Моя сестра? Она была идеальным ребенком. Худенькая, послушная и красивая. Она была всем, чем не была я, и поэтому ее везде брали с собой. Единственная, кто достойна быть показана публично.

Не скажу, что мои отношения с Киарой пострадали из-за этого, поскольку они никогда не были хорошими. Даже в детстве она была злобной и завистливой. Она всегда находила как сделать себя жертвой, а меня — злодеем. Количество полученных побоев, за несправедливые обвинения Кияры, почти уничтожило всю сестринскую любовь, что я питала к ней. Но это не значит, что я хотела, чтобы она страдала.

— Лучше она, чем ты. — Шепчет мне на ухо Лия, пока ведет меня в мою комнату. — Всю свою жизнь тебя наказывали не за свои грехи. Не надо делать из Киары жертву, ведь ее ядовитый язык вредил тебе больше, чем ты сама. Я даже не знаю, как ты можешь быть одной крови с этими людьми, — всё еще шепча, она качает головой.

Иногда я тоже не знаю.

Подойдя к моему шкафу, Лия достает простое белое платье.

— В нем нет ничего особенного, ведь Киаре пришлось надеть твое свадебное платье. Но ты будешь выглядеть в нем прекрасно. — Искренняя улыбка на ее лице дает мне понять, что она не лжет, просто чтобы заставить меня чувствовать себя лучше.

— Спасибо. — Мой голос полон эмоций. Сняв одежду, Лия приходит в ужас видя мою рану. Я качаю головой, сейчас не время вдаваться в подробности.

Надеваю платье и позволяю Лии поправить мои волосы. Как раз, когда она закрепляет последнюю прядь в прическе, входит мама.

— Ты должна гордиться собой, — закрывая за собой дверь, насмехается надо мной она. — Но ты выбрала не того мужчину, моя дорогая, — фальшиво смеется, враждебность сквозит в ее словах. — Не знаю, как ты втянула его в это, но не обольщайся, он просто использует тебя. Ты будешь уродливой, непритязательной крестьянской женой, воспитывающей его детей дома, пока он развлекается со своими шлюхами.

Мои глаза расширяются от ее слов, но она продолжает.

— Когда ты увидишь вереницу его любовниц, каждая из которых красивее, моложе, — она оглядывает меня с ног до головы, — и худее тебя, ты умрешь внутри. — Ухмыляясь, мама скрещивает перед собой руки. — И сидя в первом ряду, я буду наблюдать за зрелищем, которое станет твоим несчастьем.

— Мне всё равно. — Я поднимаю подбородок, пытаясь казаться сильной, хотя ее слова попали в цель.

— Сейчас тебе может быть всё равно, но посмотрим. Запомни мои слова. Ты додумалась саботировать свою сестру, и ты поплатишься. И нет ничего хуже, чем надежда, которая превращается в отчаяние, — не дожидаясь моего ответа, она выходит из комнаты.

— Не слушайте ее, мисс, — пытается утешить меня Лия.

Хотя я иногда развлекаюсь мечтами, прежде всего, я реалистка. И пусть я знаю, что она сказала всё это, лишь бы причинить мне боль, я не невежественна. Я знаю, что у него будут любовницы. Я знаю, что ему нет до меня дела.

Я могу только надеяться, что и мне не будет до него дела.

Последний раз взглянув в зеркало, я решаю, что не позволю матери победить. Если мне придется закрыть свое сердце для всего, то так тому и быть.

Но я не доставлю ей удовольствия видеть, как я страдаю.

Я буду счастлива. Даже если это убьет меня изнутри.

Когда мы закончили, мы спустились вниз, и я заняла свое место рядом с Энцо. Он не смотрит на меня, полностью сосредоточив внимание на моем отце и том, что они обсуждают.

Но я удивляюсь, когда чувствую его руку поверх своей, и он переплетает наши пальцы. Я не отталкиваю его, стараясь выбросить из головы разговор с матерью.

Когда прибывает священник, нас ведут во двор, где жители деревни весело смеются и поют, празднуя свадьбу. Там есть еда и напитки для всех.

— Это… — спрашиваю я, пораженная зрелищем.

— Нужно было как-то заставить твоего отца сделать это. Публичное объявление — лучший способ, ведь он слишком дорожит своим имиджем, — отвечает Энцо, притягивая меня ближе к себе и подводит к священнику.

Религиозная церемония коротка, и как только мы произносим «Да», с улицы начинает доноситься музыка, жители деревни выкрикивают поздравления.

— Пойдем, — Энцо подводит меня к открытой повозке и помогает мне подняться. — Давай устроим им шоу.

Лошади ржут, и Энцо берет поводья, ведя их вперед. Мы начинаем ехать медленной рысью, и пока мы движемся улицей, все стоят возле своих домов, хлопают и кричат: «поздравляем», «здоровья», «любви».

— Когда ты успел? — я в восторге. Это не что-то спонтанно спланированное.

— Возможно, некоторое время назад я шепнул на ухо деревенским сплетникам. Не нужно много времени, чтобы сплетня распространилась. В конце концов, есть бесплатная еда и вино. — Он подмигивает мне, и я не знаю, что делать — скандалить или впечатляться.

Покрутившись по деревне, мы возвращаемся в дом. Родители изо всех сил стараются развлечь гостей фальшивыми улыбками, делая вид, что они с самого начала знали об этой вторичной свадьбе. Они просто хотели выдать замуж старшую, прежде чем приступить к младшей, — так звучит их оправдание.

Мы проводим некоторое время с гостями, как вдруг нас торопят и запирают в комнате.

— Что… — я оглядываю пустую комнату, в центре которой стоит только односпальная кровать с белым постельным бельем.

— Я полагаю, они ожидают, что мы консумируем брак, — медленно говорит Энцо, вскидывая на меня бровь.

— О, нет, — поднимаю я руку, — этого не будет, мистер. — Снимаю туфли, бросаю их на пол и ложусь на кровать, озадаченная.

Всё это было таким вихрем, что у меня даже не было времени осознать происходящее.

Я замужем. За ним.

Смотрю на него краем глаза. Он прислонился спиной к двери, пристально наблюдая за мной.

— Почему ты это сделал? — я приподнимаюсь на локтях.

— Я же сказал тебе. Я не люблю быть кому-то должным. Этот брак обеспечит тебе безопасность.

— Больше ничего? — спрашиваю я скептически. За то время, что я знаю Энцо — а это не так уж долго — я осознала, что он ничего не делает без скрытых мотивов.

— А что еще? Ты получила за меня пулю, я дал тебе клятву, — сбросив пиджак и бросив его на пол, он присоединиться ко мне на кровати.

Я пытаюсь отодвинуться от него, но он прижимает меня к месту.

— Куда ты убегаешь? Нам нужно провести брачную ночь, cara, — в его голосе звучит его обычное обаяние, и я закатываю глаза.

— Ты хочешь этого не больше, чем я, так что давай оставим эту шараду.

— А ты знаешь, чего я хочу? Откуда? — приподняв бровь, он ловит прядь волос и дергает ее, пока вся моя прическа не распадается, и волосы свободно струятся по спине.

Я полностью поворачиваюсь к нему.

— Может, ты и красивый дьявол, Энцо Агости, но меня ты не обманешь, — говорю я, глядя ему в глаза. Его зрачки расширяются, необычно светлые глаза становятся темнее. — Я вижу пустоту внутри тебя. Ты надеваешь маску и держишь всех на расстоянии. Ты флиртуешь, играешь в игры и раздвигаешь границы, но всё это только напоказ.

— И ты вдруг стала экспертом по мне? — все веселье исчезает из его голоса, и мне кажется, что впервые я вижу настоящего Энцо.

— Нет. Не стала. Но я эксперт по себе, — я наклоняюсь к нему так, что наши лица оказываются в сантиметре друг от друга. Я всего лишь играю в его игру, и в кои-то веки приятно контролировать ситуацию. — И я так же пуста, как и ты. Вот почему я знаю, что мы никогда не сможем быть вместе. Две пустоты не составляют одно целое.

— Нет, — его рот слегка растягивается, — они образуют бездну. Что скажешь, маленькая тигрица? Как насчет того, чтобы отпустить? Поддаться свободному падению? — он всё еще играет с моими волосами, но больше не смотрит на меня.

— Нет, — я легонько качаю головой. — Падение — это проигрыш. А я не собираюсь проигрывать. Никогда больше. — В кои-то веки я собираюсь доказать, что мои родители ошибаются. Я сделаю лучшее из этих обстоятельств… Как-нибудь.

— Тогда мы договорились. — Он усмехается, черты его лица расслабляются, и я понимаю, что у него не было намерения заключать брак.