— Какая интересная жизнь у людей…
Вздохнув, я напялил на голову купленный всё в той оружейной лавке колониальный пробковый шлем и вышел на палубу, где с левой стороны возле рубки с биноклем в руках уже стояла Екатерина Матвеевна. В тех самых «ливайсах» и «берете настоящего художника».
Селезнёва вполне богемно накинула на плечи безразмерную ядовито-зелёную кофту, и теперь рассматривала дремучий лес, склонившийся над водой цвета старого серебра, — самую настоящую тёмнохвойную тайгу, обрывающуюся скалистым кряжем, густо заросшим травой.
— Очаровательный островок, не правда ли! — поделилась она оценкой пейзажа.
Я кивнул и тоже поделился впечатлениями, рассказывав ей этнографическую лавстори, только что вспыхнувшую в праздном воображении бездельника, которым сразу после отплытия становится каждый пассажир судна.
— Максим! Да вам книги писать надо! — предложила художница.
— Пробую, — пришлось скромно признаться.
— И сейчас?
— Здесь есть воображение, но нет бумаги, — вздохнул я.
— А вам пойдёт быть писателем! — Катя протянула бинокль и одёрнула кофту. — И фамилия подходящая. Кстати, а что она означает?
— Достоверно не знаю, да и родня не знала. Дед по отцовской линии утверждал, что фамилия Горнаго зародилась конкретно в Борнуково Нижегородской области. Жил там некий вожак бурлаков, сиречь атаман Савва Горнаго. А мама говорила, что это сибирская фамилия, как и сходные, вроде Мертваго, Веселаго, Живаго…
— О чём я и говорю.
Самоходная баржа двигалась по крайнему судовому ходу, очень близко к берегу. Именно здесь самые большие глубины, обозначенные для шкиперов бакенами. От Берна и до Шанхая река уже полностью обеспечена знаками водной обстановки, поэтому плавание на участке практически безопасное. Однако «Савойя» идёт медленно, и глупо было бы ожидать большего. Скорость течения Рейна примерно 3,5 — 4 км/час, и ещё десяток даёт по определению маломощная паровая силовая установка. Так что тащиться до Шанхая мы будет сутки.
— А где Дино?
— Там, возле автомобилей, — Катя мотнула головой в сторону. — Опять кого-то от «Нивы» отгоняет.
Возле техники тёрлись двое пацанов лет шестнадцати, пытающихся что-то разглядеть внутри внедорожника с загадочной русской душой, а перед ними, чуть опустив голову вниз, стоял Дино в кепке ирландского хулигана, спокойно объясняющий, что обоим лучше резко отвалить. Ростом пониже, плечами поуже, но любопытствующие слушали сотрудника охраны дипмиссии очень внимательно. Adottato, оглянувшись по сторонам, чисто символически плюнул на палубу и махнул кистью — свободны.
Ничуть не удивлён. Смесь сербской крови с итальянской вполне может стать гремучей, а Дино хорошо умеет мгновенно превратить милое мальчишеское лицо в оскал профессионального убийцы, как у Кастета.
Груза на палубе довольно много, причём самого разнообразного. Автомобилей всего два, но есть мотоциклы, лёгкие прицепы, на которых привозили товар на ярмарку, и четыре багги, их по заказу изготавливают в Базеле. Швейцария потихоньку уже не просто примеряет, пользуясь удалённостью Российского промышленного района и отсутствием общей водной артерии, а успешно осваивает роль технологического центра региона. Базельцы за копейки скупают у всех металлолом и превращают его в качественную продукцию.
Ящики и коробки, используемые в качестве тары, большой дефицит, его берегут. Основная часть грузов кочует в мешках и тюках, их на барже особенно много. Шанхайские коммерсанты, привозящие на продажу продукцию сельхозпрома, и назад стараются обходиться без порожняка.
Ярмарки для многих — это всё. Позавчера вот духовым оркестром гремел на всю округу вновь учреждённый День Рейна, перед ним возле озера шумели балаганы праздника окончания Альпийского лета.
Базельцы мне вообще в этом плане нравятся — у них или сегодня какой-нибудь праздник, или же, если лимит праздников неожиданно закончился, инициативными людьми на содержании Департамента торговли срочно организовывается какой-нибудь фестиваль. Причем совершенно неважно, чему именно он будет посвящен: башмачкам, кумквату, розам, тюльпанам или дегустации сыров, главное — шумно отмечать.
Дино обошёл «Ниву» кругом и проверил расчалки, после чего с чувством выполненного долга направился к нам. Человек дела делает, работает, а я прохлаждаюсь… Словно прочитав мои мысли, Селезнева неожиданно спросила:
— Ты уже установил работнику службы безопасности и спецкурьеру надлежащее денежное довольствие? Или продолжишь и дальше хищнически использовать детский труд?
— Сегодня же исправлюсь. Ты права, надо чаще выходить из роли папаши, — признал я свою вину.
По пути к нам Дино остановил стюарда в белом переднике, о чём-то спросил, и ускорил шаг.
— Сейчас будет ужин!
— Тогда переодеваемся, мальчики.
Сразу после старта пассажиров по разрядам собрал помощник капитана по имени Уго. Что он говорил пассажирам третьего класса в трюме, мне неведомо, а небольшой группе VIP-клиентов и пассажиров первого класса он сообщил, где находится VIP-унитаз и гальюн-раз, довел расписание питания на борту, рассказал, где и когда работает буфет, куда нельзя входить, что можно, а что не нужно делать. Старпом раздал памятки, где, в частности, предлагалось трапезничать в подобающей одежде.
Когда госпожа консул в торговом центре в обязательном порядке приобретала для мужской части дипмиссии лёгкие бежевые чиносы, мягкие замшевые туфли и белые рубашки-поло, мы с Дино вяло сопротивлялись.
Однако начальница не только заявила, что впереди у нас важные встречи и официальные дипломатические приёмы, но и предупредила, что предстоит покупка классических формальных костюмов. И не исключено, что прямой канальной поставкой закажет из магазина компании Huntsman с лондонской Сэвил Роу, предлагающей, в том числе, и готовое платье… Тёмно-синего цвета, как завещал Оскар Лениус, самый консервативный британский джентльмен, избегающий всех цветов ярче такового.
В этом месте я вспомнил, что толком не умею завязывать галстук, а Дино вообще приуныл. Но служба есть служба… В общем, уши надо мыть.
Перед Екатериной и Дино, сидящих напротив на мягких стульях с высокой спинкой, стоял сервированный на четверых поднос с деликатесами — мальчишка придвинул его поближе, чтобы хорошенько рассмотреть.
Красивая светло-серая скатерть с кистями, контрастные жёлтые салфетки на ней, приборы из мельхиора под серебро, стилизованный под викторианский стиль кофейник. Косые ломти кручёного швейцарского багета в прозрачной хлебнице, богатый набор нарезанных и наломанных сыров, утиный паштет, отличное сливочное масло и ягодный джем. От всего этого веяло базельским аристократизмом, демократическим таким, неброским.
Наверное, со стороны это выглядело очень достойно: солидный мужчина в белоснежном поло пригласил родных на обед и наслаждается свежим речным воздухом и общением на палубе круизного судна с любимой кузиной. А может, и не кузиной.
Впрочем, смотреть со стороны особенно было и некому. Отгороженная на время обеда лёгкими ширмами площадка перед рубкой была недоступна сторонним взглядам. Внутри неё есть VIP-зона — большой стол для четырёх пассажиров люксов символически отделялся от четырёх столиков «первачей» двумя кадками с небольшими пальмами, матрос притащил их откуда-то с кормы. Стюарды уберут посуду, принесут вино и другие напитки, вот тогда ширмы исчезнут, чтобы открыть расслабившимся с сигарами и бокалами в руках гостям роскошные виды на реку и живописные берега.
Да уж, не зря, как говорится, деньги плочены.
Хотя разговоры были несколько далеки от праздности обстановки.
— Нет, Дино, ты всё неправильно понял. Это в Древнем Риме консул занимал высшую выборную должность… У нас же консул занимается юридическими и административными проблемами граждан своей страны. При этом консульские вопросы обычно решаются по месту проживания, поэтому консульств может быть несколько. В обязанности консула входит выдача виз, помощь соотечественникам при возникновении проблем вроде ареста или утери документов, регистрация рождений и браков.
