— Подождите! — воскликнул Куртасов, не дав мне покинуть зал. — Алексей Александрович, поймите меня правильно… Всё, что я сказал ранее в своём кабинете… Просто от меня требуют, чтобы я это говорил, понимаете? Хоть я и патриот, но не считаю необходимым отправлять на войну таких девушек, как Софья Бахмутова.

— Рад слышать отголоски разума в ваших словах, — пожал плечами я.

— Вы меня не поняли, — нахмурился Фёдор Валерьевич. — Когда увезёте девушку домой, объясните родителям, что ей нужно как можно скорее поступить в академию стихийников. В Саратовской губернии такой нет, пусть отправляется в Пензу. Оттуда её на фронт точно не заберут. Там её будут обучать для другого. Магической науке, если кратко.

А это, как ни странно, очень дельный совет. Я ведь прекрасно понимаю, что скрывать такого могущественного мага воздуха в Хопёрске — дело гиблое. Рано или поздно, силы вновь возьмут над Соней верх. И она может навредить себе, родственникам или другим окружающим её людям.

— Я запомню вашу доброту, Фёдор Валерьевич, — честно сказал я. — Мы воспользуемся вашим советом.

— Доброту? — грустно усмехнулся он. — Это вы загнули, господин Мечников. Знали ли бы вы, сколько я уже отправил в Сибирь таких, как она… Это лишь малая плата за все мои грехи.

— Не сказал бы, что это вы грешите, — ответил я. — От вас ведь требуют этого. Ладно… Видит Грифон, этот вопрос спорный. Ещё раз благодарю за помощь. Прощайте, Фёдор Валерьевич.

— И вам не хворать, — усмехнулся он. — Хотя… Лекари, наверное, вообще никогда не болеют?

Отвечать на этот вопрос я не стал. Покинув зал, я подумал о том, что всё это время роль лекарей мне представлялась совсем не такой, какой она является на самом деле.

Это — не врачи, не медики. Просто редко встречающиеся маги, которых все боготворят. Ведь кроме них никто залечивать раны не умеет. Но на самом деле никто даже не подозревает, какой потенциал скрывается за этими колдунами. Если совместить лекарскую магию и реальную медицину… Боже, мы ведь можем весь мир перевернуть! Вылечить все болезни — и магические, и обычные. Рано или поздно я выберусь из Хопёрска и начну продвигать свои знания в свет. Посмотрим, с каким будущем в таком случае мы столкнёмся!

— Соня! — заглянув в кабинет Куртасова, крикнул я. — Идём. Мы уже на поезд опаздываем!

— Я… Я могу уйти? — удивилась она.

— Можешь, только время не тяни. Беги скорее за мной! — велел я.

Девушка тут же вскочила с диванчика и пошагала за мной. У лестницы, что вела на первый этаж, я взял её под руку. Так мы и подошли к пропускному пункту.

— Господин Куртасов разрешил нам уйти, — твёрдо сказал я сотруднику бюро.

— Охотно верю, — ответил он. — Если бы Фёдор Валерьевич этого не желал, вы бы живыми сюда не дошли.

А ведь я всё время упускаю из виду тот факт, что все окружающие меня дворяне владеют той или иной магией. Тот же Куртасов мог попытаться утихомирить меня с помощью своих сил. Но не стал. За что ему — отдельное спасибо.

Мы с Соней беспрепятственно покинули бюро, и я повёл девушку к Университетской улице. Осталось только забрать Лаврентия Кораблёва, встретиться с Ильёй Синицыным, а после этого — бежать к поезду. Пока что укладываемся, если поспешим.

Когда мы прошли мимо проулка, где меня совсем недавно настигли охотники за головами, я аккуратно взглянул во тьму между зданий. Ни одного тела. Видимо, все давно уже смылись. Остаётся надеяться, что эта компания уже ищет способ быстро добраться до Санкт-Петербурга. Не хочу, чтобы они явились по мою душу ещё раз. Ведь в таком случае мне придётся отказаться от пощады.

— Ну ты и выдала, Соня, — рассмеялся я. — Трёх здоровых парней повалила. Расскажи, как так получилось?

— Я правда не думала, что кому-то наврежу, — смутилась она и вновь скрыла глаза под своей чёлкой. — Мой куратор сам заставил меня выплеснуть всю магию. Не верил, что во мне хотя бы крупица есть. В итоге я… Вскрикнула.

— Вскрикнула?

— Да. И это разрушило весь полигон, — объяснила Соня. — Потом меня отвели к какой-то магической каменной платформе. И… Она показала, что у меня восемь ядер. Но я даже не знаю — много это или мало!

— Думаю, даже у твоего брата столько нет, — предположил я. — Твои силы — это феномен. Но я знаю, как защитить тебя от их воздействия. Не беспокойся, я всё обсужу с твоими родителями.

— Вот вы где! — воскликнул Илья Синицын, когда мы завернули на Университетскую улицу. — А я уже думал искать вас по всему Саратову!

— Возникли непредвиденные проблемы, — ответил я. — Ты как, Илья? Все вопросы с патентом решил?

— Ха! — дёрнув усами, усмехнулся он. — Обижаете, господин Мечников! Всё готово, твои инструменты у меня. Документы на них тоже готовы. Ах да, и ещё я выторговал более высокий процент! Вместо тридцати тебе будут платить тридцать пять. Как тебе такое?

— Я в тебе ни разу не сомневался, — улыбнулся я. — Остальные детали обсудим уже в поезде. Сейчас нам нужно забрать Лаврентия Кораблёва. К этому моменту лекарь Разумовский должен был привести его в себя.

— Разумовский⁈ — удивился Синицын. — Ты что, успел познакомиться с лучшим лекарем Саратовской губернии?

С лучшим лекарем? Любопытно. Ни в коем случае не сомневаюсь в его знаниях и способностях, но Разумовский практически при мне потратил весь запас своей маны на одного пациента.

А о чём это говорит? О его некомпетентности?

Нет.

Это говорит о том, что даже самые могущественные лекари пока что не могут справиться с онкологией. Как, собственно, и врачи из моего мира. Но я всё же попробую переплюнуть их всех.

— У нас сорок минут до отбытия поезда, — сказал я. — Вокзал от госпиталя всего в двух кварталах. Должны уложиться!

Охотник за головами Владислав Ножников залпом выпил кружку тёмного пива и поморщился, когда спирт попал на свежие раны на его лице.

— Что будем делать, Влад? — спросил его один из соратников. — В такую погоду на лошадях скакать в Санкт-Петербург мне совсем не хочется. Может, поищем поезд?

— А я бы лучше поискал другой кабак, — промычал тот охотник, который полдня назад чуть не проглотил собственный язык. — Здесь не выпивка, а моча ослиная…

— Заткнулись оба! — рявкнул Владислав. — Вы что же — сдались уже? Не хотите больше Мечникова ловить?

— Да ты ведь сам не смог с ним справиться! — воскликнул один из охотников, придерживая рану под мышкой. — Он редкостный психопат. Я с таким связываться не хочу.

И вся компания Ножникова поддержала эту идею. Все, кроме самого главаря.

— Значит, хотите вернуться в столицу? — хмыкнул Влад. — Что ж, скатертью дорога! Мне же лучше. Не придётся делить улов на четверых.

Охотники за головами, скривившись, покинули кабак, оставив своего бывшего главаря наедине с выпивкой.

Ножников опрокинул ещё одну кружку, после чего, не расплатившись, вышел на улицу и направился к вокзалу.

Тащить Лаврентия Кораблёва было непросто. Весил мужчина совсем немного, но его ноги всё время заплетались. Нам с Синицыным приходилось чуть ли не волочь его по земле вплоть до железной дороги.

— Спасибо вам, господа… — прошептал он. — Не хочу умирать в этом чёртовом Саратове… В Хопёрск мне надо. В Хопёрск.

— Не спешите с выводами, — произнёс я. — Возможно, ещё не всё потеряно.

— Не стоит давать мне ложную надежду, господин Мечников. Просто довезите меня до Хопёрска — и всё. Уверен, мой брат вам щедро отплатит.

Но не деньги меня волновали, а способ избавиться от рака лёгкого в условиях девятнадцатого века.

Прибыв на вокзал, я купил билет для Кораблёва. У остальных обратный билет уже был. Мы подошли к вагону за пару минут до отправления. Я заметил, как у головы поезда курили уже знакомые мне машинист и проводник.

— Опять они… — прочёл я по губам сказанное проводником. — Ох и не к добру это.

Первой в поезд вошла Соня, а затем Синицын с Кораблёвым. Я задержался ровно на пару секунд, чтобы вдохнуть свежего воздуха.