Асми, сначала робко взяла виноградину и положила себе в рот, чуть надавив на неё, рабыня почувствовала, как ягода взорвалась сладостью. Асми начал всё смелее пробовать всё что лежало перед ней, всё быстрее работая руками и челюстями

– Панта, что это? А это? А вот это вот, такое вкусное? – засыпала вопросами о незнакомых яствах Асми старшую девушку – А вот это что такое белое, сладкое и нежное?

– Это зефир, готовят из яичного белка. Да ты не торопись, подавишься. Вот выпей. – Панта протянула Асми кружку с хересом.

– Сладкое – произнесла Асми, чуть отпив – а это… это же – глаза девушки задержались на маленькой плошке, в которой была золотистая вязкая жидкость – это же… мёд… мёд, Панта. – Асми аккуратно, почти нежно взяла маленькую плошку двумя руками и поднесла её к себе

– Да, мёд. Конечно, это не то чем обычно угощают рабов, но разве ты никогда не пробовала его? – с сомнением спросила смуглая рабыня

– Это мёд, Панта – голос Асми начал дрожать, в глазах опять скапливалась влага – мёд… мёд… мёд… – постепенно она переходила на рыдания и расплакалась окончательно.

Не задавая вопросов, смуглая рабыня подвинула свой табурет вплотную и нежно обняла Асми. Положив светловолосую голову себе на грудь, она гладила по волосам юную девушку, пока та плакала навзрыд. Если бы Панта начала расспрашивать Асми, то она бы узнала, что в последний раз молодая северянка видела мёд ещё в своем детстве, что рядом с их древней не только стояла пасека, но собирали бортнический мёд. Но Панта знала, что иногда лучше не мучать вопросами того, кому нужно утешение, поэтому она просто гладила молодую девушку, нежно касаясь её золотистых, похожих на шёлк волос. Через некоторое время рыдания Асми стали затихать.

– Ну всё, ладно, давай вытрем тебе глаза – нежно смахнула Панта пальцами слезинки с век молодой рабыни. – Лучше расскажи, что там у вас с господином Пелинором было. Я не всё видела, но вроде не очень хорошо получилось?

– Я не знаю как это должно быть – эта тема для Асми была тоже не из приятных – неужели это всегда так больно? – спросила молодая северянку смуглую женщину, с доверим смотря ей в глаза. Если бы не явные различия во внешности, можно было бы подумать, что сейчас совсем юная девушка пытается узнать о самых сокровенных сторонах жизни у своей более опытной родственницы.

– Больно? Так вот оно что. Ну мне даже и с первым мужчиной как-то особо больно не было – задумчиво произнесла Панта, предаваясь воспоминаниям. – ну чем дальше, тем всё только лучше становится.

– Лучше? – недоверчиво спросила Асми, с лицом ребёнка, которому взрослый рассказывает явные небылицы.

– Можешь мне поверить, я знаю в этом толк. И ты ничего не почувствовала, когда господин Пелинор в тебя?.. – Панта сделал непонятный жест открытой ладонью, слегка поведя её вперёд.

– … – с недоумением посмотрела Асми на неё

– Когда… излился в тебя.

– Излился, ты о чём?

– Ах вот оно что… – Панта ненадолго погрузилась в молчание – Ладно, сама со временем разберёшься. Как сказал бы Ломбарди: "Маги.. эсти… опти…", в общем, что-то такое, не забивай себе голову. Всё, нам пора возвращаться, пока господин Пелинор не устал ждать.

Замечание Панты, заставило Асми помрачнеть.

– Панта, можешь мне налить ещё этого?

– Ну, хорошо, только смотри не пристрастись. Ладно, давай по одной и пойдём.

Через некоторое время, слегка захмелевшие рабыни, немного придерживая друг друга ввалились в спальню Пелинора, который в этот момент читал лёжа на кровати. Слегка наклонившись к стоящему на прикроватном столике подсвечнику, чтобы можно было что-то различить.

– Вы долго – отметил хозяин виллы и двух девушек.

– Простите, господин. Пришлось немного помочь в сопровождении Асми, поскольку она от переживаний и хлопот сегодняшнего дня сильно утомилась. Как видите, от усталости её уже клонит в сон, буквально, ноги не держат – совершенно недрогнувшим голосом произнесла Панта.

– Ну, то, что её ноги не держат я вижу. Помоги ей дойти до кровати. И ещё, Панта…

– Да, господин? – вопросительно посмотрела смуглая рабыня на своего хозяина, укладывая при этом Асми в кровать.

– Сегодня ты тоже останешься здесь.

– Ох, господин – лицо Панты расплылось в улыбке. Грациозным движением она сбросила тунику и на четвереньках, как кошка поползла по кровати к хозяину – Вы сегодня так добры – почти промурлыкала она.

Тем временем, Асми лежала, рядом свернувшись клубочком, и снова смотрела на картину с кораблём. И хотя её мысли были немного в тумане, но она была рада, что сейчас господин Пелинор другой рабыней. Хотя, где-то на само краю её сознания ненадолго вспыхнула обида и неприятное чувство, что она бесполезна и не способна выполнить то, чего от неё ждут.

Но скоро она уснула. Она понимала, что сон принесёт ей облегчение ненадолго, потому что всегда приходит один и тот же кошмар. Но это, хотя бы, был привычный кошмар.

Проснулась Асми, как это зачастую и бывало, хватая ртом воздух и чувствуя всё тот же запах гари. Первое время, приходя в себя, она не могла понять где находится, пока не вспомнила всё что вчера произошло. Несмотря на то, что лежала рабыня на шёлковой простыне, чувствовала она себя хуже, чем обычно. Во рту стоял неприятный привкус, а в висках пульсировала боль, да и вообще, вся тело плохо слушалось. К тому же со двора доносился этот раздражающий звук, как будто кто-то решил с утра устроить побольше шума. Закутавшись в, уже ставший ей привычным, лёгкий льняной плащ, Асми с трудом подошла к открытому окну. Выглянув наружу, она увидела, что солнце встало уже достаточно высоко. Спальня господина Пелинора располагалась в левом крыле виллы и окна в ней выходили на юг. Само владение сенатора стояло у вплотную к восточной окраине Нового Города, там где начиналась одна из основных дорог. Поскольку сама вила стояла чуть к северу от мощёного тракта, то сейчас Асми могла видеть из окна немного величественных зданий современной постройки, по другу сторону от дороги – поля и виноградники, уходящие за горизонт и среди которых постоянно попадались дома, небольшие имения и пара мельниц, ну и конечно, под самими окнами раскинулись обширные сады господина Пелинора, с беседками, прудами и античными бассейнами. И среди садов, на небольшой замощенной площадке, сейчас находился и сам хозяин всего этого великолепия, к тому же был там не один. Адэр Пелинор и незнакомый жилистый мужчина, оба в очень плотных защитных дублетах, упражнялись в фехтовании на тренировочных рапирах, с не заточенными лезвиями и плотно обтянутыми кожей там, где должно быть острие. Противник Пелинора, хоть был ниже и не так могуч в плечах, всё же явно не уступал тому в тренировочном бою. Оба периодически совершали выпады, рипосты, и обманные финты, то один то другой, на мгновение начинал теснить противника, но в целом, не ощущалось что кто-то из них явно сильнее или умелее. Но при этом, наблюдая, Асми заметила, что если движения незнакомого мужчины были плавными, грациозными и даже, если можно так сказать, изящными, то вот то, как двигался её господин, казалось девушке немного грубым. Пелинор то был сдержан и скуп на движения, как будто выжидая момента, то вдруг переходил на лихие и размашистые выпады.

Весь поединок проходил внутри начерченного круга, с множеством пересекающих его линий. Асми не знала о его назначении, но догадывалась, что это как-то связано с упражнениями по фехтованию.

В один момент, противник начал теснить Пелинора, сделав три ложных выпада: в бедро, плечо и руку. Затем чуть отведя руку с рапирой на себя, он резко выбросил её вперёд, вытянувшись сам, явно целя её господину в правую часть груди. Пелинор резко откинулся влево, потеряв равновесие и чуть не упав, но значительно увеличив дистанцию. Когда противник, захотел, не теряя преимущества, воспользоваться неловкостью сенатора, тот, внезапно сам ринулся вперёд с диким варварским криком и нанёс простой, размашистый, но резкий удар от плеча. Незнакомец попытался его парировать, теперь сам потерял равновесие и отшатнулся назад. Пелинор примирительно поднял руку.