– Счастлив, что избавился от паразита, – ответил Эдвин. – Сочувствую вам. Жаль, что так вышло, вы достойно сражались.
Судя по лицу, Джеймс хотел ответить что-то очень колкое, но в это время в лабораторию ворвался знакомый котище, едва не уронив Персиваля. Обратившись, Патрик выпрямился и, посмотрев на нас, прижал руку к груди.
– Слава богу, вы живы! – воскликнул он. – Если бы я не выхватил в дыму ваши нити…
Он осекся и некоторое время молчал, тяжело дыша. Джеймс нахмурился.
– В каком дыму?
– В пожаре! – ответил Патрик. – Твоя зельеварня горит, ты что, не знаешь?
Ширан очень неудачно вошел в лабораторию – Джеймс схватил пустую колбу, метнул в него, и так удачно, что попал. Дракон прижал руку к рассеченному лбу, и сквозь его пальцы тотчас же заструились ручейки крови.
– Это мне еще за что? – возмутился Ширан.
– За поджог! – заорал Джеймс. – Мы так не договаривались! Вы лишили меня дома!
На деньги, которые лежали в сейфе, можно было купить три таких зельеварни, но я прекрасно понимала его чувства. Ширан усмехнулся.
– Что же я мог поделать? Народ возмущен. Кто-то бросил бутылку с зажигательной смесью. А пожарные не спешили тушить.
– Кто-то дохнул огнем, – Джеймс облокотился на стол, запустил обе руки в волосы. – Ну все, теперь мы в полной вашей власти.
Я растерянно посмотрела на дракона, а Патрик лениво откликнулся:
– Допустим, не в полной. Ты всегда сможешь поехать ко мне. Тебя ведь не держат тут в заложниках, правильно?
– Не держат, – устало откликнулся Джеймс. – Мы сами себя держим. Потому что ты не способен снять драконье проклятие.
Ширан сжал губы в нить, а вот Патрик оживился: схватил меня на руку, поднял рукав – потом перевел взгляд на дракона и признался:
– Никогда не слышал, что ваше племя способно проклинать. Ну, ловкачи! Вас ведь за это к ответу не притянешь.
“А то бы я обязательно это сделал” – так Патрик хотел бы закончить фразу. Он был прав: драконы в некотором смысле были над законами людей. Они держались в рамках, понимая, что именно от людей зависит их благосостояние – но иногда могли себе позволить переступить через любые ограничения.
Как в моем случае, например. Ведь грешно не поддержать делового партнера, правда? А то, что ни в чем не повинная девушка в итоге не выйдет из теневого облика – ну, это пустяки.
Интересно, сожалеет ли Ширан о смерти Питера? Или ему плевать на очередную человеческую букашку?
– Уверяю вас, проклятие обязательно будет снято, – произнес Ширан. Я со вздохом отошла от рабочего стола и…
Сама не поняла, зачем это сделала. Но я обратилась, взлетела вверх и сделала несколько кругов над лабораторией.
Из-под потолка все казалось меньше. Выглядело искаженным. Ушли цвета – мир сделался черно-белым. Над столами и ингредиентами сразу же распустились защитные зонтики заклинаний – не дай Бог, сова уронит перо!
Я опустилась на подоконник, потопталась, распушилась. Здесь, на холмах, во множестве водились полевки – ночью вылечу, поймаю парочку. Не потому, что так хочу есть – для порядка, чтобы знали, что теперь здесь есть синская болотная сова! И обязательно надо задать перцу вон тем воронам, которые вытаращили на меня глаза с яблоневой ветки!
– Угу! – важно заявила я. Тут сова, и всем следует запомнить это накрепко.
Джеймс бросился ко мне, протянул здоровую руку – я аккуратно переступила на нее, и зельевар принялся неуклюже гладить меня по голове, приговаривая:
– Ну что ты, что ты? Все ведь хорошо, все в порядке. Никто нас не обижает, мы будем работать, все нормально. Абигаль, ты слышишь меня?
В ту же минуту я обратилась, освободилась из его объятий и сказала:
– Еще раз дотронешься до моей головы – убью.
Сова терпеть не могла, когда кто-то прикасался к ее голове. Джеймс понимающе кивнул – он смотрел с искренним сочувствием и сожалением. Дымок над его искалеченной рукой становился гуще.
– Мне страшно за тебя, – признался он.
***
Меня вывели из лаборатории и отвели в одну из комнат, которые мы с Джеймсом теперь занимали. Я шла и пыталась себя успокоить: ничего же страшного не случилось, я, как и все люди, способна принять теневой облик.
Я синская болотная сова и всегда ей была.
Но успокоиться не получалось. Раньше я становилась совой по собственной воле или если испытывала глубокое эмоциональное потрясение. А сейчас… сейчас это случилось просто так.
Щелчок невидимыми пальцами – и вот я уже сова.
Когда я села на диван рядом с Джеймсом, который так и сжимал мои пальцы здоровой рукой, то Патрик вынул свой жетон, продемонстрировал Ширану и очень неприятным официальным тоном произнес:
– Я всю жизнь работаю с проклятиями и теми, кто их насылает. Вы дракон. И по этой причине считаете себя неприкосновенным. Но будьте уверены, я изыщу способ, как взять вас за задницу и сунуть в конвертик. Это затемненное обращение!
Ширан и бровью не повел. Он дракон, владыка мира: что ему какой-то человечишка со своими бляшками? Но Патрик выглядел очень сурово и решительно – так, будто собирался дойти до короля и потребовать правосудия.
Неудивительно. Когда ты сражаешься со злом и вдруг ничего не можешь с ним сделать, это заедает. Сильно заедает.
– Что такое затемненное обращение? – спросила я.
– То, которое происходит не по твоей воле, а из-за проклятия, – объяснил Патрик. – Хорошо еще, ты не обратилась на конкурсе!
– Послушайте, – Джеймс обернулся к Ширану. – Мы согласны на вас работать. По своей воле, а не потому, что вы взяли нас за глотку. Ваш заказчик мертв, деньги вы с него получили. Снимите проклятие! Зачем оно вам нужно вообще?
Я лишь усмехнулась. Ничего он не снимет. Когда у тебя есть способ манипуляции, который работает, ты от него не откажешься.
– Весело будет, если я обращусь, а в руках у меня, например, колба со Змеиным дымом, – улыбнулась я. – Или коробка с зернами диджиань, грохнут они так, что от дворца камня на камне не останется. От нас, конечно, тоже, ну и что?
Ширан посмотрел так, словно я была ребенком, который лепечет прелестные глупости.
– Поставлю защиту, – ответил он. – Не волнуйтесь, при обращении вы ничего не испортите и никому не навредите.
Джеймс пощелкал пальцами, словно о чем-то догадался.
– Погодите-ка! – воскликнул он. – Это похоже на эксперимент! Сначала он развивался вне лаборатории, потом вы перенесли его под более пристальное наблюдение. И смерть этого Питера Ковина, я полагаю, тоже была запланирована. Теперь вы хотите наблюдать за тем, как развивается ваше проклятие… точно. Вы создали заклинания, даже целый комплекс чар для проклятий нового вида. Она ваша подопытная.
В груди заворочался ледяной ком. Джеймс ткнул пальцем в сторону дверей и добавил:
– Возможно, горонский бес в несчастном Эдвине тоже ваших рук дело. И сейчас в нем еще кто-то есть, кто-то такой, за кем нужно присматривать. Я прав?
Ширан ничего не ответил, и Джеймс холодно кивнул.
– Я прав. И за помощью к государю мы обратиться не можем. Я соглал ему на конкурсе, так что защиты нам искать негде. И зелья, о которых вы говорили, не так уж вам и нужны. Я прав?
Ширан снова вскинул руки.
– Правы! Правы во всем, кроме зелий! – воскликнул он, и Патрик прорычал:
– Я тебя уничтожу, тварь. И тебя, и все твое гнездо!
Братья могли ругаться, драться и смеяться друг над другом, но любовь их была крепка, я сразу это поняла. Откинулась на спинку дивана, всеми силами стараясь сохранять человеческий облик. Чувствовать себя человеком, а не птицей. Сохранять себя и свою волю, обращаться тогда, когда я захочу, а не по воле дракона, который решил, что я его игрушка. Подопытная мышка.
– Ладно, – вздохнул Ширан, протянул руку вперед и выхватил из воздуха тяжелый конверт со сломанной красной печатью. Я удивленно вскинула брови: никогда не видела, как драконы пользуются пространственными каналами.
