Она закрыла глаза, прижавшись к моей ладони. В следующее мгновение я наклонился, и наши губы встретились. Её дыхание стало неровным, а руки обвились вокруг моей шеи.

— Я скучала… — выдохнула она, отстранившись на секунду, чтобы снова приблизиться.

Я поднял её на руки, и она не сопротивлялась. Вместе мы поднялись наверх, в её спальню.

Лунный свет мягко струился через занавески, заливая комнату серебряным сиянием. Ханна лежала на кровати, её алые волосы рассыпались по подушке, блестя красным в свете луны. Она смотрела на меня, её глаза были полны доверия и нежности, словно для неё весь мир свёлся к этому мгновению, где были только мы двое.

Я провёл пальцами по её щеке, ощущая, как её кожа трепетала от моего прикосновения. Её дыхание стало тише, а губы приоткрылись в ожидании. Я склонился ниже, наши лбы соприкоснулись, и её тёплое дыхание смешалось с моим.

— Ты прекрасна, — прошептал я, и в её глазах блеснули искорки смущения.

Мои руки скользнули к её плечам, мягко снимая тонкую ткань. Она позволила мне это, не отводя взгляда, словно боясь упустить какой-то момент в моих глазах. Я чувствовал, как дрожит её тело, но это был не страх, а трепет от чего-то нового, глубокого, значимого для неё.

Чувствовал ли я то же самое? Да, сейчас я отпустил эмоции с поводка, и они безжалостно рвали меня на куски самыми разными чувствами: такими как волнение от её прикосновений, смятение от собственной слабости, инстинктивное желание задушить эту слабость в зародыше, может, даже в месте с ней, а также желание почувствовать ещё больше, можно, сегодня я позволяю.

Она коснулась моей руки, её пальцы были нежными, но решительными. Её прикосновения согревали меня изнутри, совершенно не похоже на то чувство, которое я испытывал с Кроуэль. Каждое движение было наполнено доверием, каждым взглядом она словно говорила: «Я твоя».

Я провёл рукой по её волосам, вдыхая её нежный будоражащий аромат, наклонился и мягко коснулся её губ. Этот поцелуй был словно обещание, между нами, о условиях которого мне расскажут лишь в самом конце — не просто страсть, но забота и желание быть рядом. Её губы ответили на мои с такой теплотой, что я на мгновение забыл обо всём на свете.

— Я люблю тебя, — прошептала она, едва слышно, будто боялась разрушить хрупкость этого момента.

Я ничего не ответил, хотя почувствовал импульс ответить тем же, но лгать сейчас совершенно не хотелось.

Мои губы прошлись по её щеке, шее, задерживаясь на ключице. Я чувствовал, как её сердце бьётся всё быстрее, пока она тянулась ко мне, стремясь быть ближе.

Её руки обвились вокруг моего тела, её пальцы пробежались по моей спине, оставляя тёплый след. Я прижал её к себе, чувствуя, как наши тела идеально совпадают, как части одного целого. В этот момент не было места для мыслей о чём-то постороннем, только мы двое, растворяющиеся в прикосновениях и тихом шепоте друг друга.

Её смех, лёгкий и звонкий, нарушил тишину.

— Что? — спросил я, недоумённо посмотрев на неё.

— Сейчас ты выглядишь совсем иначе, ня, — ответила она, улыбаясь. — Настоящим, ня.

Я не знал, что ответить, лишь прижал её ближе и снова поцеловал, долгим, тёплым поцелуем, в котором было всё, что я чувствовал, но не хотел выражать словами.

На следующий день.

Утреннее солнце только начало пробиваться сквозь туман, окутавший деревню. Я вышел из дома, оставив Ханну ещё дремать, и направился в сторону гильдии, не забыв прихватить своего мохнатого друга. Некросс, как обычно, устроился на моём плече, сонно покачивая хвостом.

— Хорошая ночь, мяо? — ухмыльнулся он, его жёлтые глаза хитро блеснули.

— Не твоё дело, — отрезал я, хотя уголки губ невольно дрогнули в усмешке.

— Я так понял, у тебя особый пунктик на кошачьих, мяо?

— О чём это ты? — непонимающе спросил я.

— Ну как девушка, что видно тебе ближе других зверолюдок под расы кошачьих.

А твой лучший друг и напарник вообще кот, мяо, вот и напрашивается соответствующий вывод, мяо.

— Лучший друг? — усмехнулся я, — и ты ещё говоришь, что это я высокомерный?

Он же в ответ лишь весело фыркнул.

Подходя к гильдии, я сразу заметил что-то странное. Обычно оживлённое здание выглядело тихим и заброшенным. Даже вывеска таверны скрипела на ветру, словно тише, чем обычно.

— Это что-то новенькое, — пробормотал я, поднимаясь по ступеням. На двери висела записка, наспех приколоченная гвоздём.

«Таверна и гильдия временно закрыты. Возвращайтесь позже.»

— Хм… странно, — сказал я, глядя на Некросса.

— И правда, мяо, — согласился он, поднимая уши.

Я осмотрелся вокруг. Улица была пуста, лишь ветер гонял свежевыпавший снег.

Я решил обойти здание вокруг, пока моё внимание не привлекло окно сбоку здания. Одно из них было прикрыто не до конца, створки колыхались, открывая узкую щель.

Приоткрыв створки чуть шире, я заглянул внутрь. В слабом свете, проникающем сквозь ставни, я увидел бардак, и нет, не такой, как оставляют после себя пьянчуги, а несколько тел без признаков жизни. Кровь запачкала пол, и трупы лежали в неестественных позах, будто их застали врасплох.

— Похоже, мы опоздали на вечеринку, обидненько, — пробормотал я.

Нек напрягся, его шерсть встала дыбом.

— У меня плохое предчувствие, Сноу, мяо.

Я влез в окно, стараясь не шуметь, и осмотрел ближайшее тело, это был тёмный эльф. Его длинные белые волосы были покрыты кровью, а в груди торчала рукоять ножа. Я осмотрел остальных — их всех убили быстро и без лишних церемоний, профессионально, я бы сказал.

Сверху раздался глухой удар, затем приглушённый голос.

— Хм, звучит как предложение подняться и присоединиться, — прошептал я, направляясь к лестнице. Нек спрыгнул с моего плеча и бесшумно побежал вперёд.

Мы осторожно поднялись наверх, стараясь не издать ни звука. С каждым шагом глухие удары и приглушённые стоны становились всё громче. Подойдя к двери, я уловил раздражённые голоса и слабый, полный боли стон. Приоткрыв дверь, я увидел Кроуэль, сидящую на стуле в центре комнаты. Её лицо было покрыто засохшей кровью, а на губах осталась злая усмешка, несмотря на разбитые губы. Руки её были связаны, а вокруг стояли трое тёмных эльфов.

Один, крупный и угрожающий, вертел кинжал между пальцев, лениво смотрел за допросом. Второй, с насмешливым выражением, что-то зло шипел Кроуэль, а третий стоял у окна, наблюдая за улицей.

Я жестом дал сигнал Неку, чтобы он приготовился. Скользнув ближе, я остановился, чтобы услышать, о чём идёт разговор.

— Я спрашиваю в последний раз: кто был заказчиком? — прорычал эльф, ударяя Кроуэль тыльной стороной ладони. Её голова резко откинулась в сторону, но злость в её взгляде не угасла.

— Хорошо… хорошо… — проскрипела она, сплёвывая кровь. — Это была твоя мама. Передавала тебе привет, когда я видела её последний раз… между своих бёдер.

Её насмешка была подобна плевку в лицо эльфу. Его лицо исказилось от ярости, и он поднял кулак, чтобы снова ударить её.

Проскользнув внутрь я схватил ближайшего эльфа за горло и с такой силой ударил его головой о деревянную стену, что затылок расколол её, оставив глубокую трещину. Его глаза остекленели и закатились, и он медленно сполз вниз, оставляя кровавый след.

— Это что за чёрт? — вскрикнул второй, метнув кинжал в мою сторону. Я увернулся, кинжал просвистел мимо моего лица, а я с лёгкостью перехватил руку нападающего. Резким движением я скрутил его запястье, и костяшки громко хрустнули. Он взвыл от боли, но вскоре захлебнулся собственным криком, когда я сжал его горло, поднял над землёй и с такой силой ударил об пол, что его тело вдавилось в доски, словно гвоздь.

Тем временем Нек прыгнул на третьего. Его когти впились в шею эльфа, раздирая кожу и мясо, пока кровь не брызнула фонтаном. Крик нападающего оборвался в момент, когда Нек перекусил ему трахею.

Когда я думал, что уже конец я почувствовал движение рядом с собой и ударил на отмаш услышав испуганный вскрик, эльф, сбросив с себя невидимость поднял меч и бросился на меня. Его удары были резкими, но я увернулся, схватив его за руку. Вывернув её под неестественным углом, я услышал громкий хруст кости. Эльф зарычал от боли, но я, не давая ему шанса, вогнал свою руку в его живот, проломив доспех и почувствовал рукой его внутренности. Сжав кулак я выдернул его с внутренностями эльфа, я пнул его, и он отлетел к противоположной стене, оставив на полу кровавую дорожку.