— Ох. Жаль.

Элоиза пожала плечами: — Ничего страшного. Я составляю летний график, это всегда занимает кучу времени. У нас всё забронировано, но сегодня было спокойно. Никаких привередливых гостей. И я не жалуюсь. Через месяц у меня не будет ни секунды на передышку.

Я уже открыла рот, собираясь спросить, удалось ли ей найти кого-нибудь на вакантную должность горничной, как вдруг от направления лифтов раздался звук прочищенного горла. Моя улыбка сползла, когда мужчина подошёл ближе.

Агент Йен Свенсон, с его самодовольной походкой, направился прямо ко мне.

— Мисс Галлагер.

— Агент Свенсон, — я натянуто улыбнулась, притворяясь, что рада его видеть. — Приятно снова вас увидеть.

Он прищурился: — Правда?

Совсем нет.

Иронично, что он появился именно сегодня. Не прошло и получаса, как я мысленно радовалась своей новой нормальной жизни.

Конечно, это не могло долго продолжаться. Конечно, что-то должно было её разрушить.

Мне никогда не стать нормальной. Как бы ни шло время, я не смогу быть той женщиной, которой могла бы быть раньше.

Глупо было думать иначе.

— Я думала, вы уехали из Куинси, — сказала я.

Он же уехал, верно? Я была уверена, что уехал. Я не видела его несколько недель. Он больше не приходил в кофейню, не пытался найти меня дома. Его внедорожник не появлялся на стоянке.

— Только приехал, — ответил он, указывая на гостиную зону у камина. — Поговорим?

Я не хотела с ним разговаривать. А что, если я скажу «нет»?

— Конечно.

Он направился к дивану, даже не думая пропустить меня вперёд. Этот засранец просто ожидал, что я пойду следом.

— Всё в порядке? — беззвучно спросила Элоиза, беспокойство отразилось на её красивом лице.

Я кивнула, расправив плечи, и последовала за Свенсоном.

Он не сел ни на кожаный диван, ни в одно из мягких кресел, и я тоже не стала садиться.

Мы стояли друг напротив друга, между нами был журнальный столик, и я изо всех сил старалась не ерзать.

Почему он здесь? Опять?

— Хотите сесть? — спросил он.

— Нет, спасибо.

Он долго смотрел на меня своими скучными карими глазами.

— Я вам не враг, мисс Галлагер.

— Тогда кто вы?

— Любопытствующий.

Любой другой ответ был бы лучше.

— И что же вас так интересует?

— Вы.

— Я? — фыркнула в ответ. — Во мне нет ничего интересного, агент Свенсон. Я работаю в кофейне. Учусь на онлайн-курсах колледжа. Вожу машину аккуратно и готовлю на среднем уровне. Всё, что могло бы вас заинтересовать, осталось в прошлом. Я пытаюсь наладить свою жизнь. А ваше присутствие здесь делает это невозможным. Так что извините, если я не стелю вам коврик у порога. Я не хочу, чтобы вы здесь были.

Впервые с момента нашей встречи его лицо смягчилось. Без этого сурового, устрашающего выражения он выглядел человеком. Даже симпатичным.

— Это справедливо, — сказал он.

Я вздохнула, мои плечи расслабились.

— Хорошо. Я могу идти?

— Пока нет, — мягкость исчезла так быстро, что я подумала, что мне это показалось. Он смотрел на меня, не мигая, словно не хотел упустить ни секунды моей реакции на то, что собирался сказать.

Моё сердце сжалось.

— Мисс Галлагер, у нас есть основания полагать, что ваш отец мёртв.

Мой вздох эхом отозвался под деревянными балками вестибюля.

29. МАТЕО

— Так вот почему ты так тихо себя вела, пока я работал, — сказал я, уперев руки в бока и уставившись на свою дочь.

Алли подняла на меня глаза с сияющей улыбкой из той лужи, в которой сидела. Её руки были перепачканы грязью, и она подняла их, растопырив пальцы.

— Смотли, глязь.

— Вижу, Росток, — ответил я. Грязь была на её пальцах, руках, носу и щеках. Отстирать эту одежду будет непросто, но, если родительство чему-то меня и научило, так это тому, как пользоваться пятновыводителем. — Нужно принять ванну.

Улыбка Алли мгновенно исчезла, глаза испуганно расширились, и она вскочила на ноги и бросилась бежать.

— Нет!

Почему она спокойно шла в ванну, когда её купала Вера, но со мной всё время приходилось устраивать эту битву?

Я дал ей фору, а потом побежал за ней по лугу, давая ей почувствовать, будто она почти обогнала меня. Когда я её поймал, я подбросил её в воздух, утопая в этом драгоценном смехе, пока она падала вниз.

— Нет! — кричала она, пиналась и извивалась в моих руках. Я прижал её к боку, как футбольный мяч, и зашагал к дому. Она перестала ёрзать и раскинула руки, изображая самолёт.

Я сменил хватку, держа ее одной рукой за живот, а другой за колени, и полетел к дому, как раз когда раздался звук хлопнувшей дверцы машины. Мы свернули за угол, всё ещё смеясь, пока я не увидел Веру рядом с Хондой.

Кровь отхлынула от её лица, и если бы не рука, которой она держалась за машину, казалось, она бы просто упала.

Моё сердце сжалось мгновенно. Её боль была моей болью. Я быстро поставил Алли на землю и подбежал к Вере, взяв её за плечи.

— Что случилось?

Она закрыла глаза и уткнулась носом в мою футболку, тяжело вдыхая.

— Я в порядке. Просто… давай зайдём внутрь и поговорим.

— Нет, скажи мне...

— Ве-ва! — Алли перебила нас и гордо показала, что она натворила. — Глязь.

Вера сумела улыбнуться, присела и провела рукой по волосам дочери.

— Посмотри на себя, Мармеладка. Пойдём умоемся?

— Нет, — Алли сморщила нос и бросилась в другую сторону. Похоже, сегодня она будет капризничать с нами обоими.

— Скажи мне, — сказал я, опускаясь на одно колено рядом с Верой. — Я переживаю.

— Внутри, — ответила она и долго смотрела на Алли, прежде чем встать на ноги. — Давай занесём продукты.

— К чёрту продукты, — резко сказал я, вскакивая на ноги. — Что, чёрт возьми, происходит?

Когда она подняла на меня взгляд, слёзы, стоявшие в её глазах, разорвали мне сердце.

— Я заехала в отель. Там был тот агент ФБР, Свенсон.

— Он вернулся? — почему Элоиза не сказала мне, что он снова заселился? — Зачем он здесь?

Она с трудом сглотнула.

— Мой отец.

Чёрт. У меня всё упало внутри.

— Они его нашли?

— Нет, — она покачала головой. — Алли, не трогай это.

Мой взгляд метнулся к дому, где Алли рылась в ящике с инструментами, который я оставил на крыльце. Последнее, что мне было нужно — чтобы она ткнула себе глаз отверткой. Я подбежал, выхватил её у неё, несмотря на вопль протеста, затем закрыл ящик и подхватил её на руки.

— Оставь продукты, — крикнул я через плечо, поднимаясь с Алли на крыльцо. — Я их потом занесу.

Не удивительно, что она не послушала.

Пока я стаскивал с визжащей и вырывающейся Алли грязную одежду и сажал её в ванну, Вера уже всё выгрузила из машины и как раз убирала последнюю коробку с хлопьями в кладовую рядом с прачечной.

— Чёрт, ну ты и упрямая, женщина, — нахмурился я, схватил её за руку и потащил в ванную, где Алли плескалась в пене и играла своими пластиковыми корабликами.

Вера вздохнула и села на кафельный пол, обхватив колени и прислонившись спиной к шкафчикам под раковиной.

Я занял место рядом с ней, держась близко, чтобы наши руки соприкоснулись. И хотя у меня самого всё внутри рвалось на части, я ждал. Одну минуту. Две. Три.

«Упрямая» — это даже мягко сказано. Вера была настоящий кремень. Она заговорит, но только когда будет готова. Поэтому я положил руку ей на колено, стал нежно чертить круги большим пальцем и ждал.

— Свенсон сказал, что, по их мнению, мой отец мёртв.

— Что? — мой подбородок чуть не отвис. — Как?

— В Йосемити погибла молодая туристка, которую унесло рекой. Когда сотрудники парка пошли за её телом, они нашли старый рюкзак на берегу. Это был папин. Внутри было его старое водительское удостоверение. Они думают, что он, эм… утонул.

То, как её голос дрогнул на этом слове «утонул», — пронзило меня насквозь. Именно так погибли её сёстры. А Свенсон преподнёс ей эту новость в тот момент, когда она была совершенно не готова, просто занимаясь обычными делами.