— Алена Дмитриевна, не заставляйте меня стоять на пороге. Я все равно дождусь.

Моя голова лихорадочно искала выход, решение, а сердце в этот момент было готово выпрыгнуть в окно лишь бы подальше от этого кошмара. И тут в голову пришла идея позвонить Ирине, которая жила этажом выше.

— Ирина, это я, — прошептала я в трубку, боясь, что Романов услышит. — У меня ЧП! Срочно спустись!

Дальше последовал сбивчивый рассказ о визите Романова и его странном, пугающем поведении. Ирина, не задавая лишних вопросов, бросила:

— Пять минут, Аленка, я уже бегу!

Через несколько минут раздался звонок в дверь.

— Аленка, открой! Это я, Ирина! — раздался из-за двери уже знакомый голос.

Посмотрев в глазок, я отметила, что Даниил никуда не делся, значит надо было что-то предпринять, и видит вселенная в этот момент я надеялась на нашу находчивую бухгалтершу. Открыв дверь, я заметила как Ира мне подмигнула а потом развернулась к Даниилу.

— Даниил Игоревич! — воскликнула она, лучезарно улыбаясь Романову. — Какими судьбами? Вы знаете, что переработки вредно, да и по трудовому кодексу за них переплачивать надо, а я что-то не припомню при выдаче зарплаты о переработках.

— Я что-то тоже не припомню, чтобы вы перерабатывали Ирина Вадимовна, обычно я наблюдаю как вы, наоборот, от главбуха бежите, задержав отчет или не сделав какую-то работу — улыбнувшись, произнес он.

— Мы с Аленкой тут решили устроить девичник, — не растерялась Ирина, — а вы, как я понимаю не девушка или я что-то о вас не знаю? Вроде бы вы за юбками бегаете с такой же скоростью как я от главбуха.

Но Романов, вопреки моим ожиданиям, ни капли не смутился. На его лице, напротив, появилась тень лёгкой, почти хищной улыбки.

— Девичник? — переспросил он, скользя по мне оценивающим взглядом. — Как неожиданно и что же делают на девичниках?

Его слова, сказанные низким, хриплым голосом, заставили меня вздрогнуть. В них сквозила неприкрытая угроза, словно он бросал мне вызов.

— Чем развлекаемся? — Ирина многозначительно улыбнулась и вывернула обстановку в свою пользу. — Бюджет страны обсуждаем! Куда потратить непредвиденные доходы, например. Ну, и твою зарплату, милый, естественно! — подмигнула она и затолкнула меня в квартиру.

— И что же не позовете на ваш праздник жизни? Я может тоже хочу послушать как мою зарплату обсуждают — произнес он, делая шаг в квартиру произнес он, но Ира была быстрее, и почти захлопнув дверь произнесла.

— Прости Данилка, ты не муж и не дама, так что вали дальше за юбками, тем более я сегодня голодная, а ты на роллы не тянешь — окончательно закрыв дверь, произнесла Ира.

После этого мы постояли, прислушиваясь к удаляющимся шагам, я мысленно благодарила богов за Иру и за спасение.

— А я тебе говорила подруга, кабинет рядом с его кабинетом это огромный пушистый хвост. Чего он только к тебе пристал, ему ж отродясь блондинки нравились, а тут нате-здрасте.

На её слова я могла лишь неопределенно дернуть плечами, сама не понимала, что он во мне нашел, темные длинные волосы обычно всегда собранные в косу или пучок, минимум косметики, я была уверенна, что не понравлюсь ему.

— Не раскисай, что-то придумаем, ты главное старайся почаще быть в толпе или найди себе кого-то, чтоб он отстал, да и вообще пойдем, поедим, сейчас закажу что-то — произнесла она, набирая номер пиццерии.

И я было уже начала успокаиваться, как мне пришло сообщение, от которого моё сердце мысленно купило билет, и уже было в Марианской впадине.

«Знаешь, Алёна, я ценю прямоту, поэтому скажу как есть. Ты мне нравишься… очень. Но жениться? Это не для меня. По крайней мере, пока. Я могу сделать тебя своей любовницей, обеспечить всем, о чём только пожелаешь. А если ты мне действительно понравишься…тогда, возможно, я пересмотрю свои принципы»

Показав телефон Ирине, я села на диван и под нецензурный поток подруги заплакала.

— Неутешительные выводы, нам пришла большая беличья задница, предлагаю уволиться и уехать либо держи собранный экстренный чемодан, чтоб в случае чего уехать. Потому что скажу тебе честно «честь» стать его любовницей он предлагал многим, но брак ещё ни одной. Он насколько я помню был вообще против этой задумки, всегда считал что на старость лет выйдет, чтоб кто-то ему готовил поесть, но это. Это дно.

И вот что я сделала не так? Что?! Я ведь просто работала, просто жила, старалась не выделяться, но даже это мне не помогло. Весь оставшийся вечер мы сидели с Ирой и обсуждали что же делать в этой ситуации, по-хорошему следовала отказать, сказать что ничего не выйдет и нам следует дальше работать, забыв всё, вот только прокурор был не из тех людей которые с легкостью принимают отказы. Такие люди обычно наоборот принимали отказы крайне тяжело, то ли от того что были уверены в своей неотразимости, то ли от того что считали что такие как они не могут получать отказы и поэтому были не готовы слышать слово нет.

Такое бывает, есть люди, которые не могут слышать нет, особенно если им надо здесь и сейчас, но что же остается мне в этой ситуации, если покоряться я не готова? Мысли о Данииле, о его предложении, словно занозы, засели у меня в голове. С одной стороны — привлекательный, богатый, успешный… мечта, а не мужчина. С другой — становиться игрушкой, любовницей. Нет, это выше моих сил!

Решение пришло неожиданно.

Утром я пришла на работу и старалась вести себя как обычно, даже старалась избегать Даниила, как вдруг получила звонок, убивший во мне всю уверенность окончательно.

— Алена, зайди ко мне в кабинет, — раздался из телефонной трубки ледяной голос Раисы Владимировны, начальницы отдела кадров.

Ее кабинет всегда напоминал мне склеп: тяжелые портьеры цвета застарелой крови, массивный дубовый стол, на котором царил идеальный порядок. Да и сама хозяйка кабинета, Раиса Владимировна, походила на надзирательницу женской колонии: жесткий взгляд, тонкие губы вечно поджаты в линию неодобрения, седые волосы стянуты в тугой пучок.

— Не буду ходить вокруг да около, — отчеканила Раиса Владимировна, презрительно сморщив нос. — Ты уволена.

— Но… за что? — только и смогла вымолвить я.

— За некомпетентность, — ледяным тоном продолжила Раиса Владимировна, многозначительно посмотрев на меня. — И за… неподобающее поведение. Советую запомнить: если уж заводишь романы с теми, кто выше тебя по статусу, делай это так, чтобы никто не видел и не шептался за спиной.

Я вышла из кабинета в полном шоке. Меня будто окатили ведром ледяной воды. Что теперь делать? Как жить дальше? Да и неправильно ведь это было, и Раиса Владимировна явно это знала, но видимо сама ничего не могла сделать, поэтому я, собрав свои вещи, направилась к выходу.

— Аленушка, — раздался за спиной до боли знакомый голос.

Я обернулась. Рядом с припаркованным у тротуара черным мерседесом стоял Даниил. Он выглядел взволнованным. Мое сердце забилось чаще, перед глазами все поплыло. Может я была не права? И он действительно беспокоиться за меня?

— Даниил? — хрипло выдохнула я.

Он подошел ближе. В его взгляде читалась странная смесь гнева и… нежности? Он смотрел на меня так, словно чувствовал себя виноватым в том, что произошло.

— Я все знаю, — тихо произнес он. — Раиса Владимировна только что подробно доложила мне о твоей… некомпетентности. — В его голосе проскользнула усмешка. — Но я могу все уладить.

Я подняла на него полные надежды глаза. Неужели он…?

— Я могу поговорить с Раисой Владимировной, — продолжал Даниил, делая шаг мне навстречу. — И ты вернешься на свое рабочее место. Вот только… — он сделал паузу, пристально вглядываясь в мое лицо. — У меня есть одно условие.

Сердце замерло в ожидании. Что же он скажет? Какое «условие»?

— Какое? — прошептала я, боясь услышать ответ, но в то же время страстно желая узнать, что он придумал.

Даниил наклонился ближе, его дыхание опалило мне ухо.