— Что? — хором спросили мои женщины, увидев не совсем адекватную моменту реакцию.

— За Эсфесами в Российской империи княжеский титул зарезервировали, если одна из ветвей императорского дома Сашари решит осесть на чужбине, — пояснил я своё веселье. — Теперь у нас полный комплект соберётся со временем! Всем детям титулов хватит!

Последний же документ меня удивил. Более того, вся весёлость сошла с меня мигом. Таких соглашений, завизированных кровью, я ещё не видел и не подписывал.

Опуская канцелярит, вся суть документа сводилась к следующим строкам:

«… в случае возникновения глобальных катаклизмов различного характера стороны обязуются предоставить политическое убежище стороне-партнёру».

Я чего-то не знаю?

«Андрей?..» — вопрос задал по кровной связи, но ответ получил голосом.

— Первую семью отца убили во время войны. Он думал, что хорошо их спрятал на одной из изнанок, но… их нашли и уничтожили. Поэтому доступ к миру без возможности посторонних проникновений для него очень важен. Обеспечение безопасности семьи для него в приоритете.

М-да, а ведь если подумать, потеряй я всех, кто мне дорог, я бы тоже всеми способами искал возможность упредить повторение подобного сценария. Поэтому в этом вопросе я всецело понимал Петра Алексеевича. Мы ещё какое-то время провели за разбором бумаг. Что-то я подписывал и визировал без разговоров, а где-то ещё вносил дополнения. И исправленные варианты от лица семьи Кречет подписывал Андрей Петрович.

Всё завизировать не успели, когда в коридоре появились Софья со следами слёз на лице и Густав Ильдер, старательно скрывающий растерянность.

— Михаил Юрьевич… — ментатор запнулся, а после добавил, — Ваше Императорское Величество, вмешательство осуществлено. Нужно возвращать Его Императорское Величество Петра Алексеевича в Кремль.

Теперь стала понятна причина растерянности ментатора. Не каждый день он узнавал, что его сюзерен становился монархом в другом мире. Но раз уж подобная информация стала ему доступна, то Густав и стал обращаться в соответствии к титулу.

— Густав, в этом мире я всё тот же Михаил Юрьевич Комарин, граф и ваш сюзерен. Наши взаимоотношения никак не изменились. Я попросил бы воздержаться от распространения полученной информации.

Ментатор кивнул, но всё же не удержался от вопроса по кровной связи:

«Михаил Юрьевич, мы могли бы обсудить с вами кое-какие тонкости взаимодействия, когда у вас появится свободное время?»

«Конечно, Густав!» — ответил я кровнику и следом попросил Райо вернуть императора и принца Андрея обратно в Кремль.

Рассвет уже загорался алыми бликами на небе, намекая, что времени у меня осталось прискорбно мало. Совсем скоро я должен буду знакомиться с местным пантеоном, а уж чем закончится это знакомство, никому не известно.

Я смотрел на своих любимых женщин. Две из них уже стали моими жёнами, лишь Светлана ещё официально не была связана со мной узами брака, но уже давно подтвердила свои намерения делами. Да уж, свадьба, привязка Ольги к ковчегу Эсфесов, рождение сына, коронация, подписание союзного договора с Кречетами… насыщенные три дня получились. Но что-то мне подсказывало, что то ли ещё будет.

«Пора», — услышал я короткое приглашение от Комаро.

Послав по кровной связи своим близким волну тепла и поддержки, я ушёл порталом в пески Сашари, сменил там ипостась на драконью и лишь после того открыл портал в междумирье, ориентируясь на местоположение Комаро. Сделал это, чтобы не светить человеческую личину. Меньше всего я хотел, чтобы в аспиде Эсфесе узнали графа Комарина, тем самым поставив под удар мою семью и моих людей.

— Ох ты ж, мать моя Комариха, — не то восхитился, не то испугался моих размеров Комаро, когда я вышел из портала в полуподвальном зале с арочными потолками. Мне пришлось склонить голову чуть ли не к самому песку, чтобы не задевать роговыми пластинами на голове своды. Рядом присвистнул Тайпан, оценив моё преображение.

Уж не знаю, как так получилось, но то ли подействовало благословение Райо от лица аспидов, то ли коронация и длительный срок беспрерывной жизни в родном мире, но в драконьей ипостаси я значительно вырос. Комаро теперь рядом со мной смотрелся как карликовый пудель возле тяжеловоза.

— Ты изменился, — покачал головой Алый Змей, — и был немелким, но сейчас…

Я неопределённо пожал плечами и принялся разглядывать светящуюся арку выхода на арену. Напрашивался определённый вывод:

«Не пролезу даже ползком на брюхе! Это меня так унизить изначально пытаются или, правда, размер не рассчитали?»

Сравнив себя с Тайпаном, который с царственной осанкой направился к арке, понял, что действительно не рассчитали.

— Мы с Комаро отправимся на свои места, объявим твоё появление. Через несколько мгновений можешь выходить, — на ходу пояснял Алый Змей. — Тебе дадут слово, сможешь объявить свою версию событий и озвучить собственные предложения о сотрудничестве.

Вроде бы Тайпан давал сжатый инструктаж, но мне категорически не нравилось, кем я буду выглядеть, если буду следовать ему от и до. Это ощущение было на грани предчувствия или интуиции, а своей заднице я привык доверять. Это сборище привыкло лишь к языку силы. Вежливость же они воспримут не иначе как слабость.

Комаро не спешил следовать за Тайпаном, держась ближе ко мне. Друг давал несколько иные наставления, правда, не вслух:

«Если спросят про основную силу и её отпечаток, не говори и не показывай. Это признак слабости. Никакой версии событий быть не может, есть только истина, ты делаешь одолжение мелким засранцам вроде нас, сохраняя вооружённый нейтралитет. Дальше уж сам по обстоятельствам».

Эта позиция была гораздо ближе моему внутреннему я, но столь разные инструктажи наглядно демонстрировали отсутствие единства внутри коалиции богов, с таким трудом собранной. А еще, вероятно, на моём горбу пожелают выехать все кому не лень, включая того же Тайпана. Что ж, мне не привыкать, прорвёмся. Искренне надеюсь, что никто из местных не зарвётся и не решит попробовать на меня напасть.

«Зря, пополнили бы запасы!» — мечтательно отреагировал адамантий.

«И устроили бы кровавый передел сфер влияний в мире. Почему-то никто не понимает, что, уничтожая уже привычное зло, можно породить ещё большее, а страдать от этого будут самые обычные люди».

«Тебя послушать, так всё должно быть законсервировано. Развитие есть разрушение старого порядка и построение на его обломках нового, и так до бесконечности, пока не появится модель, устраивающая всех».

«В том-то и дело, никогда ни один порядок в обществе не будет устраивать всех».

«Именно поэтому ты в одиночку практически уничтожил ордена Рассвета и Заката?»

«Не уничтожил, а трансформировал. Уничтожить такое количество бойцов было бы нерациональной тратой ресурса».

Адамантий рассмеялся.

«Всё никак не привыкну к вывертам твоего мировоззрения. С одной стороны, ты чем-то похож на Систему, ту дамочку, что до сих пор ждёт от тебя батарейки, ставишь во главу угла рациональность, считая окружающих и себя в том числе ресурсом. С другой стороны, тебе не чужды эмоции и некое чувство справедливости даже по отношению к своим врагам. Любой другой постарался бы усилиться, выбрав адамантий до дна из всех этих недобогов, а ты в любой момент готов отпустить нас на свободу. А ведь мы тоже ресурс».

«Быть во мне — ваше решение, помогать мне, если я прошу, тоже ваше решение, и уйти от меня тоже будет вашим решением, — пожал я плечами. — Пока же вы не спешите покидать меня, я и буду периодически обращаться к вам за помощью. Но даже оказать её или отказаться тоже будет вашим решением».

Наш мысленный диалог длился считанные мгновения, пока Тайпан, а следом и Комаро прошли под аркой выхода на арену. Толпа там бесновалась. Слышались крики, рыки, визги, стрекотание, журчание, шлепки и боги знают ещё какие звуки.

А затем раздался клёкот явно хищной птицы, и в амфитеатре воцарилась тишина.