— Хорошо, что ему больше нравилась моя задница, чем моя киска, но даже тогда это было все равно, что иметь палец в…
— Ради Бога, Киара, ты за этим сюда пришла? — спросил я, задыхаясь.
— Нет, — она остановилась передо мной, и я словно посмотрелся в зеркало.
— Я пришла сюда, чтобы предупредить тебя. Твой маленький трюк с федералами приведет к тому, что тебя убьют.
Мои глаза расширились в ужасе.
— Как…
— Как? Представь мое удивление, когда я случайно прогуливалась по городу, а ко мне подошел специальный агент Макнот, назвал меня миссис Агости и спросил, не передумала ли я над его предложением.
— Тогда ты знаешь, что я не приняла его предложение, — осторожно произнесла я свою фразу, пытаясь заставить ее отступить.
— Я знаю, но наши родители не знают.
— Что ты имеешь в виду? Ты сказала им? — я вскочила, беспокойство грызло меня.
— Они и… — она сделала паузу, удовлетворение наполнило ее черты, когда она наблюдала, как я медленно теряю спокойствие. — Рокко.
— Что… почему… — заикнулась я, внезапно осознав, к чему все это ведет.
— Потому что, дорогая сестра, — она сделала шаг вперед, ткнув пальцем мне в грудь, — ты живешь той жизнью, которой должна была бы жить я. И я намерена это исправить.
— Ты не можешь этого сделать, — я обхватила пальцами ее руку, отталкивая ее от своего тела.
— Энцо не позволит тебе.
— Не позволит? Он предложил эту идею, потому что, давай посмотрим правде в глаза. Я не только лучше выгляжу, — она сделала паузу, глядя на меня снизу-вверх, — но и лучше трахаюсь.
— Я тебе не верю, — ответил я, нащупывая рукой свой телефон.
— Почему бы нам тогда не позвонить ему. Он сам подтвердит, какая ты классная любовница, — решил я сыграть в ее игру, зная, что Энцо никогда не предаст меня таким образом.
И я была права. Как раз, когда я побежала к телефону, Киара набросилась на меня, повалив на землю. Мое тело все еще восстанавливалось после родов, поэтому падение было мучительно болезненным.
— Чертова сука, — ее удар пришелся мне в лицо, костяшки пальцев задели левую сторону моего лица. Из меня вырвался слабый стон боли, и я собрала все свои оставшиеся силы, чтобы попытаться оттолкнуть ее от себя.
Но не смогла.
Еще несколько ударов, и у меня уже кружилась голова от накопившейся боли.
В какой-то момент я услышала крик Луки, но я была обездвижена на полу, не в силах что-либо сделать.
— Лука, — прохрипел я, все еще находясь под шквалом ударов.
— Угадай, кого твое гребаное отродье будет называть мамой, — смеялась она, издеваясь надо мной.
Глаза широко распахнуты от страха, кожа разорвана и кровоточит, я пыталась сопротивляться. Все, что угодно, лишь бы вернуться к своему ребенку, прижать его к груди, шептать слова любви и убедиться, что он в безопасности.
Но как только я начала понемногу одерживать верх, отвечая на ее удары, она перестала сдерживаться. Обхватив одной рукой мое тело за шею, она потащила меня по полу, пока не добралась до стола.
Я была так избита, что с моих губ слетали только невнятные звуки. Тем не менее, я пыталась вразумить ее, умолять оставить меня в покое.
Мой ребенок… Лука…
Я думала только о Луке и о том, что с ним будет, когда меня не станет. И вот мои глаза устремились на него, когда Киара запустила пальцы в мои волосы, впиваясь ногтями в кожу головы. Притянув мою голову к себе, она приложила максимальную силу, толкнув меня назад к столу. Одна сторона моего лица приняла на себя основную силу, и я почувствовал, что соскальзываю.
Раз за разом она била меня лицом об стол, пока я не поняла, что больше не могу. Благодаря какому-то божественному наказанию, я чувствовала все. Я чувствовала, как рвется кожа, как кости сминаются и вгрызаются в мою плоть. Я чувствовала, как кровь вытекает из меня, и в тот момент я знала.
Я умирала.
Она продолжала, пока я полностью не перестала двигаться, мои конечности парализовало, боль, не похожая ни на какую другую, заполнила все мое тело.
— Теперь ты не такая сильная, не так ли, — плюнула она на меня, прежде чем подняться на ноги, чтобы позвонить по телефону.
Находясь в состоянии между жизнью и смертью, я могла только ждать, когда наступит чернота. На мгновение я подумала о Луке и Энцо, двух людях, которых я любила больше всего на свете.
И, умирая, я надеялся встретить их снова.
Но я не умерла.
Возможно, я потеряла пять лет своей жизни и жизни своего малыша, но я далеко не мертва. Более того, я полна решимости.
Из того, что Лия рассказала мне, и из того, что я увидела в Интернете, ясно, что никто не скучал по мне. Почему, Киара как дома, маскируясь под меня, а Энцо, несмотря на все протесты Лии об обратном, чувствует себя уютно, трахаясь со всеми в городе, и даже имеет наглость выставлять это напоказ.
Помимо Луки, он был первым человеком, которого я хотела увидеть, когда проснулась. Но чем больше я ориентировалась в событиях последних пяти лет, тем больше разочаровывалась. Я видела бесчисленные фотографии его с красивыми женщинами, все в интимной обстановке, а иногда даже за пределами отелей. Мое сердце сильно сжалось, когда я поняла, как быстро он от меня отказался.
Если я была готова забыть о его жестоком характере, то я никогда не смогу забыть о его неверности. Что с того, что он не принимал непосредственного участия в том, что я провела полдесятка лет в коме? Он помог людям, которые это сделали, и это было так же ужасно.
Нет, еще хуже. Потому что у него было мое сердце — и он его уничтожил.
Лия пыталась намекнуть, что у него могут быть свои причины так поступить, и мне следует сначала выслушать его. Я отказалась. Это не первый раз, когда он сбивается с пути.
Вначале я говорила себе, что не стоит закрывать на это глаза, в конце концов, мы не были в хороших отношениях, и я не могла ожидать от него верности нежеланной жене. Но время шло, и наша связь становилась все глубже, а вместе с ней и мои чувства и ожидания. Каждый раз, когда я чувствовала на нем запах этих духов, это было как удар ножом в сердце, жестокий и многократный.
Только во время беременности я подумала, что он может наконец стать моим, и довольствовалась теми крохами ласки, которые он мне давал.
Я просто держала все в себе — пренебрежение, измены, безответную любовь — все ради гармонии и перспективы создания семьи. Я отдавала все, что во мне было, а он просто брал это.
Больше нет.
Моя трость ударяется о тротуар, когда я медленно вылезаю из такси. Я пробираюсь к входу в больницу, проходя мимо пары зеркальных двойных дверей. Стараюсь не обращать внимания на свое отражение и на то, что мое лицо кажется чужим, хотя оно то же самое.
Я слышал от Лии, что Энцо нанял лучших пластических хирургов для реконструкции моего лица, и он настоял на том, чтобы они позаботились о том, чтобы я выглядела так же, как и раньше.
Хотя я выгляжу так же, чувствую себя совершенно другим человеком.
Почему он прошел через все эти трудности только для того, чтобы предать меня снова? Неужели его мучила совесть? Он не хотел, чтобы мать его ребенка выглядела как монстр?
Я заполняю анкету и подтверждаю свою личность в регистратуре, после чего медсестра ведет меня в палату Энцо.
— Он все еще в отключке после операции, — упоминает она, прежде чем оставить нас наедине. Она заверила меня, что осложнений нет, и он вне зоны риска.
Прислонив трость к столу, я делаю несколько шатающихся шагов, пока не дохожу до его кровати, усаживаясь на стоящий рядом стул.
Я вглядываюсь в его черты — неизменные даже после всего этого времени, и мое сердце болезненно сжимается.
— Почему ты не мог любить меня так, как я тебя, — шепчу я, мой голос все еще хриплый от непривычки, мои голосовые связки навсегда остались в шрамах от дыхательных трубок в моем горле.
— Это сделало бы все намного проще, — продолжаю я, набираясь смелости и касаясь его руки своей. Кожа к коже, контакт просто восхитительный, дрожь пробегает по моей спине, когда мое тело вспоминает его.
