— Я спасла его, не могла иначе ведь он поступил бы так же, — прошептала я, и в моих глазах мелькнула тень сомнения. — А если бы, если бы мы оказались в такой ситуации, и умирала бы, я ты бы рискнул собой ради меня?
Дариан крепко сжал мою руку, его взгляд был полон решимости.
— Конечно, родная, — сказал он, и в его голосе звучала такая искренность, что я не могла не поверить ему. — Ведь ты самое ценное, что у меня есть. А на счёт Эдана, я и правда, погорячился. Ты огромная молодец, что спасла его, это дорогого стоит.
— Ты говорил о том, что хотел сыграть свадьбу зимой? — спросила я, и, дождавшись кивка, продолжила: — Может, подождём, когда Араэдан очнётся?
Замешательство Дариана, словно тень, промелькнуло в его янтарных глазах, прежде чем он резко отвернулся и вышел из палаты. В горле встал ком, предчувствие чего-то нехорошего сдавило грудь ледяными тисками. Вернулся он уже с Тимаром, и мой беззаботный друг, мой брат, обрушил на меня лавину упреков. Он сыпал словами, как раскаленными углями, каждое из которых обжигало больнее предыдущего. Какой же я партнер, если готова удавиться за бесплатно? Его шутки, обычно такие веселые и заразительные, сейчас казались фальшивыми, словно он пытался заглушить ими свою собственную тревогу. Дариан обнимал меня, шептал слова утешения, но его объятия не приносили успокоения. Мой взгляд невольно возвращался к Араэдану. Он все так же спокойно спал, его лицо, омытое призрачным светом, казалось умиротворенным. Но почему он не просыпался? Дни тянулись бесконечной чередой. Тимар приходил, рассказывал смешные истории, пытаясь развеселить меня. Дариан устраивал импровизированные свидания прямо в палате — свечи, цветы, его нежные прикосновения. Он спрашивал, где я хочу жить, строил планы на будущее, словно пытался заполнить пустоту, зияющую в моей душе. Но каждый раз, когда я спрашивала про Араэдана, мне отвечали одно и то же: «Скоро, совсем скоро».
Спустя две недели меня выписали. Зима, словно белая царица, вступила в свои права, укутывая мир в снежное покрывало. Но правду мне так никто и не сказал. Император Эйтхаля лично поблагодарил меня за спасение сына, подарив дом в столице и пообещав помочь с поступлением в академию. Перспектива учебы, возможность познать свою магию, теплила во мне искру надежды. Тимару тоже достался королевский подарок — рабочее место в департаменте. Мой партнер, конечно, выл и сокрушался, но пообещал, что как только я закончу академию, мы уедем из этого «холодного драконьего места».
Жизнь текла своим чередом, незаметно подкралась свадьба. Мы с Дарианом так хотели пожениться перед Новым годом. Девушки, выходите замуж в конфетно-букетный период! Это волшебно! Вас любят, вас обожают, дарят цветы, постоянно говорят о чувствах.
В день свадьбы я пришла в больницу к Араэдану. Не знаю, что мной двигало, но я просто не могла иначе. Узнав, что он в лечебном сне, я разрыдалась. Слезы, словно раскаленный металл, жгли щеки. Я винила себя, что не сделала достаточно, чтобы он был рядом, живой и здоровый.
— Сегодня я выхожу замуж — произнесла я со всхлипом — а тебя нет рядом, мои родители приехали, Тимар, леди Эстелла, Марго с Константином и даже Весенья с Кайром. Представляешь, они поженились, у них такой забавный брак, но они так любят друг друга, я так надеюсь, что у нас с Дарианом будет так же. Я послушала твой совет, села в парке и сосредоточилась на своих мыслях. Я поняла, что люблю Дариана и хочу быть с ним, не знаю, любит ли он меня так же, но в вашем мире, если что есть разводы — рассмеявшись, произнесла я, а после слезы хлынули из глаз — Эдан, почему ты не просыпаешься? Я ведь тебя спасла, я вижу, что твой организм цел, почему ты не просыпаешься? Мне так нужен твой совет, твой язвительный комментарий.
Я смотрела на темные волосы и такое спокойное даже умиротворённое лицо принца и просто плакала, он ведь меня спасал, спасал всегда и отпустил, когда понял, что я люблю Дариана. Он понял раньше меня, кого мне стоит выбрать, а на кого даже лучше не смотреть. Почему я так редко с ним говорила? Сейчас мне так хотелось поговорить с ним, спросить всё ли я делаю так, но принц молчал, а мне предстояло пытаться идти без него и его постоянной поддержки. Оказывается к такому быстро привыкаешь, и потом долгое время хочется снова почувствовать такую заботу, когда ты можешь творить что угодно и тебя спасут и вытащат из всех проблем. Правда в чем-то кронпринц был прав, мне нужен тот, кто даст мне быть самостоятельной и вовремя проконтролирует и поймает, а Дариан был именно таким. Он даст мне свободу, когда мне это будет нужно и в тоже время поможет не упасть.
Храм богини судеб в котором мы сочетались браком ничуть не изменился, я была одета в красивейшее платье, белоснежное как снег и невесомое словно облако, Дариан выбрал темно-синий костюм, который идеально подходил к его рыжим волосам словно делая их темнее. Тимар всю церемонию делал вид, что кто-то поставил рядом с ним цветы, на которые у него аллергия и нет, он не плачет это всё цветы, но я слишком хорошо его знала и была тронта, тем что оборотень показывает свои чувства. Маргарита сидела рядом с Константином, который то и дело спрашивал у супруги, не тошнит ли её или дать ли ей воды, постоянно суетился и переживал на счёт положения своей любимой, всё-таки он будет хорошим отцом.
Когда я бросала букет в первый раз его поймала Весенья.
Кайр разозлился, отобрал букет у супруги и, подойдя ко мне, потребовал перебросить, но откуда мне было знать, что букет улетит так далеко. В любом случае во второй раз букет поймала Адриана, хозяйка кофейни и, судя по взгляду Алистера, нас ждет свадьба, в скором будущем.
Обняв супруга, я смотрела на тех кто стал мне роднее подруг на Земле и благодарила судьбу о том что она дала мне такой шанс в жизни, правда было ещё кое-что и, подойдя к алтарю, я помолилась о том чтобы Араэдан очнулся и нашел свое счастье.
Прошло четыре месяца.
Весна робко касалась Эйтхаля, словно извиняясь за долгую зиму. Нежно-розовые лепестки сакуры, кружась, осыпали мостовые, точно шелковистый снег. Я шла по вымощенной камнем дороге, сердце сжималось от привычной боли. Каждый четверг — как ритуал, как паломничество к святому месту. Академия магии осталась позади, впереди — больница, где в лечебном сне покоился он.
— Алена, постой! — Тимар, запыхавшись, схватил меня за руку. Его веселые карие глаза, обычно искрящиеся смехом, сейчас были полны беспокойства. — Куда ты так летишь, словно за тобой демоны гонятся?
— Ты же знаешь — Я отвернулась, боясь, что он увидит слезы, подступающие к горлу. — Каждый четверг.
— Знаю, — Тимар вздохнул, его голос был полон сочувствия и легкого укора. — Но я бы на твоём месте так супружескую жизнь развивал, деток там наплодил, чтобы потом работать было легче.
— Мы с Дарианом говорили об этом, но я думаю что пока рано, а он просил тебе передать что заведет детей только после того как ты женишься, — призналась я, улыбаясь.
— Да я уже заколебался говорить и тебе, и матери что пока не найду ту что примет мой характер не женюсь и точка. Тем более у меня есть время, Араэдан пока не женился, значит и мне можно гулять свободно, вот как Эдан жениться, так и в этот же год женюсь.
— Клянешься? — я дождалась, когда оборотень кивнет и продолжила — Так и скажу Араэдану, что на нем непосильная миссия, женить тебя.
Мы вошли в больницу. Медсестры, уже привыкшие к нашим еженедельным визитам, встретили нас с теплой улыбкой. Тимар, стараясь разрядить обстановку, заказал себе гору мяса, я же ограничилась легким салатом. Комок подкатил к горлу.
В палате царил полумрак. Араэдан лежал неподвижно, словно мраморная статуя. Бледный, осунувшийся, с тонкими белыми прядями в темных волосах. Но даже так, безжизненный и беззащитный, он был прекрасен. Я села рядом с ним, взяла его холодную руку в свои и начала рассказывать о своей жизни в академии, о новых заклинаниях, о забавных случаях на занятиях. Тимар, стараясь поддержать иллюзию нормального разговора, подхватывал мои рассказы, шутил, жаловался Араэдану, что из-за него придется ждать меня целых четыре года, пока я не закончу обучение. Но за притворной легкостью скрывалась глубокая печаль, тоска по тому времени, когда Араэдан был рядом, когда его смех наполнял наши дни светом и радостью. И каждый четверг, уходя из больницы, я оставляла там частичку своего сердца, зная, что с каждой неделей она будет угасать все сильнее, пока совсем не превратится в пепел.
