Его глаза загораются. — О. Ты знаешь эту красотку? Она выглядит сногсшибательно.

Знаю ее? О, теперь это нечто большее, я собираюсь владеть ею.

— Ты будешь следить за своим языком, если не хочешь, чтобы я тебя им накормил. — Я уставился на Феликса и его дерьмовую ухмылку.

Он усмехается, довольный моей яростью. — Итак, красотка уже обвела тебя вокруг пальца, да? — Он выгибает бровь.

Я прищуриваюсь, глядя на него. — Эта девушка моя. — Обвела меня вокруг пальца? Нет. Она та, кого я намереваюсь держать в своих объятиях.

Улыбка Феликса сменилась выражением жалости. — О, бедняжка. — Он явно наслаждается моим волнением. — Она привлекла внимание психа. Теперь ей от тебя не сбежать.

Я нахожу в себе силы улыбнуться в ответ. О, я собираюсь убедиться в этом.

Она и ее друзья выпивают вместе в баре, где они сидят между двумя мужчинами с длинными волосами. Они смеются. Парень с темно-русыми волосами улыбается, и язык его тела говорит мне, что он дерзкий. Пока они смеются, мне трудно сдерживать улыбку, но я справляюсь.

Один из парней из ее группы небрежно кладет руку ей на плечо, вызвав во мне переполох, и выражение моего лица омрачает гнев.

Я сжимаю руку в кулак при одном только виде руки другого мужчины на ней. Мне хочется вырвать ее. Мне требуется все мое самообладание, чтобы держаться от нее подальше все это время, но теперь я знаю, что никогда не упущу ее из виду. Это невозможно, она преследует мои мысли каждую минуту бодрствования и даже проникает в мои сны.

Мой разговор с Феликсом продолжается, но теперь мои мысли сосредоточены исключительно на Майе. Моя маленькая мышка выглядит прекрасно, и я не могу не пялиться на нее.

Я хочу поговорить с ней. Мне это необходимо.

Мне интересно, о чем она думает, счастлива ли она от того, что эти парни прикасаются к ней, как им заблагорассудится. Или, может быть, даже подумывает о том, чтобы уйти и отправиться к своим друзьям. Она милая девушка. Красивая, умная, независимая женщина.

Парень, который флиртовал с ней, не был достоин ее внимания. Мои пальцы вцепились в край моего сиденья. Я ничего не могу с собой поделать. Я хочу дотянуться до нее и защитить.

Интенсивность моих эмоций, раздражение, высокомерие, разочарование из-за прикосновений другого мужчины, удивляет меня. Я хочу преодолеть дистанцию между нами и сделать ее своей на глазах у всех.

Вскоре лицо Майи омрачается чувством дискомфорта, поскольку она изо всех сил пытается убежать от нежелательной привязанности, которую получает. Она вскакивает со стула, превратив свой дискомфорт в действие, затем резко извиняется.

Парень, чья рука лежала у нее на плече, выглядит удрученным. Его хмурый вид заставляет меня улыбнуться. Майя отвергла его ухаживания. Очевидно, он не в ее вкусе, и это только еще больше втягивает меня в это.

Майя выходит из ресторана на почти пустую открытую террасу. Возможно, это принесет ей желаемое утешение.

Не теряя времени, я смотрю на Феликса. — Извини.

Он кивает с веселой усмешкой, и я следую за Майей.

Я замечаю ее одну на балконе ресторана, она выглядит погруженной в свои мысли. Ее длинные каштановые волосы свободно развеваются на ветру, однако щеки горят.

Она поднимает глаза, когда чувствует, что я иду к ней.

Когда глаза Майи встречаются с моими, шок отражается на ее лице с пугающей скоростью, показывая ее удивление и было ли это испугом?

Мне это не нравится. Я ожидал, что она будет вспоминать наше совместное времяпрепровождение с нежностью. Я ожидал, что она просветлеет, когда увидит меня, так что же это?

Ее нервозность ощутима. Это мгновенно заставляет меня задуматься, неужели она узнала, кто я? Для ее реакции должна быть причина.

Я придвигаюсь ближе, нависая над ней и заставляя ее прижаться спиной к холодному железу перил балкона. Ее глаза прикованы ко мне, в них отражается неукротимый страх.

Я чувствую себя гнусным хищником, а она — роковой добычей. Оценивая ситуацию, было бы так легко избавиться от нее, ее хрупкое тело едва ли было препятствием для моей грубой силы.

Она заставляет меня почувствовать себя знатоком террора, наслаждаться страхом, который охватывает ее и искриться в ее глазах, и все же мне стало не по себе. Майя невиновна, она этого не заслуживает.

Ее дыхание учащается. Она пытается сглотнуть, но не может, и делает глубокий вдох. Когда ее легкие наполняются кислородом, страх в ее взгляде усиливается. Я замечаю, что в ее глазах навернулись слезы, и мне становится жаль ее. Пытаясь успокоить ее, я мягко улыбаюсь. Затем я наклоняюсь и глажу ее по щеке, безмолвно заявляя о своих правах на нее.

— Мы снова встретились, мышонок. — Протягиваю я, подходя ближе. — Ты думала обо мне, Майя?

Ее глаза вспыхивают смесью страха и негодования, от которых у меня кровь стынет в жилах. Тем не менее, она не шевелится, как будто молча бросает мне вызов, только она этого не делает. То, что она подавляет, было страхом, но постепенно она превратила его в мужество.

Ее отказ отступить произвел на меня впечатление. У нее есть дух, это точно, огонь, который страх не гасит, это делает ее еще более неотразимой для меня, потому что даже в страхе она упорно стоит на своем, и ее пламенный дух интригует меня.

Ее глаза покраснели, но она хранит молчание, и ни одна мольба о пощаде не срывается с ее губ.

Я подавляю смешок. Понимает ли она, насколько сильно меня возбуждает ее молчаливое неповиновение? Насколько от вида танца страха и неповиновения в ее глазах у меня зашевелился член?

— Я вижу, ты гуляешь с другими мужчинами. — Говорю я, услышав, как у нее перехватило дыхание. — Надеюсь, ты не пытаешься отдать свое тело этому дураку внутри?

Внезапно чей-то голос произносит ее имя. — Майя!

И, как будто голос придает ей смелости, выражение ее лица посуровело у меня на глазах.

— То, что я делаю со своим телом, не имеет к тебе никакого отношения, — пшипит она, и мне захотелось выебать эту смелость из ее глаз прямо здесь и сейчас. Я хочу развернуть ее, задрать это платье и брать сзади, пока она не начнет кричать о большем.

Мой член теперь тверд как камень, и именно с собственнической яростью я отвечаю — О, но это, блядь, не так. Ты забыла, мышка? Ты моя.

Глаза Майи расширяются, страх возвращается в полную силу при моем напоминании. Как будто она думает, что я говорю это от души.

Я усмехаюсь и наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо — Я с тобой еще не закончил. Ты не сможешь сбежать от меня. Просто знай это.

То, как она смотрит на меня, говорит о том, что она меня понимает. Приятно видеть, как она борется, но она все еще стоит на своем.

У меня горит в груди, когда я наблюдаю, как она борется со своими эмоциями. Ее влечение ко мне очевидно, но было и упорное отрицание. Я хочу сломать ее, напомнить ей, что у нее нет выбора, она не может отвергнуть меня. Больше нет.

Но времени нет. Феликс все еще ждет меня внутри, и то, о чем я хочу напомнить ей, научить никогда не забывать? Это слишком откровенно, чтобы втиснуться в несколько минут.

Майя уставилась на меня. — Я не твоя игрушка, мистер Шаров. — Должно быть, она узнала, кто я, и именно поэтому так отреагировала. В ее взгляде есть гнев, но больше всего, неповиновение, и это очень заметно.

Мои глаза блесн удовлетворением. — О, Майя, — промурлыкал я, — Ты будешь такой, какой я тебя назову. Ты моя, никогда не забывай об этом.

Под страхом в ее глазах вспыхнул гнев. Я прищуриваюсь, мое сердцебиение участилось. Вид этого выражения в ее глазах наполняет мою голову всевозможными идеями, каждая из которых была довольно грязной. Пытается ли она соблазнить меня?

— Майя! — И снова этот голос прерывает наш момент.

Я оборачиваюсь и вижу девушку, с которой была Майя. У нее рыжевато-русые волосы, ясные зеленые глаза и красивое стройное тело. Она стоит у входа в ресторан и смотрит на Майю.

Как бы сильно меня не привлекало бесстрашие этой леди, я не уверен, что у нее есть то, что нужно, чтобы играть с огнем. Ее нужно защищать, поскольку ее невинность была редкостью в этом безжалостном мире. Особенно в моем мире. Знакомство с ней в нашей мрачной реальности было риском, на который я не хотел идти, но я готов пойти, если такова цена того, чтобы быть с ней.