Следующая страница, отнявшая у меня половина от оставшихся сил, встретила меня поздравлением.

«Воля в тебе сильна, юный лекарь, раз ты всё же принял созданную мной клятву. Однако помни, что любой поворот в сторону от твоего ремесла заставит тебя потерять всё. А пока возрадуйся! Ибо тебе открылся огромный потенциал. На следующей странице ты сможешь определить, как быстро растёт твоя новообретённая магия».

Да это не книга, а целый магический компьютер! Как вообще в руках Решетова оказался столь могущественный артефакт? Похоже, старик не всё мне о себе рассказал.

Я перелистнул страницу и почувствовал, что сегодня сделал это в последний раз. Дальше мне уже не продвинуться — сил совсем нет.

На открывшемся выцветшем листе бумаги была изображена ладонь. И, судя по инструкциям Асклепия, я должен был положить на неё свою руку.

Стоило мне это сделать, как на соседней странице появился текст.

«Скорость роста лекарской магии — высокая. Отличный результат! С таким ты сможешь обогнать многих своих коллег. Но не стремись возвышаться над ними. Лучше направь свой пыл во благо нуждающихся».

Я захлопнул книгу и устало откинулся на спинку кресла. Потенциал у моего предшественника был слабый. Но судя по всему, моя душа в совокупности с клятвой значительно ускорила процесс развития витков. Правда, как ни странно, не лекарская магия беспокоит меня в большей степени.

У меня в подвале целая куча растений, из которых можно сделать лекарства. Мне ещё над многим предстоит поработать.

Больше в эту ночь я себе перетруждать не стал. Улёгся спать, рассчитывая провести в объятьях Морфея как минимум двенадцать часов. Впереди два выходных, так что я могу себе позволить такое удовольствие.

Однако наутро меня разбудило что-то живое. Не Токс, но врезавшаяся в стекло моей спальни ворона. Поначалу я подумал, что сделала она это случайно, но как только я заметил в её клюве письмо, всё сразу же встало на свои места.

Так вот кто приносит магическую почту! А я то думал, что её на поездах доставляют…

Я распахнул окно, в моё лицо ударил холодный декабрьский воздух.

— Спасибо, пернатая, — улыбнулся я и выдернул из её клюва конверт.

Я был уверен, что мне написал отец. И я не ошибся. На послании было указано имя «Александр Сергеевич Мечников».

Вот только конвертов оказалось два. И на втором оказалось совсем другое имя.

— Письмо от Дмитрия Павловича Юсупова… — вздохнул я.

Значит, он всё-таки узнал мой адрес. Не самые лучшие новости. Значит, новые охотники за головами могут нагрянуть ко мне в любое время.

Прежде чем открывать письмо графа, я решил взглянуть, что написал мой отец.

'До меня дошли тревожные слухи о том, что на тебя напали наёмники. И что ты изувечил нескольких из них. Они уже добрались до Санкт-Петербурга и отчитались перед графом Юсуповым. Мне пришлось экстренно устроить с ним встречу, но слушать мои доводы он не стал. Будь аккуратен, Алексей. Юсупов на этом не остановится. Может так случиться, что встреченные тобой охотники — это лишь начало.

p.s. Как ты умудрился так изуродовать этих бандитов, если раньше даже своего брата Ярослава не мог одолеть в поединке?'

М-да, как отвечать на его последний вопрос я не знаю. Можно, конечно, упомянуть в ответном письме, что у меня пробудился обратный виток. Но пристальное внимание от отца — это последнее, что мне сейчас нужно. Пока что я хочу остаться в Хопёрске и заниматься своими изобретениями и развитием фармакологии.

А вот касаемо новых атак — я и не сомневался, что на этом Юсупов не остановится. Возможно, что-то мне станет известно из его письма. Правда, открывать его стоит аккуратно. Ещё не хватало случайно наткнуться на скрытые в конверте споры сибирской язвы или какое-нибудь проклятье.

На всякий случай я заранее заготовил обратный виток, а у же после этого открыл письмо. Никаких ядов и спор внутри не оказалось. Там лежало обычное письмо, причём текста в нём почти не было. Буквально несколько предложений.

«Буду ждать тебя в своём особняке, Мечников. У тебя неделя, чтобы прибыть ко мне на личную встречу. Откажешься — и тебя будут ожидать проблемы посерьёзнее, клянусь именем своего рода».

Будет ждать? Что ж, удачи ему в этом. Я никуда уезжать из Хопёрска не собираюсь. Если ему надо — пусть приезжает сам. А уж если пришлёт ко мне очередных убийц… Опыт взаимодействия с подобными я уже имею.

Тем более, нет гарантий, что Юсупов не устроил для меня ловушку. Зайду в его поместье — и пиши пропало.

Раз уж почтовый ворон вынудил меня проснуться раньше времени, я решил с самого утра заняться алхимией. Впереди два выходных, и я планирую провести их в своей лаборатории. Двое суток я отстаивал травы, купленные у Ксанфия Апраксина. Время на подготовку отваров понадобится много. Некоторые из них выделяли сок крайне медленно — значит, с ними могу и до конца декабря не управиться. Но большую часть смогу опробовать на себе уже через неделю.

В понедельник я решил отправиться в амбулаторию до прихода своих коллег. У меня намечался серьёзный разговор с главным лекарем, откладывать который явно не стоит.

Кораблёв, как и ожидалось, пришёл на работу раньше всех остальных, а потому я смог беспрепятственно устроить с ним беседу тет-а-тет.

— Вы с Ильёй Андреевичем здорово мне помогли, — сказал Кораблёв, когда я вошёл в его кабинет. — Лаврентий какое-то время поживёт у меня. А потом… Что ж, потом, подозреваю, ему потребуется вскрытие. Когда жизнь его окончательно иссякнет. Тогда мне понадобится помощь нескольких лекарей. Неизвестно, какое существо скрывается в его груди.

— Иван Сергеевич, я бы на вашем месте не торопился со вскрытием. У меня есть идея получше, — прямо сказал я.

— Очередная авантюра, Алексей Александрович? — нахмурился он. — Поймите, я не могу рисковать братом.

— А я знаю, как его спасти, — заявил я.

Кораблёв замер. Старику всегда было трудно поверить в то, что я говорю. Но после суда он дал слово, что отныне будет всегда ко мне прислушиваться.

— Вы с господином Разумовским общались? — уточнил он.

— Да, познакомиться успели, — ответил я. — А что?

— Разве Александр Иванович не сказал вам, что современное лекарское дело не в силах преодолеть то, с чем столкнулся мой брат Лаврентий?

— Разумеется, именно это он мне и сказал. Но ведь наша задача — продвигать лекарское дело дальше! — воскликнул я. — И у меня уже готов план, как излечить вашего брата. Но… Стоит сразу оговориться. Высок риск, что во время лечебной процедуры он погибнет.

— Вы хотите сказать, что в ходе вашего лечения он либо выздоровеет, либо умрёт? — вскинул брови Иван Сергеевич.

— Вдумайтесь, господин Кораблёв, — твёрдо сказал я. — Без моего плана он умрёт гарантированно. Шансов выздороветь самостоятельно у него нет. И если бы речь шла о годах жизни, мы ещё могли бы засомневаться, но… Счёт идёт на недели, если не на дни.

Я почувствовал, как в груди вспыхнул добрый огонёк, напоминающий о моей клятве. Видимо, она одобрила это решение. Попытаться спасти, даже если это может убить безнадёжного пациента. Что ж, рад, что магия сама понимает цену этого риска.

— Логика в ваших словах есть, Алексей Александрович, — кивнул главный лекарь. — Но вы ведь понимаете, что для начала мне нужно узнать ваш план? Как конкретно вы собираетесь помочь Лаврентию?

— А здесь всё предельно просто, Иван Сергеевич, — ответил я. — Я проведу оперативное лечение.

— Какое-какое? — не понял он.

— Обезболю, вскрою, достану «существо», а затем зашью все ткани его тела лекарской магией. И он будет жить, — заявил я.

— Погодите, но ведь при взаимодействии с лекарской магией этот паразит растёт! — воскликнул Кораблёв.

— Именно поэтому первую половину процедуры придётся проводить без использования магии, — ответил я. — Её мы подключим только после того, как зараза будет извлечена из организма.