Араэдан, словно очнувшись, резко выпрямился.

— Твой жених занимает высокий пост, — произнес он, и в его голосе появилась сталь. — Поэтому он не развлекается на работе, а действительно расследует преступление. Так что идите отсюда.

Мы с Тимаром, не говоря ни слова, поспешили к выходу. Но в последний момент я оглянулась. Араэдан стоял у окна, и его кулак с силой ударил по стеклу. Маги за стеной звука не услышали, но я услышала. И увидела его взгляд — полный отчаяния и чего-то еще, что я не могла понять. Что с ним происходит?

— Алена, пошли скорее, — Тимар потянул меня за руку, и его шепот вернул меня к реальности. — Сделаешь прическу, и пойдем в библиотеку.

Мы спустились на лифте и отправились не в салон красоты, а к Лонгриде Фаер. Она встретила нас с распростертыми объятиями, как родных внуков.

— Тысячу лет не заплетала косички девочкам! — воскликнула она, угощая нас чаем. — Дочери выросли, а внукам косички не нужны.

И с каким наслаждением она перебирала мои темные волосы, украшая их фиолетовыми заколками в форме цветов! Я невольно улыбнулась, чувствуя себя маленькой девочкой.

По прибытии во дворец оказалось, что отсидеться в библиотеке нам не удастся. Анариэль поджидала нас на лестнице, как грозная церберша.

— Леди Ралия советовала вылавливать детей у порога! — торжествующе объявила она.

— А меня всегда привлекали окна, — усмехнулся Тимар, и, подхватив меня под руку, потянул к окну.

— Стоять! — раздался громовой голос Анариэль. — Вы должны мне помочь собрать дам на бал!

— С таким командным голосом тебе наша помощь не нужна, — робко возразила я.

Но помощь, как оказалось, действительно требовалась. Семь невест, сияющих в своих роскошных нарядах, нужно было рассадить по машинам, я оглядела их с нескрываемой завистью. В своем платье я вряд ли буду выглядеть так же великолепно, как принцесса дроу Амелика Рой в алом шелке или княгиня Аврелия Менгар в платье, сияющем, словно жидкое золото.

Рассадив невест, я побежала наверх вместе с Тимаром. Через десять минут мы были готовы, когда сели в машину, где нас уже ждали Дариан и Араэдан, я с облегчением выдохнула стоило машине тронутся.

— И давно ты так спокойно водишь машину? — спросила я Араэдана, невольно любуясь его профилем.

— Давно, — ответил он, и в его разноцветных глазах мелькнули искорки. — Больше тебе скажу, я помогал ее изобретать, поэтому уверен в этом устройстве, как в своих делах.

В его голосе прозвучала гордость, и я поймала себя на мысли, что мне нравится эта уверенность. Нравится то, как он держит руль, как сосредоточенно смотрит на дорогу. И вдруг поняла, что молчание между нами стало не неловким, а приятным.

Дальше мы ехали, переговариваясь. Дариан рассказал нам о заседании и о том, что маги, как и Альгира, считают, что прогресс нужно ограничить, чтобы вернуть магии прежнее влияние. Теперь понятно, почему Араэдан так рьяно поддерживал технологическое развитие — маги не могут контролировать технологичный мир. За этими мыслями я с любопытством разглядывала столицу, проплывающие мимо машины и старомодные экипажи. Вскоре мы свернули на отдельную дорогу вместе с другими приглашенными и продолжили движение медленнее, пока, наконец, не остановились.

Экипаж плавно затормозил, и Тимар, с галантным поклоном, помог мне выйти. Я подняла глаза и ахнула. Передо мной возвышалось величественное здание театра, купающееся в мягком свете вечерних фонарей. Фасад, украшенный колоннадами и изящной лепниной, казался сотканным из кружева, а яркие афиши на входе манили обещанием волшебства. Воздух звенел от возбужденных голосов нарядной публики, предвкушающей зрелище, дамы в пышных платьях, словно сказочные цветы, шелестели шелками, а важные господа, блистая орденами, оживленно обсуждали последние новости.

Дариан взял меня под руку, и мы вместе с Араэданом и Тимаром проследовали внутрь. Огромный холл сиял, отражаясь в бесчисленных зеркалах, обрамленных золотом. Хрустальная люстра под потолком изливала каскады света, играя на драгоценностях дам, мы поднялись по широкой мраморной лестнице, устланной красной ковровой дорожкой, и оказались в зрительном зале. Затаив дыхание, я огляделась. Это был настоящий дворец! Бархатные кресла цвета спелой вишни, ложи, задрапированные тяжелым бордовым бархатом с золотыми кистями, расписной потолок — все дышало роскошью и величием. Нас проводили в императорскую ложу, расположенную прямо напротив сцены, красные бархатные кресла с высокими спинками, украшенные золотой резьбой и гербом империи, обещали королевский комфорт.

Пока Дариан с Араэданом тихо переговаривались, я не могла оторвать взгляда от сцены. Тяжелый бархатный занавес, расшитый золотым изображением могучего дракона, был готов вот-вот подняться, открывая зрителям путь в волшебный мир театра. Предвкушение заставляло сердце трепетать.

В императорской ложе, помимо нас, сидели принц Райан и леди Анариэль Меналис. Они оживленно переговаривались, шутливо обсуждая наряды невест. Когда свет погас, Араэдан придвинулся ближе к брату, и я оказалась между ним и Дарианом. Но даже это соседство не помешало мне полностью погрузиться в представление.

На сцене разворачивалась романтическая история. Дестини Фейт, единственная в мире носительница магии судьбы, могла менять истории людей. Но долгие годы она старалась просто жить, не вмешиваясь в ход событий. У нее было правило: не оживлять, не убивать и не менять судьбы кардинально. Но потом она влюбилась, и все изменилось. Дестини была готова на все ради своего княжича. Но ему не нужно было ничего, кроме ее любви. А потом… война. Он погиб. Богиня Судьбы уже была готова нарушить собственные правила, чтобы вернуть возлюбленного Дестини, но тут появилась Госпожа Время и сказала, что минуты княжича истекли.

— Но как же так?! — кричала девушка на сцене, отыгрывая роль с невероятной силой. — У меня есть все, чтобы его вернуть!

— Ты знаешь, дорогая, — раздался голос Госпожи Времени, — каждая девочка когда-то встречает свою первую весну, но мало у какой девочки эта весна заканчивается свадьбой.

— Я не хочу его отпускать! — Дестини сжала в объятиях безжизненное тело возлюбленного.

— В день, когда умрет весна, вы ее похороните в нем, — печально произнесла Госпожа Время.

Первая весна, первая любовь. Госпожа Судьбы потеряла свою любовь и была готова изменить все правила, лишь бы вернуть любимого. Но никто не дал ей этого шанса. И тогда она поклялась помогать тем, у кого нет шанса на любовь. Дальше показывали, как она меняет жизни людей к лучшему и вдруг на сцене появилось облако дыма.

Зал замер, скованный ледяным дыханием ужаса. В клубах дыма, среди декораций, изображающих мистическую пещеру Хозяйки Судьбы, появился маркиз Эдингрейд. Эльф с хищным оскалом, глаза которого горели безумием, словно два уголька в зимней ночи. Рядом с ним, подобно призракам, стояли бледная, как полотно, Маргарита и понурый Кайр. Мир вокруг меня померк, оставив лишь леденящий страх.

Время замедлилось, превращаясь в тягучую, вязкую субстанцию. Я, словно завороженная, наблюдала, как маркиз взмахнул рукой. Из его ладони сорвался ослепительный энергетический сгусток, яркий, как вспышка молнии, несущий смерть и разрушение. Он целился в Араэдана! В тот самый момент, когда воздух, казалось, затрещал от напряжения, Райан вскочил, закрывая брата своим телом.

Взрыв магии оглушил зал, словно удар грома. Занавес вспыхнул, словно сухой лист, мгновенно охваченный пламенем. Паника, подобная взлетевшей стае перепуганных птиц, охватила зрителей. Крики, топот ног, звон разбитого стекла — все смешалось в оглушительный, хаотичный вихрь.

Мы с Тимаром действовали слаженно, как единый механизм, отточенный годами тренировок. Пока стража пыталась организовать эвакуацию обезумевшей толпы, мы бросились к сцене, ловко лавируя между мечущимися людьми.

И тут я увидела как Дариан, склонившись над Райаном, шептал заклинание. Из его рук струилась мягкая, золотистая магия жизни, окутывая раненого принца теплым коконом. Глубокие раны на груди Райана начали затягиваться прямо на глазах, словно их и не было. Принц закрыл глаза, погружаясь в исцеляющий сон, а я не могла оторвать взгляда от рук Дариана, излучающих свет и тепло. В этот момент он казался мне не просто магом, а настоящим ангелом-хранителем.