— Чушь! — возмутилась Кирана, отчего татуировка на её лице полыхнула огнём. — Мои родители, по вашим заветам, и вовсе не должны были иметь потомства, к тому же обладая антагонистичными стихиями, но вот она я, — охотница указала на себя руками. — Я в три раза сильнее матери и в два раза сильнее отца, к тому же обладаю двумя стихиями. Сила, она не только в ранге магии, эфенди! Она есть суть внутреннего стержня! Мои родители были слабы в магии, но их силы хватило для того, чтобы изменить саму судьбу, напророченную оракулом для своих детей! Мы с братом — продолжение их силы. Мы так же меняем свою судьбу и судьбы близких нам людей. Можете ли вы гарантировать, что своим ритуалом усиливаете правящую династию, в то время как общий уровень силы её ветвей неизбежно снижается из-за уничтожения самых сильных кандидатов?

— Ваши слова мудры, принцесса, в них есть о чём задуматься, — кивнул эфенди и исчез. Вместе с ним исчезли и силуэты волков над ранеными.

«Охренеть… Это я сейчас с кем общалась?» — мелькнула мысль у охотницы. Но поверить в то, что с ней вот так запросто стоял и общался покровитель Куртов она не могла, а потому обратилась к брату через кровную связь:

«А как определить бог ли перед тобой инкогнито или обычный человек?»

«Сестрица, а что у вас происходит, если ты задаешь подобные вопросы?»

Любопытство моё было велико хотя бы потому, что я лишь примерно был в курсе происходящего с сестрой. Она поддерживала Ксандра в некоем аналоге местной Дикой охоты.

«Ксандр участвует в соревнованиях на звание наследника престола в династии Куртов, но его взгляды на жизнь уж больно сильно контрастируют с местными».

«Прости, дорогая, но на кой-ему османский престол?» — совершенно искренне изумился я. Немного понимая характер Ксандра и зная о его привязанности к сестре, я в жизни не поверил бы, что он променял свой образ жизни на трон совершенно незнакомой ему страны.

«Да он ему даром не нужен, но ребёнок — приз на этих состязаниях. Вот Ксандр и влез, чтобы девочка не ушла рабыней к местному кровожадному наследничку».

«Это подарочек от Борромео так аукается?»

«Да. Так что там с богами? Есть у них опознавательные знаки?»

«Для обычных людей — нет. Но я теоретически могу попробовать узнать по количеству содержащегося в нём адамантия, насколько близок твой собеседник к обожествлению».

«Хм… — задумалась сестра. — Вызовем ненужные вопросы. Здесь билеты на мероприятие очень уж дорогие. Поэтому твоё появление не удастся скрыть».

Теперь пришёл черёд задуматься и мне.

«Комаро, а Волк-покровитель Куртов и Фенрир, чей зуб я едва переварил, это одно и то же божество?»

«А ты вдруг захотел себе ещё один зуб на память? — настороженно уточнил покровитель рода Комариных. — Нет, Фенрир не бог. Но после твоих выступлений с его зубом в пантеон его допустили и даже род выделили. Он вроде бы как успокоился и стал более адекватным».

«Как тогда Волка Куртов определить обычному смертному?»

«Никак, тот редко выбирается из междумирья. После смерти своей волчицы и вовсе забросил человеческие дела».

«То есть волчья верность не легенда?» — удивился я.

«Не всё так однозначно, но основание под собой имеет, — не стал особо распространяться Комаро. — А с чего бы это ты вдруг заинтересовался Волком?»

«Личных интересов — ноль! — не стал я лукавить. — Для Кираны узнаю».

«А я уж было решил, что вы очередную династию под себя подмять решили, — рассмеялся Комаро, но, когда я промолчал, тот только тяжело вздохнул. — Может, не надо?»

«Мы здесь точно не при делах! Там сам Волк что-то затеял, вот и пытаемся понять, как не попасть в чужую мясорубку!»

«Считай, что я почти поверил», — буркнул Комаро и оборвал связь.

Я же связался с сестрой после божественной консультации:

«Если рядом с тобой покровитель династии, то теоретически его больное место — верность. У него волчица погибла, имей в виду. По информации Комаро, тот, горюя, забросил человеческие дела и уже давно не появлялся среди людей».

Сестра успела бросить только короткое: «Спасибо», прежде чем разразилась руганью:

«Ах вы, твари! Ну держитесь!»

«Вас там не пора вытаскивать?» — на всякий случай уточнил я у сестры, подключаясь через кровную связь и следя за событиями глазами Кираны. Первым же, что я увидел, были взмах костяных клинков сестры и покатившаяся голова кого-то из османов.

Твою ж мать!

Пока Кирана общалась с братом, павильон ожидаемо опустел. И где-то в стороне послышались звуки охотничьего рога. Его протяжные гудки, по-видимому, ознаменовали начало следующего испытания. Необходимо было переходить в другую безопасную точку.

На выходе из павильона её встречало четыре османа в высоких белых шапках, янычарами их, кажется, здесь называли. Один из них сделал шаг вперёд и с поклоном сообщил:

— Ханым-эфенди, проследуйте за нами в следующее безопасное место.

«Надо же, как продумано всё устроили», — удивилась Кирана, следуя за охраной. Но чем дальше от основных дорожек они уходили, тем больше подозрений возникало у охотницы. Где-то в стороне послышались звуки магического боя. Земля дрожала, запах гари и дыма проникал в лёгкие, намекая на использование минимум двух стихийных магий.

Всё происходящее всё меньше нравилось Киране. Если её пространственное ориентирование не обманывало, они находились практически за пределами оговоренного для участия периметра леса. Подозрения укрепились, когда они поднялись на невысокий холм, с вершины которого открывалась картина самой настоящей бойни.

— Лучшее место обзора для ханым-эфенди, — с учтивой улыбкой сообщил янычар.

Внизу выделялась каменная площадка диаметром около двадцати метров, посреди которой стоял Ксандр. Рубахи на нём не было, а спину и торс покрывала сетка мелких ожогов. Вокруг эрга земля ходила ходуном, выращивая защитные конструкты от огненных техник, летящих сразу отовсюду. Но что ещё больше поразило охотницу, так это то, что у ног Ксандра лежало тело шахзаде Орхан-Османа.

«Да какого демона здесь происходит?»

Ответ она услышала собственными ушами.

— Сдохни, чужак! Или убей своего врага!

Остальные участники слитным ударом попробовали пробить защиту Ксандра, но тот умело комбинировал защитные конструкты магии земли и воды. Гранитные стены держали ближайшую линию обороны, зато ледяные щиты и сосульки доставляли неприятности на расстоянии, обжигая паром.

— Почему никто не вмешается? — непроизвольно вырвалось у охотницы. — Ваш шахзаде в опасности.

— Всё в рамках правил, — ответил ей всё тот же янычар и попятился.

Параллельно с этим брат сообщил ей про больное место покровителя Куртов, на котором можно было попробовать манипулировать. Только времени для этого совершенно не оставалось, ведь внизу один из атакующих выкрикнул:

— Если ты не присоединишься к нам, то она умрёт!

Кирана не сразу поняла, кто такая «она». Охотница даже оглянулась, ожидая увидеть малышку из дирижабля, но все взгляды были обращены на неё, в том числе и сосредоточенный взгляд жениха.

Одновременно с этим вокруг охотницы попытался взметнуться защитный конструкт пелены, построенный сразу четырьмя её конвоирами. Где-то на задворках сознания брат уточнял, нужна ли помощь, но Кирана уже полностью сосредоточилась на бое.

«Ах вы, твари! Ну держитесь!» — мелькнул у Кираны предвкушающий оскал. Костяные мечи легко покинули ножны и единым движением крест на крест снесли голову ближайшему из янычаров, срывая построение конструкта. Следующим движением она распалась на множество снежинок и единым снежным вихрем сперва облетела своих конвоиров, отправив их на перерождение, а после слетела на арену, встав спиной к Ксандру.

— Рассказывай, что у вас тут происходит!

— А что происходит? — ответил ей с шальной улыбкой охотник, топнув ногой и взметнув разом во все стороны сотни каменных игл. Две трети снарядов атакующие смогли сбить, но треть смогла отыскать своих жертв. Послышались крики боли и приглушённая ругань. — Я опоздал на основное веселье, пока пытался спасти тех неразумных юнцов. Поэтому, когда подошёл сюда, Орхана уже изрядно потрепали. Нападали на него таким же скопом, как и сейчас, вот только отбивался он всё более вяло. Только к концу сообразил, что амулетец ему подарили хитро сделанный. Уж подробностей не знаю, да только каким бы он засранцем ни был, но толпой только шакалы нападают. Вот я и вступился.