— Понятно, они боятся, что мафия заберёт. Я бы тоже спрятал, иначе ноги в чан с бетоном, и на дно Женевского озера! — прокомментировал момент Дино.

Меня аж плющило от желания высказаться, но я стойко смотрел вперёд.

— Сразу возникла серьёзнейшая проблема: мобил-оператором может стать либо оператор донор-канала селективного кластера, то есть, главный оператор, либо Спасатель. Как известно, после переброски на Платформу-5 они сразу получают документ, из которого узнают о своём особом статусе… Кстати, регламентом категорически не допускается одновременная работа мобил-оператора на двух терминалах, вне зависимости от причин совершения попыток. То есть, оператора селективки от основного канала не оторвёшь, никто на это не пойдёт. Остаётся Спасатель. Но где его взять?

Я не выдержал и вскинул руку вверх.

— Отвечайте, ученик Горнаго! — смилостивилась строгая и вредная училка Екатерина Матвеевна.

— Известный пират Скуфос Панайотис, который внезапно оказался Спасателем, обнаружил где-то транспортируемый терминал донор-канала, нашёл себе подходящее логово и стал королём Канберры!

Дино бессовестно заржал в голос, а потом со знанием дела выдал:

— Ответ неверный, ученик Горнаго! Вы отправляетесь на санацию школьных туалетов Базеля!

— Слишком много удач для одиночки, Максим, — возразила Екатерина. — Да и зачем такому счастливчику какая-то Канберра? Он бы спрятал плиту неподалёку от города, и качал ресурс себе на карман. Олнако цель Смотрящих не в том, чтобы сделать богачом единичного корсара, а в помощи общинам, попавшим в сложную ситуацию. Я считаю, что «шоколадку» нашли жители Канберры, которые долгое время не знали, что им делать, и транспортируемый терминал до поры лежал на каком-нибудь складе.

— И как эти два чуда встретились?

— Опознали в Канберре, Максим. Или человек из Канберры, пассажир на борту «Керкиры». Варианты есть. Так возник взаимовыгодный симбиоз. Добавь сюда предприимчивость Панайотиса, его связи, в том числе специфические, и удачное расположение австралийцев в плане транзита.

— М-да… И закрутилось колёсико. Но причём тут оружие, оно какое-то особенное?

— Каждый Спасатель получает одинаковый набор вооружения, тот самый «маузер» в деревянной кобуре, и маленький американский револьвер.

— «Смит-Вессон»? Вот почему он его выменял! Получается, что я крепко продешевил! — воскликнул Дино в расстроенных чувствах.

— Ноги в бетон, и в озеро! — пришлось мне напомнить, после чего сынуля задумался и притих.

— В целом, всё стройно, — резюмировал я. — Одна загадка по ходу пьесы «Дипмиссия» частным детективом Катрин… Как будет на английском «селезень»?

— Дрейк.

— Детективом Катрин Дрейк была раскрыта! Осталось выявить источник топлива, ведь его донор-каналом не натаскаешься. Впрочем, мы ни черта толком не увидели, может, у них свой НПЗ имеется.

— Вполне может быть, должны же были Смотрящие изначально дать им хоть что-нибудь… — кивнула дипломатическая сыщица.

Погода продолжала нас баловать.

Звезда, которую здесь все называют Солнцем, даже не допуская, что может быть как-то иначе, ярко светила над грандиозным зелёным массивом, теплый ветер беззлобно подгонял ленивые пушистые облака, тени которых крались вслед по склонам и ухабистой дороге. Раскидистые вершины дубов были яркими и контрастными, какие-то казались вырезанными из цветного картона.

По обе стороны магистрали вздымался курчавый лес, загадочный, по-дневному волшебный, обманчиво безобидный, беспомощный, а к вечеру — откровенно колдовской. Он невольно притягивал взор, заставляя смотреть на себя бесконечно и раз за разом пытаться ещё на расстоянии, заранее разгадать тайны этого складчатого покрывала.

Дорога шла вверх под лёгким положительным уклоном, похоже, что это небольшое плато. А вот и первое препятствие на пути, молодое деревце неудачно упало, перегородив половину дороги. Ничего необычного в этом нет, как правило, такие деревья на Зусулке и Пакистанке оперативно убирают патрули или сами водители.

Левое колесо «Нивы» с хрустом ломающейся древесины наехало на стволик, и мы спокойно могли бы катиться себе дальше, но я, вытащив за собой сынулю, вышел из машины — дерево нужно оттащить в сторону. В конце концов, и на Дикой дороге должны возникать нормальные водительские традиции.

Всё, можно трогаться.

— Стой! — выкрикнул вдруг Дино.

Что, опять пора думать о возникающих проблемах и текущих задачах?

Я принял вправо, скрипнули тормоза.

— Там зверь огромный!

Всего в двух сотнях метров посреди дороги стоял лось, самой большой их всех, что я видел. Уж на что они в берлинских лесах здоровенные, но этот… Как там сказал капитан, реликтовые? Реликтовый и есть.

Людям каменного века не позавидуешь, добыть такого гиганта — эпохальное событие для каменных летописей, ради этого точно научишься в полутьме высекать на стене пещеры его жутковатый силуэт…

Лось пристально смотрел на нас, пытаясь увидеть в «Ниве» что-то знакомое, и не знал, что делать. Огромные узловатые ноги подрагивали, ожидая команды.

Мы тоже. Подрагивали.

«Там будет очень тесно, не везде и не всегда ты сможешь развернуться, а задним ходом далеко не убежишь…» — прозвучали в голове слова рейнджера.

Двигатель глушить я не стал, открыл дверцу, глянул назад, по сторонам.

— С прицепом не развернусь!

— Так-так… Что теперь делать будем? — нервно спросила начальница.

— Пугать будем, не таранить же их и не назад ехать! Бернадино, отстегни прицеп.

— Зачем?

— Спокойно, Катя, спокойно. На всякий случай разверну «Ниву», вдруг кинется… Не выходи.

Пока я возился с машиной на пятачке с переплетениями корней, реликт обзавёлся компанией, — из леса вышла гигантская лосиха, которую этот лосяра, само собой, считает самым красивым существом па свете, и телёночек размером с хорошую корову.

— Твою ж ты мать…

За свою семью этот монстр все дубы в округе рогами из земли вытащит! Ладно, надо пробовать. Но взрывпакеты жалко, ситуация не критическая.

— Садись, Дино. Шумовые патроны при тебе? Две штуки первыми в магазине поставь.

Берлинский приятель научил, у него такие всегда имеются, нечего свинец почём зря по лесу разбрасывать, да и грохочут они посильней. Я три раза протяжно просигналил, Дино пальнул вверх. Екатерина закрыла руками уши.

Семейка застыла в камень.

— Ещё раз!

Ба-бах!

Первым не выдержал напряжения дорожной стрелки перепуганный телёнок, мамаша, матерясь и ломая дубовые ветки, кинулась в чащу за ним. А там и папаня перестал тупить, огромными шагами отправившись догонять перепуганную семью.

Фу-у…

— Ушёл, — вышептал Дино, добивая магазин ружья до полного, а потом задумчиво спросил:

— Какие же тут глухари, падре?

— От-ставить! Дробовые патроны вообще убери подальше, тут, как я вижу, кроме патронов с пулями Гуаланди ничего не пригодится!

Пальба и рёв автомобильного сигнала в доисторическом дубовом лесу никого особенно не напугали, не привыкло местное зверьё к человеку, не связывает оно эти звуки с опасностью. Живность стала попадаться всё чаще.

Ветви дубов опустились пониже, подлесок стал богаче и гуще, — самая тема для партизан, хоть дивизией карателей прочёсывай, не найдешь.

Тут зона зайцев, судя по следам на глине. Так и кажется, что вот-вот навстречу наглому автомобилю выйдет из чащи смотрящий по заячьей зоне, важно сядет на огромный корень и с высоты своего метрового роста жёстко предъявит фраерам залётным за нахождение на своей земле без спроса…

Дино то и дело пытался рассуждать на кулинарные темы, но я только морщил нос — не люблю зайчатину. Боровой дичи здесь много. Глухарей, правда, не видно, а вот тетеревов, рябчиков и крупных пёстрых куропаток сколько угодно.

Возле вкопанного в землю дорожного знака с табличкой «Конец патрулируемого участка» я остановил машину и попытался связаться с Фортом. Получилось, и с не самым плохим качеством, по дальности есть запас! Доложил, что всё нормально, двигаемся дальше.