— Послушайте, — нахмурился я. — Старший брат Сони сейчас на войне. А её отец повредил себе ноги на предыдущих войнах! Я — единственный, кто мог проводить её сюда. Либо отчитывайтесь передо мной, либо я пойду к главе вашей организации с боем.

И я не шутил. Если не может показать мне девушку, то пусть хотя бы назовёт убедительные причины для этого. Иначе мне придётся немного прокачать свой навык владения обратным витком.

— Хорошо, господин Мечников, я вас понял, — кивнул мужчина, а затем перешёл на шёпот: — Восьмой ранг.

— Что? — не понял я.

— Ну… У неё восемь врождённых магических ядер! Что тут непонятного? — пожал плечами он. — Вы спрашивали, что случилось с полигоном? Это она его разворотила силой своего голоса. И нет, сама госпожа Бахмутова не пострадала. А вот несколько судей и другие испытуемые… Но, впрочем, это не её вина.

— Вы что, хотите сказать, что Соню обвиняют в том, что она причинила умышленный вред людям на полигоне? — уточнил я.

— Никаких обвинений! — замахал руками он. — На то и создан полигон — чтобы маги там себя не сдерживали. Но вывести её из бюро я не могу по другой причине.

— По какой же? — вновь надавил на него я.

— Да не могут наши сотрудники отпустить мага, у которого уже на момент инициации восемь ядер! Скорее всего, завтра утром девушку сразу же переведут в академию.

Как я уже понял, академия — это престижно. Особенно для девушки, родители которой давно перестали быть дворянами. Но обещание было дано. Я должен вернуть её в полночь.

— Нет, пусть Соня обсудит это с родителями. Захочет учиться — они сами её туда отправят. Не захочет — останется в Хопёрске, — произнёс я. — Вы не имеете права удерживать её здесь насильно. Нет таких законов!

Честно говоря, я понятия не имел о том, как регулируются законом права магов-стихийников, но решил рискнуть и предъявить собеседнику такой аргумент.

И это сработало. Сотрудник пропускного пункта дураком не был. Он побоялся, что я могу подать на бюро в суд. Я сразу понял это, заметив тревогу в его глазах.

— Хорошо, господин Мечников, — кивнул он. — Раз так — я дам вам временный пропуск. Сами поговорите с нашим директором. Если сможете его переубедить — пожалуйста! Я буду только рад. Просто поймите, лично я здесь совсем ничего не решаю.

Я молча протянул ему свой паспорт. Мужчина зафиксировал моё имя в журнале, после чего выдал жетон, который подразумевал собой пропуск.

И я, наконец, оказался внутри бюро регистрации стихийных магов. Судя по указателям, директор находился на третьем этаже здания. Я поспешно поднялся наверх и без стука ворвался в его кабинет.

Внутри было всего два человека. Сидящий за дубовым столом крепкий розовощёкий мужчина и зарёванная Соня, расположившаяся на диванчике в другом углу комнаты.

— Что это такое⁈ — буркнул директор. — Я оформляю нового стихийника, дождитесь своей очереди!

— Нет, никого вы не оформляете, — произнёс я и с грохотом захлопнул за собой дверь. — Я пришёл забрать Софью Бахмутову.

— Поздно, я оформляю её в академию, — нахмурился он. — А вы кто ещё такой? Кто вас впустил? Софья, вы его знаете?

— Это… — обрадовалась она. — Это мой официальный представитель!

— Вот как? — хмыкнул директор. — В таком случае давайте знакомиться. Моё имя — Куртасов Фёдор Валерьевич.

— Мечников Алексей Александрович, — сухо представился я.

— Господин Мечников, позвольте мне задать вам резонный вопрос. Вы — патриот? — прищурился он.

— Свою Родину я ни на что не променяю, — прямо ответил я. — Только не понимаю, каким боком патриотизм связан с незаконным удержанием в вашем кабинете юной дамы, которую я обязан сопроводить домой.

— Алексей Александрович, на фронте такие маги, как она, на вес золота, — заявил он. — Ваша юная Сонечка одним своим вскриком может целую роту солдат с лица земли стереть.

— А вы спросили её согласие? — поинтересовался я. — Хочется ли ей стирать кого-то с лица земли?

Теперь понятно, в какую академию её оформляют. Короткая переподготовка — и сразу на фронт! Хорошо придумали, господа стихийники.

— Её мнение может измениться, когда она поймёт, какую пользу может принести! — воскликнул Куртасов.

— Но пока что она этого не понимает, — ответил я. — А теперь встречный вопрос, Фёдор Валерьевич. У вас родители есть?

— Ну… Есть, разумеется! — воскликнул он. — И что?

Я подошёл к столу и хлопнул ладонями по бумажкам, которые он так старательно заполнял.

— А теперь представьте, что вы — не здоровый мужик, а молодая девчонка, которую чёрт знает кто без законного на то права решил отправить на убой. Как считаете, ваши родители легко примут такую новость?

У Куртасова аж перо из рук выпало. Однако спорить со мной он не стал. Возражений против моего аргумента у него не оказалось. Потому что я говорил с ним честно.

— У Сони брат уже вовсю воюет. Не первый год, — продолжил свой монолог я. — Он защищает империю и свою семью. Как думаете, одобрит ли солдат такое решение? Как он отреагирует, когда узнает, что его коллеги забрали на войну его младшую сестрёнку?

— Хорошо, — вздохнул он после короткой паузы. — Я понимаю, к чему вы ведёте. Правда! Допустим, я соглашусь временно отпустить мага воздуха восьмого ранга домой. Но скажите, Алексей Александрович, не будет ли, по-вашему, у Сони проблем, когда два барона и один граф узнают, что девушка довела их сыновей до критического состояния?

— Это произошло на полигоне… — попытался возразить я.

— Дворянам плевать, где это произошло, — процедил сквозь зубы он. — Парни лежат в нашем лазарете. И чувствуют они себя крайне паршиво. За этим последует месть. Скрыться Соня сможет только на войне.

— Да что вы? — усмехнулся я. — Раз проблема только в этом — ведите меня к больным, и я решу её прямо сейчас!

Вылечить трёх человек я смогу — сил у меня хватит. Вот только на часах уже почти что восемь вечера.

Время играет против нас. Обратный отсчёт до отбытия поезда в Хопёрск уже начался.

Фёдор Валерьевич Куртасов удивлённо вскинул брови и спросил:

— Так вы — лекарь, господин Мечников?

— Да, иначе помощь пострадавшим вряд ли стал бы предлагать, — пожал плечами я.

Розовощёкий директор тут же изменился в лице.

— Да это же в корне меняет дело! — улыбнулся он. — Нашего местного лекаря уволили. А те, что работают в госпитале, к нам не ходят. И, как назло, именно сегодня госпожа Бахмутова решила… случайно поранить сразу трёх важных господ!

— Я правда это сделала не специально! Меня попросили показать магию и… У меня это даже не с первой попытки получилось! — воскликнула Соня.

Да уж, зато потом так получилось, что теперь неизвестно, не придётся ли мне по кускам собирать пострадавших! Но вины Сони в этом нет. Восемь магических ядер… Похоже, это действительно крайне высокий уровень врождённой энергии. Как восемь витков у лекарей.

— Фёдор Валерьевич, — произнёс я, — тогда я предлагаю вам очень выгодную сделку. Я вылечу молодых людей, и денег за это не возьму. А взамен вы отдадите мне Софью Бахмутову. И дальше она сама будет решать свою судьбу. Вместе со своими родителями.

Куртасов явно сомневался в том, стоит ли ему соглашаться на эту сделку. Однако он понимал, что проблемы будут в любом случае. Отпустит Соню — и на него может наехать начальство. Но если трёх пострадавших никто не вылечит, на организацию набросятся дворяне. И это может принести особенные неудобства, гораздо хуже первого варианта.

— Договорились, Алексей Александрович, — пожал мне руку Куртасов. — Тогда я немедленно сопровожу вас в наш лазарет.

Я бросил взгляд на Соню и уверенно кивнул ей, намекнув, что скоро мы отсюда уедем. Девушка, кажется, немного успокоилась. До этого момента она, скорее всего, полагала, что выбраться из бюро уже не сможет.

Куртасов молча провёл меня на второй этаж здания, где в небольшом зале располагались три койки, на которых лежали дворянские дети.