Пелинор немного осмотрелся вокруг, как будто выискивая кого-то на полупустой площади, а затем последовал за Журденом. Входя в шатёр, он снял широкую шляпу и Асми бросились в глаза его необычайно чёрные волосы, про такие обычно говорили "цвета воронова крыла". Опять же вопреки столичной моде, они не вились длинными локонами, а были пострижены довольно коротко, спускаясь чуть ниже ушей. Сложно было определить из какого народа происходил господин Пелинор, он был высок как северянин, которых она изредко видела до этого, да и тяжёлые надбровья намекали на это. В целом, лицо с широкой челюстью, широкими, для местных, скулами и мощным подбородком было заметно многое от потомков северных варваров. С другой стороны слегка удлинённый кончик носа и чувственные губы, говорили о том, что в его родословной явно был кто-то ещё. Но больше всего привлекали внимание его глубоко посаженные глаза очень тёмного зелёного цвета, Асми никогда не видела моря, но из описаний путешественников и стихов поэтов, которые её заставляли учить, именно такого цвета могло быть море перед самой грозной бурей.

– Прошу Вас, господин Пелинор, присаживайтесь вот сюда.

– Благодарю Жером, я постою. – гость хозяина ответил весёлым тоном, но глазами он иногда посматривал на вход в шатёр, как будто что-то искал.

– Журден, мой господин – вежливо поправил его работорговец – Рабыня, быстро налей гостю вина и льда не забудь! Господин Пелинор, это вино с моей родины, но если Вы желаете чего-то особого, то я тут же пошлю своего верного слугу.

– Да? Тогда мне перегнанного тростникового вина, разбавленного ледяной водой и выжмите туда половину лимона. – Гость выжидающе посмотрел на хозяина.

– Ах… А господин Пелинор изволит шутить. ха-ха – попытался выдавить из себя Журден подобие смеха – но если вы.. то я…

– Оставь Жювер, я действительно шучу, я готов выпить всё, что Вы мне предложите.

– Журден, господин. Рабыня, позаботься обо всём , подай уважаемому господину кубок. Не правда ли, дорогой гость, приятно, когда после долгих трудов на благо нашей великой Империи, на Вашей вилле, я уверен обставленной с самым изысканным вкусом, Вам будет прислуживать такая прелестная рабыня? А если к вам на придут гости, то…

Пока Журден рисовал перед Пелинором всё более заманчивые и чудесные картины того, как измениться его жизнь, будь у него молодая рабыня, подобная Асми, сама Асми, старалась дышать как можно меньше, поднесла двумя руками кубок гостю. И тогда она увидела его взгляд. Не тот хитроватый прищур, которым он глядел на окружающих, а его настоящий взгляд, изучающий, проникающий вовнутрь, казалось, что он глядеть в самую душу и это пугало. Так мог бы смотреть на зайца ястреб-тетеревятник, реши он его помучить пред смертью. Асми забыла как дышать, кровь отхлынула ото всех членов тела, казалось ещё немного и она взмолится о прощении, она готова была принять любое наказание, лишь бы этот страшный человек перестал на неё смотреть. А ещё поняла в чём главная сила гостя это не статус, и не богатство, и не крепкое тело, как у античных героев, которых ваяли скульпторы Империи. Его сила – это сила власти, не формальной власти, даже если бы у него не было всего того, чем он обладал, к нему бы прислушивались.

Между тем, Пелинор, глядя на Асми о чём-то задумался, подперев левой рукой правую, а той делая странный жест, как будто пытался что-то тереть большим и указательным пальцем рядом с гладковыбритым лицом. Мысли Асми метались, она не могла больше выносить этого взгляда и решила что надо как-то вывести гостя из задумчивости. Но разве могла она обратиться к человек такого высокого статуса? У неё остался один выход.

– Поздравляю Вас назначением на пост сенатора, господин. – произнесла она склонившись.

– Пройдоха Жебер, откуда ты знал что я сегодня здесь появлюсь? – сказал Пелинор выходя из задумчивости и снова принимая привычное лукавое выражение лица. – и рабыню свою предупредил, я смотрю.

– Ох, что вы, господин сенатор, для меня Ваше появление, хоть и приятная, но всё ещё неожиданность. А рабыне я ничего не сообщал, она, должно быть догадалась по Вашему величественному виду, по Вашей гордой осанке, по Вашей…

– Рабыня, говори, как ты поняла кто я? – Пелиор снова начал пристально изучать Асми.

– Простите меня, если я что-то сделал не так, простите меня, я молю Вас. Всё именно так, как и сказал добрый господин Журден – Асми была готова на всё, лишь бы снова не испытывать на себе взгляд этого страшного человека.

– Рабыня, говори правду, если ты станешь врать сенатору… – Асми ещё больше побледнела от слов этого человека, ещё немного и она лишилась бы чувств.

–Прошу Вас господин сенатор, я всё Вам скажу. Но это было очевидно, Вы начали тереть пальцы друг о друга – быстро выпалила Асми, понимая, что в этой ситуации её спасёт только правда.

– Что? Пальцы? О чём ты, поясни. – Впервые на лице сенатора Пелинора возникло недоумение.

– Разве это не очевидно? По поведению доброго господина Журдена стало понятно, что Вы важный человек. Вы гладко выбриты, поскольку по древней традиции сенаторам запрещается иметь растительность на лице, за исключением случаев, когда они должны соблюдать траур. А у Вас, господин, осталась привычка подкручивать усы, когда вы о чём-то думаете, значит назначили Вас на столь высокий пост не так давно. – произнесла всё это Асми на одном дыхании и замерла боясь хоть немного пошевелиться.

В воздухе повисла напряжённая тишина, казалось, даже снаружи шатра весь город притих, поскольку Асми больше не слышала его шума, так продлилось несколько долгих мгновений, пока…

– Ха… ха… ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха – внезапно сенатор начал смеяться во всю грудь, совершенно искренне и громко.

Бывают такие люди, слыша смех которых, остальные невольно сами начинают хохотать, притом зачастую, даже не понимая почему. Таким оказался и сенатор Пелинор, сначала к нему присоединился Журден, который смеялся, казалось чуть не против своей воли, затем , довольно неприятно, начал подхихикивать Масулло, а в один момент улыбнулась даже Асми.

– Сколько? – резко прервав общий приступ хохота, спросил Пелинор. Опять повисло напряжённое молчание.

– Господин сенатор, эта рабыня, обучена изящной словесности, игре на…

– Жууу....

– Журден – пришёл на помощь работорговец

– Журден, я не спрашивал тебя об этом, я спросил сколько ты за неё хочешь?

Старый лакониец, набрал в грудь воздуха громко проговорил

– Пять тысяч золотых торо… -глаза Журдена расширись в панике, казалось, он сам испугался того, что сейчас произнёс. Он, не дыша уставился на сенатора.

– Аккредитив банка Друзы тебя устроит или тащить всю эту гору сюда?

– Ак… ах… устроит – произнёс Журден, казалось из последних сил и на подкосившихся ногах сел на кушетку. Он сам не верил в то, что сейчас произошло.

– Купил! Купил! – вдруг раздался крик снаружи. Оказалось, что вся площадь действительно следила за тем что происходит в шатре Журдена и кто-то даже послал слугу-мальчика подслушать.

– Купил! – раздавались крики. Поздравляем господин Пелинор! А я говорил, говорил! Господин Пелинор умеет удивлять! Виват, Пелинор! – раздавались восклики со всех сторон. Многие начали поднимать бокалы за здоровье сенатора. Другие отправляли своих слуг со срочными поручениями, чтобы они первыми сообщили друзьям свежий слух об эксцентричном сенаторе.

Казалось, даже рабам предалась часть общего веселья. Единственная, кто была не рада – это сама Асми. У неё и раньше всё скручивалось внутри, при мысли о том, как сегодня изменится её жизнь, а теперь ей предстояло всю её провести с этим страшным человеком. Только что, у неё отобрали последнее, что может быть у раба – надежду.

После того, как все формальности были улажены, Журден постепенно начал приходить в своё привычное состояние, не важного дворянина, каким он пытался казаться с утра, а пронырливого торговца, каким он являлся большую часть жизни, поэтому снова начал обхаживать сенатора.