— Провожу конечно. А с ней… — он кивает в темноту, куда ушли эти двое: — думаешь все в порядке будет?

— Конечно. Опять зареванная придет поздно ночью и будет на кухне кастрюлями греметь. Пошли уже, товарищ Полищук. — она берет его под руку: — а то одной домой возвращаться скучно. А Лилька эта все равно ни на что не годная. Попортит она тебе жизнь.

— Да не нужна мне никакая Лилия… — отпирается Виктор: — хотя если ты о той девушке, то она очень красиво танцует. Привлекательная.

— Дурак ты Полищук.

Глава 10

— Утро красит нежным светом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся Советская земля! — раздается из приемника, одновременно раздается громкий плач ребенка а Виктор вскакивает с кровати, понимая что проспал и будильник заведенный со вчерашнего вечера или скорей ночи — так и не прозвенел. Или прозвенел, а он не услышал? Вчера они со Светланой пришли домой довольно поздно…

Он спешит натянуть штаны и футболку и выскакивает за дверь — недостатки проживания в коммунальном общежитии для молодых специалистов. Это дома можно в трусах ходить, а тут вышел в коридор и…

— Доброго утра Леонид Велемирович! Извините, я опаздываю очень! — здоровается он с соседом, который кивает ему седой головой.

— Доброго утречка и вам Виктор! — кивает головой ему в ответ тот: — не забудьте вечером у нас матч-реванш. И…

— Катька! — мимо проносится веснушчатый вихрь и вслед ему несется гневный возглас с кухни. Из-за двери доносится плач Алтынгуль, принцессы дома Абдулаевых.

— Витька! Это ты вчера с девчонками из четвертой на танцы ходил? — подскакивает невысокий парень-азиат: — как так-то? Я же их забил!

— Как? Молотком? Нельзя бить женщин, Батор. — на ходу отшучивается Виктор, следуя в умывальную, открывая кран с холодной водой.

— Каким еще молотком? — обижается Батор: — в смысле они мои девчонки, понимаешь? Марина — она такая! — он мечтательно заводит глаза вверх и вздыхает: — а Светка она — совсем другая!

— Очень содержательно. Батор, я сейчас просто как не в себя опаздываю, так что печальную повесть о половых драмах отдельной коммунальной квартиры обсудим вечером, хорошо?

— Грубый ты, Полищук. — складывает руки на груди парень: — надо бы тебе морду набить, да занят я сегодня с утра.

— Вот! — поднимает палец Виктор и торопливо утирается полотенцем: — вот! Давай вечером разберемся, у меня экскурсия на завод. Опаздываю я.

— На Комбинат? — понимающе кивает Батор: — у них в столовой хорошо кормят, выбор есть из пяти вторых. Правда на первое всегда или борщ или солянка. Денег с собой возьми, у них на территории есть свой чепок местный, там иногда чего прикольного выбрасывают. А про Маринку со Светкой забудь, у нас с ними любовь, понимаешь?

— Султан Батор. Многоженство на территории нашей страны отменено Октябрьской революцией. Все, извини, нет времени. — Виктор спешит на кухню.

— А, Витька. — кивает ему тетя Глаша: — я твои пирожки все в сумку сложила, чтобы ты не суетился с утра. Да и чай сейчас подоспеет. Ты Катьку в коридоре не видел? Эта кулема меня доведет…

— Глафира Семеновна! Вы — золото! — искренне восклицает Виктор, подхватывая сумку с пирожками: — вы — чудо, а я — опаздываю. Спасибо вам большое и человеческое. Все, я убежал! — и он выбегает, в коридоре раскланивается с девушкой в цветастом халате: — Доброго утра Самира Абдулаевна! Ваше Золотце как всегда голосистое чудо. Спасибо ей большое. Фа-минор, не иначе. — он не дожидается ответа и скатывается вниз по лестнице. Внизу застает двух зевающих девушек, стоящих на улице и машет им рукой.

— Светлана Анатольевна, Марина Сергеевна! Извините, жутко опаздываю, времени на политесы нет… — раскланивается он с ними на ходу: — Марина, извини за вчерашнее, кто бы знал что он твой друг.

— Д-да ладно. — Марина отводит взгляд в сторону, ее глаза подозрительно красные: — не такой уж он мне и друг. Это ты меня извини, накинулась на тебя. А ты правильно ему по морде дал. Скотина такая…

— Кто я? — поднимает бровь Виктор, прижимая к себе сумку с пирожками.

— Нет! Он! Скотина. А еще сварщик… — Марина хмурится и добавляет парочку совершенно непечатных слов, отвернувшись в сторону. Виктор бросает вопросительный взгляд на ее подругу. Светлана в ответ — закатывает глаза.

— Не лезь к ней. — говорит она: — у нее кризис. А Холодок и правда скотина… так вот с девушкой обращаться.

— Может мне ему еще раз в морду? — участливо предлагает он: — раз уж он Марину обидел…

— Не надо в морду! — вскидывается Марина: — пожалуйста! У него и так синяк будет!

— Действительно, ты уже натворил делов, рыцарь средней школы номер три. А еще педагог. — Светлана насмешливо смотрит на него и качает головой: — кажется ты опаздываешь куда-то?

— Точно! Все, я побежал, до вечера! — и он стремительной рысцой удаляется вдаль по улице. Девушки остаются стоять на месте, Светлана приобнимает свою подругу рукой и прижимает к себе.

— Не реви. — говорит она: — знаешь сколько в мире еще сварщиков? Сто миллионов, не меньше, а ты ревешь тут.

— А мне не нужно сто миллионов! — хнычет Марина: — мне один нужен! Вот этот!

— Господи, да на твоего Холодкова без слез не взглянешь! Еще и на Витьку с кулаками вчера набросился, тоже мне Синяя Борода!

— Он же меня защищал… это даже мило. Витька его выше… и он учитель физкультуры. Вон какой сильный, а Сереженька…

— Какой он тебе Сереженька⁈ Сволочь он такая!

— Да я просто его не понимаю! Сперва он из-за меня с Витькой дерется, а потом меня же и отталкивает! Почему⁈ Он сам в себе разобраться не может… наверное нужно ему помочь, а? Как ты думаешь, Свет?

— Я думаю, что тебе от Холодка подальше держаться нужно. Вот лучше с Витькой замути, а чего? Парень он высокий, симпатичный даже, особенно если его из спортивного костюма вытряхнуть и одеть нормально. — рассуждает вслух Светлана.

— Сама с Витькой мути! — вспыхивает Марина и убирает руку подруги со своего плеча: — а у меня есть Сережа!

— Какие красавицы с утра на улице! — выкатывается из двери подъезда невысокий парень: — мои глаза поражены! Ослеплены! Лишены дара речи! Светлана-джан! Марина-джан! А давайте сегодня на танцы пойдем вместе, а?

— Ой, отвали, Батор, не до тебя. — отмахивается Светлана: — натанцевались мы уже…

Тем временем Виктор спешит по улице, школа недалеко, какие-то десять минут быстрым шагом, но он не имеет права опаздывать. В конце концов вчера уже было дано строгое предупреждение не опаздывать. Конечно, на самом деле опаздывающих бы подождали, но недолго. Минут пятнадцать, не дольше. Но пример он показал бы не самый хороший, так что нужно поднажать. Он ускоряет шаг. Во дворе школы уже гудит небольшая толпа учеников, тут и старшеклассники вместе со своей «англичанкой», чуть сбоку стоит «Миледи» и помечает что-то в темном журнальчике, хмуря лоб и периодически почесывая себе голову обратной стороной ручки.

Виктор поискал глазами своих, ожидая увидеть обычные Содом и Гоморру на выезде, но, к его удивлению, все было вполне прилично, ребята и девчата собрались кучкой и что-то обсуждали.

— Построились, построились в шеренгу, хватил галдеть! — над всем звенел голос «Пионерской Зорьки», то есть Нарышкиной Елизаветы: — построились! Лазарев, ну ты что, каши мало ел? Встань прямо! Лермонтович, не буди во мне зверя, я тебе русским языком сказала, отойди ты от него, мало вчера получил? Встали ровно, ну! — на его глазах «продленщики» стали выстраиваться в корявую шеренгу. Впрочем, кое-то категорически не желал подчиняться авторитету Лизы и демонстративно стоял перед строем, держа руки в карманах. Вчерашний паренек в белой рубашке с короткими рукавами, Артур Борисенко.

— Доброе утро! — берет ситуацию в свои руки Виктор: — рад всех вас видеть. Борисенко — встань в строй пожалуйста, не нарушай гармонию и симметрию вселенной. Ага, спасибо. На, вот, возьми с полки пирожок. — он сует в руку Борисенко выпеченный вчера пирожок и тот — машинально принимает его. Вертит в руках, не зная, что с ним делать. Виктор ухмыляется. Если ты уже взял пирожок в руку, ты никуда его не денешь, останется только съесть. А дальше подействует магия Глафиры Семеновны, ведь от сдобы — добреют.