, как победила в бою и как устроилась и нашла союзниц. О том, что напилась и к голому повелителю в ванну шлепнулась, решила умолчать, только о своих спонтанных перемещениях поделилась, спросив совета.

— Конечно! Давай письмо и быстрее пошли вниз!

В гостевой комнате, в той же, что и вчера, нас ждали уже все. Надзирательница посмотрела на меня недовольным взглядом, но ничего не сказала, лишь жестом руки указала идти за ней.

Девушки сегодня решили не выделываться, надев лёгкие платья с минимумом макияжа. Все нервные, хмурые, переживают. Я шла последней, подцепив своих подруг, что были почти зелёные и еле передвигали ногами. Они кивнули мне, смотря на моё свежее и бодрое состояние с завистливыми взглядами.

— Ты куда вчера делась? — шепотом спросила Финна.

— Потом расскажу, вы как? — так же шепча ей, ответила.

— Плохо. Последнее из того, что помню, это твою необычную песню, — уже ответила Рианна, массируя виски.

— Ох, девочки, мне бы так. Я вот всё помню, а хотелось бы забыть, — таинственно ответила, видя, как те жаждут подробностей. — Потом, всё потом!

Шли мы недолго, спускаясь всё ниже и ниже по узкой винтовой лестнице. На стенах горели свечи, нагоняя мрачности. Я поежилась, представляя себе темницы и камеры для пыток, где висят кровавые лезвия и страшный голос говорит: «Давай поиграем».

Но вышли мы в огромный зал, что сразу напомнил классическую общую баню на Земле, куда один раз меня привела бабушка. Кошмары снились мне ещё долго, принеся с собой и психологическую травму от вида голых разновозрастных тел. Б-р-р!

— Итак, сейчас вы все садитесь на скамьи и ждёте, когда вас вызовут, — сказала Элиана, и её голос пронёсся эхом, окутывая всё пространство.

Сидим, ручки на коленочках, носы в пол.

Было тепло, воздух влажный с нотками трав и чего-то сладкого. Волнение отсутствовало, лишь любопытство и желание побыстрее увидеть этот волшебный бассейн, что явно спрятан за деревянной тёмной дверью, куда утопала наша надзирательница с таинственной гримасой.

— Залия Ламбер, — прозвучало за дверью.

Рыжая подскочила и скрылась. Через пять минут вышла, красная как рак, держа ладони у рта. На нас даже не посмотрела, выскочив пулей на выход.

Какие страсти! Неужели вопросы такие постыдные?

— Рианна Брафун.

Я ободряюще посмотрела на испуганную девушку, проводив ту взглядом, надеясь, что буду не последней, а то изведусь же вся!

К моему глубочайшему сожалению, подруга так же вылетела и скрылась. Эх, даже не узнала ничего, а так хотелось!

История повторилась ещё с десятью. Мы с Финной уже дергались, когда слышали голос и вымученно смотрели друг на друга. К счастью, я услышала своё имя и, вздохнув полной грудью, пошла.

Вау!

Я словно оказалась под землёй, где была совершенно другая жизнь. Скала, в центре которой бил родник кристально чистой воды, стекая шумным водопадом вниз, наполняя огромный бассейн без каких-либо бортиков. Казалось, будто бы сам пол и есть водная гладь. Стены покрывал зелёный мох, на котором выглядывали алые цветочки с треугольными лепестками. Их было так много, будто тысяча маленьких глазок наблюдают за тобой. С краю, в самом углу, был стол. За ним сидели трое — один из которых был сам повелитель. Далее, кураторша и страшный маг с огромной чёрной бородой и кривым тонким носом.

Я стояла, одновременно восхищаясь и смущаясь, так как чувствовала жгучий взгляд Ариана, что пристально меня разглядывал. Сердце стучало бешеным ритмом, ноги парализовало, в горле пересохло. А все его бубенчики и выпирающий орган под полотенцем сразу всплыли в голове.

— Маиша Мионова, пришлая с мира Земля. Прошу вас подойти к источнику искренности и умыться, ступив босыми ногами по колено, — вырвал меня из моих мучительных воспоминаний грубый голос бородатого.

Задрала брюки, благо позволяло, сняла балетки и пошла, всё ещё ощущая этот самый взгляд, что так давил на лопатки. Эх, чуется мне, разговору быть.

Сделав всё, как и велели, ничего не почувствовала, вот совсем. Разочарование, если только, это да.

— Ответьте нам на первый вопрос. Есть ли у вас злые помыслы или планы по отношению к повелителю мира Туан? Если да, то какие? — спросил меня всё тот же бородатый.

— Нет. Никаких, — честно ответила, даже не задумываясь, так и не понимая, какое действие должно точно быть.

— Если станете повелительницей, то какой?

— Не стану, не хочу ей быть, — опять же честно.

— Почему? — уже Ариан, что смотрел удивлённо, явно не ожидавший такого ответа.

— А зачем? Я девушка простая, тихая, — смешок повелителя на моё описание себя. — И свободу люблю, да. Мир для себя новый посмотреть, научиться магии. А это вот всё, — обвела руками вокруг, — не моё.

— Маиша, вы любили? — снова Ариан.

Вот теперь я почувствовала всё. Открыла было рот, чтобы сказать «да», но внутри сковало, словно запрещая и вынуждая сказать совершенно неожиданную для меня правду.

— Нет.

Я была подавлена, разбита. Сейчас, думая о Стасе, я действительно совсем ничего не чувствовала, словно и не было и вовсе этих самых чувств, что я обманом принимала за любовь. Моя жизнь на Земле оказалась совершенно пустой, бессмысленной. Вот так, одним лишь заданным глупым вопросом, меня наконец накрыло полное осознание всего, что со мной произошло и происходит по сей день.

Дальше случилось ещё больше. Меня накрыла самая настоящая истерика. Сначала вырвался всхлип, затем уже самый настоящий вой и рев. Я полностью растворилась в себе, даже не замечая, что магия горюет и срывается вместе со мной, превращая всё вокруг в сплошной хаос из урагана и сверкающих шаров с молниями.

— Маиша! — доносился откуда-то далеко взволнованный голос повелителя.

Щелчок, шум в ушах, и я падаю на колени, продолжая всхлипывать. Звенящая тишина поглощает и окутывает, словно убаюкивая. И лишь тёплые сильные руки, прикоснувшиеся к моей щеке, вынудили поднять голову и посмотреть, встречая обеспокоенный взгляд зелёных змеиных глаз.

Сколько это длилось, не знаю. Но ураган стих, шары лежали у самого пола и слабо мерцали, растворяясь. Ариан всё ещё касался пальцами моей щеки и поглаживал большим пальцем.

— Тиш-ш, девочка. Всё хорош-шо, — шипящий голос и огромный чешуйчатый блестящий черно-золотой хвост обхватил мою талию.