Валя покачал головой.

— Егор, ну чё ты как этот, честно слово. У неё что, на лбу написано, что она занятая? — возмутился он. — Обычная девчонка, и вообще, про это она мне ничего не говорила, а я ведь не палку колбасы в гастрономе выбираю.

— Логично, — согласился я. — Так и объясни ему, пожмите руки — и дело в шляпе.

— Объяснял же! По телефону говорил то же самое, что тебе только что сказал, а он в ответ меня трёхэтажным матом покрыл. Вот если тебя будут козлом называть, ты как, без мордобоя обойдёшься? А козёл — это самое безобидное из сказанного. Я ему — прости-извини, тьфу… короче, без мордобоя тут никак, Егор.

— Ладно, я тебя услышал. Обзываться нехорошо, ты прав. Скажи, когда у нас запланировано это занимательное мероприятие?

— Да вот сегодня и запланировано! В шесть вечера встретиться договорились.

— За гаражами будете силушкой мериться?

— Не, тут неподалёку есть футбольная площадка, на ней турники, за ними и договорились того. — Валёк стукнул кулаком по ладони.

— Ну давай сходим, поговорим с нехорошим людьми, а там уже как получится, — согласился я.

Сосед, всё-таки понимая, что претензии к нему небезосновательны, добавил:

— Вот честно, Егор. Я извинился и сказал, что не хотел, а эта падла орёт как резаная, что руки мне переломает! Ну чего, а?

— Ну как соберёшься идти — свисти.

На этом мы вернулись к работе.

— Как срочно тебе это надо? — спросил Валентин, листая подшивку производственной технологии.

— Не срочно, но и затягивать не нужно. Следующие 54/21 должны делаться по-новому.

— Понял — принял!

Валя пообещал, что не станет затягивать с внесением изменений в 54/21 позицию. Я на всякий случай проверил записи, которые технолог сделал с моих слов. Обратил внимание на несколько неточностей, и Валентин их сразу поправил. Вообще на работе он молоток, конечно.

— Ты, конечно, Егор в своем репертуаре — половину технологического процесса переписывать ведь придётся, — технолог, понимая, какой объем работы ему предстоит, показно закатил глаза.

— Валь, я тебя боюсь разочаровать, но в ближайший месяц ты от рабочего стола не вылезешь, от звонка до звонка.

Я поведал технологу о своём назначении мастером производственного участка.

— О! Поздравляю! — сосед искренне протянул мне руку для рукопожатия. — Насчёт того, что у меня работы прибавится, это даже хорошо. Мне как раз надо от своих похождений дух перевести. Уйду в работу с головой.

Я уточнил у Валентина, как ему лучше давать информацию для изменений. И предложил делать так — я буду на листе бумаги записывать последовательность операций, набор инструментов, режимы и обороты. А он с этого листка попросту будет переписывать мои предложения начисто в техпроцесс.

У меня уже голова так настроена была за годы освоения этих инструкций, так что тут только силы тратить — дурачка включать да выключать.

— Да ну? Идет! Я же не дурак отказываться, чтобы ты за меня все работу сделал, — заржал технолог. — В общем, Егорыч, завтра к утру техпроцесс по 54/21 вернётся в архив исправленным.

Валя ушел в тех бюро, насвистывая себе под нос какую-то мелодию.

Ну вот, большая дорога начинается с первого шага — потихоньку таким вот макаром можно многое довести до ума на участке. Наведу на своем участке образцовый порядок, чтобы на моем примере другие мастера наладили работу у себя. Будет непросто, но отведённого месяца должно хватить. По крайней мере, именно такую задачу я ставил себе в должности мастера. Изменения в технологии производства должны были позволить отказаться от хомячества при отправке деталей в работу. Правильно написанная технология — ключ к успеху. Если деталь (совершенно любую) сумеет делать каждый рабочий, то привязки позиций к отдельным умельцам быть не должно. Открыл техпроцесс, а там доступно русским языком будет по пунктам описан весь производственный цикл. И все секреты, которыми пользуются работяги, должны в конечном итоге быть зафиксированы на бумаге. А приспособления, которые при этом идут в ход, пусть и самодельные, тоже должны быть поименованы в техпроцессе. В идеале, их все следует пронумеровать и передать на склад. Разумеется, каждый, чье приспособление будет вынесено в технологию производства, должен за это получить премию, как за рацпредложение.

Не спорю, мужикам такой подход будет тяжко объяснить, но тут главное — начать. Поначалу рабочие ревниво отреагируют, если у них заберут «личные» детали, и, как любое новшество, воспримут все в штыки. Но так происходит, когда мастер выделяет на участке любимцев и отдает им лучшие позиции в одного. Моей же задачей будет объяснить работягам — делайте детали, которые я даю, и вы не будете забивать себе голову выполнением плана. Перевыполнением тоже. Завтра же этим займусь.

А пока… я покосился на несколько позиций, которые мне приготовил Серёга, но делать их теперь было без надобности. С завтрашнего дня я буду работать на новой стезе, и браться за сверление большой партии за пару часов до окончания рабочего дня просто смысла нет. Пока инструмент соберу, пока настроюсь, все равно всё не сделаю. Значит, надо будет оставлять всё тому, кто встанет здесь завтра — а рабочие крайне не любят, когда кто-то детали начинал, а за ним приходится доделывать. Сам такой. Поэтому я взял ящик железками и отнес в комнату мастеров. Завтра буду думать, кому из работяг эти детали отдать.

А пока… я подошел к телефону и, припомнив номер моего бывшего цеха, покрутил диск. Там уточнил, как напрямую позвонить старшему механику, и, перезвонив по указанному номеру, попросил позвать электрика.

— Михалыч, тебя!

— Какого хрена от меня надо… — послышалось на заднем фоне, и, подняв трубку, электрик рявкнул. — Ало!

— Михалыч, это Егор, из седьмого, — пояснил я.

— А, ты, Егорка, привет от старых штиблет, — хохотнул он.

— У тебя как сегодня со временем? Встретиться бы надо.

— Работы, конечно, как всегда дохрена, но чтобы с тобой повидаться, я всё отложу, — ответил он.

Встречаться решили на нейтральной территории, возле корпуса контроля измерительных приборов, именно туда носили на проверку измерительный инструмент со всех цехов. Двухэтажный корпус КИП стоял особняком от других корпусов и цехов, на некотором отшибе. Работали там, в основном, женщины, потому беседка рядом с корпусом практически всегда пустовала. Так что лучшего места для «тайной» встречи на территории завода нам не найти.

Я, как положено, известил Серёгу, что отлучусь ненадолго, на случай если меня спохватятся искать.

— Куда намылился?

— На кудыкину гору, — подмигнул я, намекая, что решил просто проветриться.

— Добро!

Когда я пришел в беседку, электрик меня уже ждал. Было заметно, что мужик нервничает и то и дело оглядывается по сторонам.

— Михалыч, контору не пали, — улыбнулся я, а электрик, услышав эти слова, даже вздрогнул.

Конспиратор, блин.

— Ну, рассказывай! — с порога сказал он, мы даже не успели обменяться рукопожатиями.

— В общем, такие дела, — я подробно рассказал мужику о новых водных, прежде всего о том, что у меня не получится перейти в цех раньше, чем через месяц.

— Месяц! И что теперь будем делать? Ждать? — резонно спросил Михалыч и пожаловался в довесок: — Я так окончательно от волнения поседею!

— Мы не будем ничего откладывать, — отрезал я и пояснил свою позицию. — Рискованно — это да, но катастрофа может грянуть в любую минуту. Так что действовать нужно уже сейчас. Ты, главное, только валерьянки прикупи пару пузырьков, чтобы не уехать в больницу с инфарктом.

— Мне б твоё спокойствие, Егор, я весь как на иголках! — только отмахнулся электрик.

Договорились, что когда я определюсь с днем, то заранее его предупрежу.

На обратном пути в цех я решил заглянуть к Лютиковичу, благо редакция заводской газеты была по пути.

— Вениамин, мне было доложено, что ты меня искал с утра по цеху? — улыбаясь, я зашёл в редакцию.

Главный редактор был занят какой-то статьёй для нового выпуска заводского еженедельника.