— Да, но… Нет, не уходи. Я не уверена… Страшно брать на себя ответственность за незнакомого и такого маленького ребёнка, — пытаюсь пояснить свои ощущения. Устраиваю малышку более удобно на своих руках и подношу головку девочки ближе к груди. Она тут же хватает сосок и начинает жадно сосать, тиская крохотными пальчиками налитую молоком плоть. — Такая маленькая. Наверное, Илья почти таким же родился.

— Её вес был всего два семьсот при рождении. Алия достаточно легко её родила, — произносит мужчина.

— А я сама родить не смогла.

— Зато ты родила Сарбазу сына. Как я хотел, — тихо шепчет Хайдар. — Ты дала ему то, что могла дать мне. Как это получилось?

— Выйди, пожалуйста, — прошу я.

— Извини, — он отходит, чтобы достать из чемодана вещи Амиры. Но из комнаты так и не выходит.

После кормления девочка успокаивается. Теперь ей нужно поменять подгузник, а перед этим желательно умыть.

Кладу ребёнка на пеленальный столик, снимаю одёжки, медленно освобождаю от подгузника. Невольно прислушиваюсь к себе. У меня в руках не просто чужой ребёнок. А ребёнок женщины, к которой, если честно признаться, я не испытывала тёплых чувств. Женщины, которая умерла. И эта маленькая идеальная крошка никогда не узнает материнского тепла.

Будет ли следующая жена Хайдара ласкова с ней?

Аккуратно вытираю свободным концом подгузника всё, что может потечь по дороге в ванную и несу туда девочку.

— Что ты собираешься делать? — тут же уточняет отец.

— Хочу её подмыть перед тем, как надеть чистый подгузник. А, что, вы по-другому ухаживали за малышкой?

— Её купали, но не каждый день. А при смене подгузника обычно вытирали влажными салфетками, — вспоминает мужчина.

— Нам в роддоме врачи говорили, что лучше каждый раз подмывать, чем пользоваться влажными салфетками, — отвечаю я. — Особенно девочек. Из-за салфеток у малышки может начаться так называемая молочница, которую такому маленькому ребёнку не просто вылечить. Но, если ты против, оботру салфетками.

— Делай, как считаешь нужным, — качает головой Хайдар.

— Мальчика подмывать проще, — вслух думаю я. Не очень ловко устраиваю на руке вертящуюся малышку и, отрегулировав температуру воды, стараюсь держать её так, чтобы струя лилась сверху вниз. — Вот так, маленькая. Тебе нравится?

Амира действительно довольно жмурится. Выдавливаю на пальцы мягкого геля, предназначенного для новорожденных и завершаю процедуру. Набрасываю на ребёнка тонкую пелёнку, чтобы промокнуть нежную кожу.

Вновь возвращаемся к пеленальному столику. Беру из упаковки нужный подгузник. Про себя отмечаю, что такой бренд есть и в наших магазинах. Завтра обязательно нужно купить несколько упаковок. У Ильи ведь другой, больший размер.

— А кремом попу мазать не будешь? Женщины, кажется, у нас всегда смазывали, — замечает папаша.

— В роддоме я видела, что тоже много кто смазывал при каждой смене подгузника. Но я Илье так не делала и не делаю. Зачем забивать кремом поры, если с кожей всё в порядке? Как только появится такая необходимость, сразу смажем. Пусть малышка немного адаптируется. К тому же днём будет больше времени и её можно оставить на десять минут с голой попой, чтобы кожа подышала. Я Илье всё время такие воздушные ванны провожу.

— Лиз, ты не подумай, я не пытаюсь к тебе придраться, — неожиданно извиняется Хайдар. — На самом деле я мало занимался Амирой, спешил закончить дела.

— Не извиняйся. Всё в порядке, — поспешно отвечаю я. — Она твоя дочь и беспокоиться за неё — это твоё право. Но я не буду делать того, в чём не уверена. Если появятся сомнения, в любую минуту можно позвонить детской медсестре, которая наблюдает за Ильёй. Она очень хорошая и опытная, подскажет ответ на любой вопрос.

— Мама, мы кажется, обделались, — сообщает с порога Стас и суёт мне в руки сына.

Хайдар забирает со столика довольно угукающую малышку, а я повторяю только что проделанную процедуру ещё раз.

Вот чёрт! А впереди ещё целая ночь!

После ужина быстро ухожу в душ, оставив детей на двоих мужчин. Хорошо, что Дашу укладывать не нужно.

Хайдара мы планировали поселить в спальне, где когда-то ночевала я. Больше ведь негде. Но теперь я понимаю, что это не очень хорошая идея. Смотрю на обоих мужчин.

— Вы же не собираетесь бросить меня здесь с двоими детьми? Я уже, по правде говоря, замоталась.

— Пусть Хайдар в вашей гостиной, что напротив спальни ляжет, — советует Стас. — Диван там широкий, особенно, если разложить. Лиз, мне нужно уехать. Форс-мажор. Ну, ты понимаешь…

Я понимаю и ничего не имею против. Но сегодня мог бы и остаться.

— Лиз, реально форс-мажор, — шепчет мне Стас. — Я поехал?

— Поезжай, конечно, — отвечаю я.

Второй мужчина не вмешивается в наш несколько странный диалог, но внимательно к нему прислушивается.

Дети вновь начинают капризничать. Оба хотят спать.

— Смесь Илье я сейчас приготовлю, — обещает Стас. — Хайдар, бери Амиру и пошли со мной. Посмотришь, как она делается. Илья часто в шесть утра её требует. Поможешь Лизе.

Пока они ходят, сын успевает наиграться с моей грудью и с заметным удовольствием принимается за свою бутылочку. Амира с таким же удовольствием приникает к груди. Затем снова начинается двойной поход в ванную, две смены подгузника, двойное укладывание в кроватку.

Илья засыпает довольно быстро. Но девочка, едва я пытаюсь её положить в другую кроватку, тут же просыпается и начинает капризничать, цепляясь руками за мою грудь.

— Ты иди, ложись, — говорю я мужчине. — Только постельное сам себе застели. Всё лежит там, где и раньше.

— Я душ хочу принять, — сообщает мужчина.

— Принимай, — мы с ним проходим в гардеробную. — Я так поняла, что ты своих вещей не брал? Может, возьмёшь что из старых? Горничные периодически всё освежают.

Хайдар открывает дверь гардеробной.

— Ты ничего не выбросила? — удивляется он.

— Нет. Всё как-то руки не доходили. Моим вещам здесь тоже места хватает, — признаюсь я, покачивая малышку. — Бери, что нужно. Полотенца, как и раньше, на полках в ванной. Только за гелем сходи в спальню Стаса. У него там всегда с запасом.

— Почему ты не называешь его мужем?

— Что? — не сразу понимаю я.

— Ты всегда называешь его по имени, — поясняет мужчина. — Никогда не употребила к нему слово муж.

— Не знаю. Не задумывалась, — отмахиваюсь я и выхожу из гардеробной.

Небольшое пространство гардеробной давит на меня, когда рядом этот мужчина. Всего в полуметре такое знакомое кресло. Хайдар задумчиво смотрит на него. Я уверена, что думает о том, о чём и я.

Нет! Хватит с меня! Возвращаться в Афганистан очередной второй женой я не планирую. Как бы мне не было плохо без него, но о своём решение уехать я ещё ни разу не пожалела.

Когда мужчина возвращается из душа, я лежу с Амирой в кровати.

— Так и не легла в кроватку? — спрашивает папа девочки.

— Не легла. Ты не переживай. Я очень чутко сплю. Илья тоже не всегда ложится отдельно, поэтому мне не в новинку. Дремать и кормить её грудью я не буду.

— Лиза, а Стас до утра не вернётся?

«Хорошо, если к вечеру появится», — думаю я. Суббота. Выходной. Но вслух отвечаю:

— Нет. Не вернётся.

— Давай я лягу с вами? Кровать широкая, места хватит. В твой любимый угол положим Амиру. Ну что я буду бегать из гостиной? Я всё равно не усну. Буду лежать и смотреть на ковёр где столько раз тебя трахал.

Я буквально подскакиваю от его слов.

— А на этой кровати ты меня не трахал? — слова срываются прежде, чем я приказываю себе закрыть рот. — Хайдар, не нужно об этом! Если ты сейчас хочешь вывести меня на эмоции, то может молоко пропасть. Поносишь девочку на руках до утра, точно затрахаешься!

— Я буду молчать, — обещает мужчина и осторожно двигает девочку к стене. Приносит из кроватки детское одеяло и накрывает дочь. — Ложись, Лиза, я и пальцем тебя не трону.