После длительного молчания заговорил один из замов.

— Рома, не мне тебе объяснять, что цеховой план изначально принимается завышенным. Мы не единственный цех, который его не выполняет, — зам развёл руками с выражением лица родителя, который тщетно пытается объяснить прописные истины своему ребёнку. — Ты же не первый год у нас на предприятии работаешь. В конце года итоги подведут, поохают и полают, а потом примут новый план, точно такой же — завышенный. И мало кого будет волновать, сможет его производство освоить или нет

— Так и есть! — начали соглашаться с замом остальные. — Не первый же год такое! Чего мы сейчас велосипеды изобретаем?

Поднялся галдеж. А я прекрасно понимал, о чем говорил Артур, бывшая правая рука Климента. От принятого плана зависели очень многие показатели, среди прочих —фонд оплаты труда, выделенные на цех нормочасы, тот же премиальный фонд. Рецепт тут был до банальности прост — чем больше принимался план, тем выше были цифры в рублевом эквиваленте. Все прекрасно знали, что выполнить план не просто проблематично, а вообще невозможно. Но, во-первых, никто стопроцентного выполнения и не требовал, а во-вторых — такой порядок приносил всем без исключения выгоду. В будущем такое будут называть распилом бюджетов. Как говорится, с миру по нитке — нищему рубаха. Нити, правда, были почти что из золота…

— Рома, я не знаю, в курсе ты или нет, но когда Климент сдавал в конце года результаты, вот это вот циферка двадцать приобретала лишнюю единичку спереди, и получалось, что сто двадцать, — теперь уже Артур постучал по цифре, написанной Ромой от руки на одной из накладных, — мне кажется, что ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Ты же хочешь задержаться в кресле чуть дольше, чем до конца декабря, правда?

— Ты сейчас серьёзно, Артур? — насупился Рома. — Посмотри, к чему это привело Климента! Теперь над своим поведением он будет думать где-нибудь на Колыме или в Магадане! Мне повторять его судьбу как-то не хочется. Я думаю, что вам тоже.

При этих словах все покосились на меня. Ещё вчера все присутствующие хлопали в ладоши, говорили, что я сделал большое дело, избавив цех от невыносимого начальника. Вот только сами они меняться не особо-то и хотели. Видимо, думали, что вот уберём Климента с глаз долой, а при Роме начнётся не жизнь, а сказка. И да, если бы не я, сделавший для милиции наводку на бывшего начальника, Климента бы так никто и не убрал. А теперь, видите ли, присутствующим не понравилось, что смена начальника приведёт к увеличению объема выполняемой работы.

Я постарался не вздыхать вслух. Идиоты, что тут ещё сказать?Мне-то, в отличие от них, было известно, куда ведёт такая работа «на отвали». В пропасть она ведёт и никуда больше. Интересно, а если им прямо сейчас сказать, что во многом из-за таких, как они, «авосьников» всего через полтора десятка лет рухнет могучий Советский Союз? Что с ними будет? Глаза на лоб полезут, дар речи потеряют? А если доступно им объяснить, что плановая экономика показала себя неэффективной именно из-за подобных выкрутасов с подменой цифр? Объяснил бы, да без толку будет. Сейчас мои слова были бы восприняты, как полный бред. Из 1976 года Советский Союз кажется нерушимой глыбой и вечным оплотом социалистических надежд.

Глядя на мастеров и замов, я понимал, что изменить ситуацию будет крайне сложно, но тут я согласен с Ромой и его действиями —, важно сделать первый шаг на пути её решения. Любая дорога так начинается, не зря же мудрые сказали?

Рома, видя, что его речь вызвала только смуту, снова взял слово:

— Мужики, я все прекрасно понимаю и предлагаю следующее — давайте сначала определимся, что мы хотим и совпадают ли наши взгляды, — предложил он.

— А если не определимся, ну, в смысле, если взгляды не совпадают, что будет тогда? — поинтересовался Артур, который на сегодняшнем совещании говорил от лица коллектива. — Только честно, Ром. Мы всё-таки не первый год вместе работаем и заслужили, чтобы ты говорил прямо.

Рома подумал с минуту, коротко пожал плечами и сказал как на духу:

— Говорю честно и как есть — я разгоню всех к чертовой бабушке и соберу других руководителей, которые будут разделять мои взгляды, — с металлом в голосе Рома объяснил свою позицию.

Я по-хорошему поразился его твёрдости.

— Где ты их возьмёшь, новых руководителей? — продолжал напирать Артур.

— Где я их возьму — это уже мои проблемы, — отрезал новый начальник. — Сейчас давайте поймём, кто готов идти со мной дальше, а кто отвалится. Вопрос понятен или надо повторить?

Помолчали, попереваривали. Я сознательно не вмешивался, давая Роме проявить себя в полном объеме. Почувствую, что его начинают прожимать — вмешаюсь и помогу, а пока пусть сам занимается укреплением своего авторитета в коллективе. Тоже дело полезное.

— Рома, ты воду мутишь, — переглянувшись с остальными, заключил Артур.

— Артур, вопрос закрытый, — напомнил Рома. — Мы дальше вместе идём или порознь?

— Ты сам-то считаешь эти цифры реалистичными, вот давай по чесноку? Я про закрытие октября с 60%. Или у тебя есть конкретные шаги на тему, как эти показателей достичь? Так поделись! — спросил Артур. — Может, у тебя в запаснике волшебная палочка?

Новый начальник замялся, вопрос-то был на засыпку. Действительно хороший руководитель получается только тогда, когда не просто распоряжается, а на пальцах объясняет подчинённым, как именно можно выполнить приказ. Поорать и погрозить — это каждый мастак, а направить и поддержать, это получается далеко не у всех. Заметив, что Рома замялся, я, наконец, решил взять слово.

— Мужики, план действительно завышенный, выполнить его будет непросто, а сейчас кажется, что вообще невозможно. Но давайте договоримся так — если мы здесь и сейчас решаем, что его надо делать, то к завтрашней планерке в том же составе мы обсудим конкретно — как? — проговорил я. — Подготовьте на завтра те проблемные точки, которые у каждого, — я даже для нагляности мягко потыкал пальцем, и себя не забыл, — находятся в вашей зоне ответственности.

— Идет, — согласились мужики.

По итогу за новый план проголосовали единогласно. Конечно, прозвучали отговорки, что пока не будет понимания, что именно нужно делать, ответственность за результат брать никто не будет. Ну, эти отговорки были рабочие.

— Тогда за принцип предлагаю принимать то, что мы будем с друг другом откровенны и честны, — начал резюмировать итоги утреннего собрания Рома. — Со словами Егора я согласен целиком и полностью, но отдельно попрошу каждого из вас представить реальные показатели по участкам. Как есть, без розовых очков. Вечером планерки не будет, проведём её завтра, а у вас будет дополнительное время, чтобы хорошенечко подготовиться.

— Чтобы ты нас потом к хренам лишил тринадцатой зарплаты? — поднялся хохот.

— Нет, никаких выговоров, штрафов и лишений премии не будет, это я уже сейчас гарантирую, — пообещал новый начальник. — Но мне нужно понимать ситуацию целиком и полностью.

Из кабинета начальника мастера и замы выходили уже не такие радостные, но сосредоточенные. Задуматься действительно было над чем. Рома на первом же собрании взял да и перевернул привычное подчинённым устройство с ног на голову. И я его в этом поддерживал обеими руками.

— Егор, задержись ненадолго, — попросил Рома.

Когда все ушли, новый начальник внимательно на меня посмотрел.

— Скажи, я палку не перегнул? — вздохнул он. — Их я тоже понимаю, они по-своему привыкли работать.

— Не перегнул. Я думаю, что ситуацию можно исправить только так — быка за рога. Мужики должны протрезветь, снять с себя шоры и закатать рукава для пахоты, — поделился я мыслями.

— Посмотрим, я долго думал над твоими словами. Теперь понимаю, что если я хочу идти дальше, то показатели, которые я даю, должны быть реальные…

— Ты же понимаешь, что тогда ты будешь неудобным для многих? — спросил я.

— Я не кресло, чтобы было удобно, и сидеть на мне Точно не получится. Я все понимаю, Егор, — максимально серьёзно ответил Рома.