Серёжа схватил меня за указательный палец и громко рассмеялся.

— Вижу, у малыша сегодня хорошее настроение! — крикнул я Кате.

— У него и не бывает плохого. Чудо, а не ребёнок! — сказала она. — Никогда не плачет. Даже когда ударил себя по лбу деревянной лошадкой — нахмурился, но слёз не пустил.

— Настоящий мужчина растёт! — ответил я, а затем прошёл на кухню, где лежало дядино письмо.

Олег сообщил, что уже приступил к работе. Лечит заключённых, его там уважают и даже не думают обижать. В письме дядя описал всего две проблемы. Больных людей в колонии очень уж много — зашивается. Едва успевает их принимать. И вторая — приболел, простудился, когда бегал между домами, в которых обитали заключённые.

В целом, пока что никаких дурных новостей. Значит, Рокотов действительно не спешит подбираться ко мне. Уверен, что он уже знает о появившемся в Садах лекаре. Если бы он захотел, давно бы заявился к моему дяде со своими условиями.

Мы с Катей выпили чаю, после чего я, наконец, вернулся домой. И первым делом уселся за чертежи. Изобразить на бумаге суть своих изобретений оказалось не так уж и просто. Одно дело — неврологический молоточек, и совсем другое — тонометр, который я собрал с помощью лекарской магии.

Хорошо, что я купил больше листов, чем нужно. Несколько пришлось забраковать после неудачных попыток.

Наконец, я наловчился, и процесс пошёл в гору. И в этот момент с потолка на лист с почти что готовым чертежом фонендоскопа упала большая капля.

— Это ещё что такое… — прошептал я. — Токс?

Я поднял голову, но Токса на потолке не обнаружил. Клещ, судя по шуму, резвился в подвале. Странно, а по консистенции упавшая жидкость чем-то похожа на его яд. Зеленоватая, вязкая, словно сопли у больного с бактериальным ринитом.

Стоп… А что если…

Я, забыв о чертежах, вскочил из-за стола, зажёг свою магическую лампу и принялся осматривать дом. Слизь с потолка падала в нескольких комнатах.

Это — не протечка. Сам потолок сочится этой дрянью.

Но слизь была не единственной странностью. В доме поменялось кое-что ещё. Я почувствовал, как в некоторых комнатах становится теплее. Однако печь я ещё не зажигал, поскольку снаружи была плюсовая температура и я комфортно чувствовал себя в своём повседневном костюме.

На меня снизошло озарение.

Я понял, как работает проклятье этого дома. Теперь всё точно сходится. Когда я приехал в Хопёрск, фундамент дома постоянно проваливался с одной стороны, стены покрывались щелями, открывая доступ дождевой воде. Но всё это происходило лишь с одной стороны. Другая половина дома была без повреждений.

А затем, когда дяде переломали кости бандиты Кособокова, дом рухнул.

Чёрт меня подери, да это здание ведь связано со здоровьем Олега Мечникова!

Фундамент проседает из-за его больной ноги. Дырявые стены, падающие потолки, муравьи — всё это признаки его больного организма. Он ведь сто процентов посадил себе желудок, печень и почки своими зельями!

Когда рёбра дяди залечили, дом снова собрался. А теперь, когда он простудился, с потолка сочится слизь, а в некоторых комнатах поднимается температура воздуха.

Вот и новая задача появилась. Когда поедем в Саратов, нужно поискать проклинателя. Я объясню знающему специалисту ситуацию и, возможно, ему удастся как-то нам помочь.

Мои размышления прервал стук в дверь. На часах был уже первый час ночи. Странно, ведь в последний раз в это время ко мне заходил Сухоруков. Не нравится мне это. Вряд ли кто-то добрый решил навестить меня посреди ночи.

Однако, когда я заготовил обратный виток и распахнул дверь, напряжение во мне спало. Снаружи оказался художник Анатолий Васильевич Шацкий.

— Анатолий Васильевич? — удивился я. — Что-то стряслось?

— Простите за поздний визит, господин Мечников, — пытаясь отдышаться, произнёс он. — Вы не забыли о нашем уговоре? Я поставляю ингредиенты для зелий, а вы делаете мне перчатки.

— Конечно, с чего бы я должен это забыть? Но ведь до поставки ещё несколько дней?

— Нет, Алексей Александрович, поставщик уже здесь. И он хочет говорить лично с вами. Прямо сейчас. Если не встретитесь с ним — он уедет.

Странно, что-то не клеится вся эта история с тем, что мне ранее говорил Шацкий. Он утверждал, что сможет закупиться растениями сам, а уже потом перепродаст их мне — таков был изначальный план. Почему он вдруг претерпел изменения? Правда, сомневаться в Шацком у меня не было оснований. Он жизнь свою на кон поставил, чтобы защитить меня на суде!

— Анатолий, зайдите в дом, — попросил я. — Расскажите подробнее, что вдруг изменилось?

— Алексей, я не хотел, чтобы возникли такие проблемы. Я этого вовсе не планировал, правда! — принялся восклицать он. — Но продавец травами сказал, что не станет продавать мне ничего из ваших заказов.

— Почему? Он не аргументировал? — поинтересовался я.

— Он, видите ли, не поверил, что всё это может пригодиться мне в художестве. Догадался, что у меня есть партнёр, который заказывает всё это для своих целей. Поэтому без личной встречи не хочет ничего продавать. Более того, он заявил, что и мне перестанет привозить материалы для картин, если вы его не устроите!

— Вот ведь подлец! — выругался я. — Хотя его мотивация мне ясна. Он не хочет рисковать. Всё-таки осторожность в такой торговле точно не помешает. Так когда он уезжает?

— Он уедет через два часа, Алексей, если вы не согласитесь с ним встретиться, — объяснил Шацкий. — Я в панике! Мои картины…

— Успокойтесь, Анатолий, я не стану вас так подставлять. Выдвигаемся прямо сейчас, я пообщаюсь с ним, — уверил Шацкого я.

— Спасибо вам, господин Мечников, — выдохнул он. — Скорее, пойдёмте! Его карета стоит около моего дома.

Почти бегом мы добрались до окраины Хопёрска, где и располагался дом художника. А в городе, стоит отметить, ночью было крайне неспокойно. Всюду шастали сомнительные личности. Поначалу я подумал, что это обыкновенные пьянчуги, которые никак не могут найти путь домой.

Но нет. На пьяных они не походили. Вышагивали они ровно и пошатывались исключительно из-за грузного телосложения, больший процент которого принадлежал мышцам.

— Что-то мне тревожно, господин Мечников, — прошептал Шацкий, когда мы достигли последней улочки. — Там за нами двое каких-то мордоворотов следит. Кажется, они идут к нам.

А ведь мы почти уже добрались до дома Шацкого! Можно было бы ускориться, но такой возможности у нас не было. Нельзя приводить других людей к карете торговца травами. Это подвергнет его опасности, и мы навсегда потеряем связь с поставщиком.

— Спокойно, Анатолий, — прошептал я. — Если что — держитесь за мной, — я положил правую руку на клинок, а в левую пустил заряд обратного витка. — Если придётся, я смогу от них отбиться.

Парочка остановилась в пяти метрах от нас. Их лица были едва различимы в свете магического фонаря.

— Это Мечников, — услышал я голос одного из них. — Пойдём.

И, бросив эту фразу, они отвернулись от нас и побрели назад — в город. Вот так номер! Выходит, если бы Шацкий был один, ему бы досталось? Только почему они передумали приставать к нам, когда узнали моё лицо?

Ну, учитывая, что банда Красных Гривок полностью расформировалась, напрашивается вывод, что мы только что столкнулись с людьми Рокотова. Выходит, он держит слово. Сказал, что не будет лезть в мои дела — и действительно не лезет. Но ведь «не лезть в дела» вовсе не означает — запретить своим людям меня обворовывать?

Любопытно получается. Он пытается строить из себя честного дворянина или на самом деле имеет на меня какие-то планы? Что ж, подумаю об этом позже.

— Вы их напугали, — нервно усмехнулся Анатолий Шацкий. — Повезло, что вы согласились со мной пойти. Не представляю, чем бы сейчас закончилась наша встреча. Магия у меня на бой совсем не рассчитана.

— Так вы маг? — поинтересовался я, пока мы пробирались через заросли к его дому.