Он развернул ее, читая слова Сильвии с чем-то похожим на отчаяние.

Моя дорогая леди Харкер!

Я возвращаюсь в Лондон. Простите меня за то, что я не попрощалась должным образом с вами и вашим братом. Прошлой ночью я поняла, что было ошибкой приезжать сюда, и пожелала уехать с первыми лучами солнца. Теперь моя жизнь в Лондоне. В качестве гувернантки. Я там очень счастлива. Человек не может вернуться к прошлому, как бы ему этого ни хотелось. Это не может принести ничего, кроме боли. Я надеюсь, что вы поймете и примете мои извинения за любые неудобства, которые мог причинить вам мой отъезд.

Искренне ваша, Сильвия Стаффорд

Себастьян перечитал ее еще раз, глубоко потрясенный. Нельзя вернуться к прошлому. Она сказала это прошлой ночью в библиотеке. Знала ли она уже тогда, что собирается уйти от него? Было ли у нее когда-нибудь хоть малейшее намерение остаться? Обсуждать их совместное будущее? Он еще не сделал официального предложения, это правда. Она была слишком расстроена. Но, конечно же, она должна была знать о его намерениях.

Неужели быть гувернанткой гораздо желаннее, чем быть его графиней? И был ли он таким чудовищем, что она должна тайно бежать из его дома при первых лучах рассвета?

Боже милостивый, он чувствовал себя полным идиотом.

Джулия порхала по его гримерке, заламывая руки. Ее волосы все еще были заплетены в косу, и на ней был халат с рисунком, застегнутый до самого горла.

- Если бы ты быстро оделся, то мог бы запрячь лошадь и отправиться за ней. Ты все еще можешь догнать ее, если...

- Я не собираюсь ехать за ней.

Джулия смотрела, широко раскрыв глаза от ужаса, как он снова повернулся к зеркалу и снял платок.

- Что? Я думала, ты хочешь, чтобы она осталась! И почему ты не одеваешься?

О, а где же Милсом? Милсом!

- Милсом уехал по делам.

- Тогда я помогу тебе! Где твое пальто? И свежий платок? Ты должен поторопиться, Себастьян. Я настаиваю на этом.

- Я не поеду в Лондон, - грубо сказал он. - Я не покидал поместье с тех пор, как вернулся из Индии. Ты, как никто другой, знаешь почему.

Она покраснела.

- Да, но, конечно, ты захочешь поехать сейчас. Если это означает, что ты можешь выиграть мисс Стаффорд.

Себастьян посмотрел на свое отражение в центральном зеркале туалетного столика. При ярком свете дня было трудно поверить, что Сильвия покрывала поцелуями покрытое шрамами лицо, которое он видел. Действительно, чем больше он думал об этом, тем больше прошлая ночь казалась ему не более чем желанным, отчаянным сном.

- Я не поеду в Лондон, - повторил он.

Она развернулась к двери его гардеробной.

- Тогда я поеду—

Его рука метнулась вперед, чтобы схватить ее за запястье.

- Ты не сделаешь ничего подобного, - сказал он голосом, полным опасного спокойствия.

Глаза Джулии наполнились слезами разочарования.

- Кто-то должен вернуть ее обратно! Я хочу, чтобы ты женился на ней. А почему ты не можешь? Конечно, все лучше, чем быть гувернанткой в Чипсайде!

Он заметно вздрогнул.

- Что ты ей сказал? - требовательно спросила она.

- Ничего.

"Нет, - с горечью подумал он, - он просто поцеловал ее". Держал ее в своих объятиях. Сказал ей, что она ему так сильно дорога. Черт возьми. Он тяжело дышал и стонал над ней, как нецивилизованное животное. Как, черт возьми, он думал, она отреагирует? Ради бога, она ушла из библиотеки в слезах. Вероятно, он оттолкнул ее.

- Ты что-то ей сказал, иначе она бы не уехала! И я знаю, что она не испугалась твоих травм. Конечно, она действительно казалась немного грустной, но она... - Рот Джулии открылся.

- О нет! Была ли это моя вина? Я что-то сказала? Но что я могла такого сказать?

- Кроме того, что я в любой момент могу вышибить себе мозги, как это сделал ее отец?

Джулия отдернула руку, театрально потирая запястье.

- Думаешь, это потому, что я сказала, что хочу, чтобы она была моей сестрой? Чтобы она вышла за тебя и сделала тебя счастливым?

Себастьян застонал.

- Боже милостивый.

- Я признаю, что это, похоже, встревожило ее. Хотя я сразу сказала ей, что это всего лишь моя глупая фантазия. Джулия наморщила лоб.

- Как ты думаешь, у нее есть другой возлюбленный? Она сказала, что не замужем, но никогда ничего не говорила о кавалере. И она такая хорошенькая, Себастьян. И это еще одна причина, по которой ты должен немедленно отправиться в Чипсайд и забрать ее. Если бы она знала, что может стать графиней, осмелюсь предположить, она бы бросила того, кто сейчас за ней ухаживает.

Он закрыл лицо руками. И снова призрак тех, других людей! Ее поклонники прекратили с ней знакомство после самоубийства ее отца. Он напоминал себе об этом с тех пор, как они расстались прошлой ночью в библиотеке. Но только потому, что джентльмены из приличного общества избегали связи с Сильвией Стаффорд, не означало, что она была приговорена к жизни одинокой старой девы. Теперь она была гувернанткой, это правда. Но красивой, хорошо воспитанной гувернанткой. Без сомнения, от Чипсайда до Мейфэра выстроилась вереница поклонников. Адвокаты. Врачи. Торговцы. Школьные учителя. Себастьян вызвал их всех в своем воображении, каждого красивого и элегантного, мягкого и доброго.

- Вон, - сказал он сестре.

- Но мисс Стаффорд...

- Вон! - прогремел он. И когда его сестра выбежала из гардеробной и вышла из его апартаментов, громко захлопнув за собой дверь, он почувствовал, как в глазах у него защипало от слез. Он судорожно сглотнул, борясь с горькой волной трехлетнего сдерживаемого горя и страданий. Потеря Сильвии Стаффорд. Смерть его отца и брата. Потеря его друзей и товарищей в Индии. Повреждения на его лице. Физическая боль и душевные муки.

Он нащупал в кармане прядь волос и крепко сжал ее пальцами, как будто это был спасательный круг, брошенный тонущему человеку. У нее всегда была сила вернуть его из бездны. Но теперь, когда он поднес ее к своей щеке, он ничего не почувствовал. Совсем ничего.

Он понял, что это всего лишь символ. Безжизненная, бездушная тень настоящей Сильвии Стаффорд.

И настоящая Сильвия Стаффорд уехала.

Глава 11

Себастьян сидел один в своей гостиной, развалившись в мягком кресле из красного дерева перед камином. Наполовину наполненный бокал бренди опасно болтался в его пальцах, когда он уставился в камин. Где-то среди черного пепла были остатки записки, оставленной Сильвией, когда она вернулась в Лондон. Он уже не мог точно вспомнить, что там было сказано. С тех пор как он прочитал ее, он немного увлекся выпивкой.

И это было еще мягко сказано.

Он не выходил из своих апартаментов уже три дня. За это время он выпил больше, чем за всю свою карьеру военного офицера. Даже больше, чем в те первые месяцы, когда его лицо было изрезано на куски и он узнал, что его отец и брат оба мертвы. Он продолжал пить до тех пор, пока его голова не почувствовала себя так, словно ее раскололи надвое рукояткой топора. Пока болезненные воспоминания о Сильвии Стаффорд не притупились, а ее вкус и запах не растворились в парах крепких спиртных напитков.

Что делала его сестра в течение этого времени, он не знал и не интересовался. Она выросла в Першинге, и у нее были друзья здесь. Может быть, она поехала к кому-то в гости? Сплетничала с их соседями? Или, может быть, она отправилась на поиски какой-нибудь другой леди из его прошлого, чтобы уговорить вернуться в Хартфордшир?

Но в его прошлом не было других женщин.

Он потерял свое сердце лишь однажды.

Не то чтобы он провел большую часть своих тридцати двух лет, живя как монах, хотя в последние годы это определенно казалось таковым. У него никогда не было любовницы. Он был кадровым кавалерийским офицером, редко бывал в Англии, да и то ненадолго. У него был роман с оперной танцовщицей, когда он достиг совершеннолетия. Пышногрудая рыжеволосая кокетка, которая не делала секрета из того, что ее благосклонность полностью зависела от подарков, которые он ей дарил. После этого он делал то же, что и другие офицеры. Случайная ночь с доброй вдовой. Случайное посещение борделя — хотя он презирал довольно потрепанную группу лагерных девиц, которые обслуживали очень многих завербованных мужчин.