Это лучший момент в моей жизни, и, клянусь, всего на мгновение я чувствую, как весь гребаный мир сотрясается под нами.

— О Боже. Ник, — стону я, когда мои пальцы запускаются в его волосы, держась за него изо всех сил. Затем, когда интенсивность моего оргазма начинает сходить на нет, он высвобождает пальцы и обхватывает мои бедра, крепко прижимая меня к стене.

— Ты готова для меня, Мила? — спрашивает он, выдерживая мой голодный взгляд, но он уже знает ответ на этот вопрос. Он чувствует, насколько я чертовски готова.

— Я никогда не была так готова, — говорю я ему, тяжело дыша. Затем в ослепительном толчке Ник вонзает в меня свой толстый член, и когда мои стенки растягиваются вокруг его огромных размеров, мы оба, блядь, рушимся.

— Черт, — выдыхает он, его пальцы сжимаются на моих бедрах, когда ему требуется секунда, чтобы прийти в себя. — Ты, блядь, понятия не имеешь, как сильно я в этом нуждался.

Я не могу удержаться от смеха.

— Наверное, примерно столько, сколько я, — отвечаю я, только мой голос звучит как напряженный шепот. — Мне нужно, чтобы ты двигался, Ник. Пожалуйста. Не заставляй меня ждать.

Он не колеблется, и когда его бедра покачиваются, мои веки трепещут, удовольствие уже слишком велико, чтобы я могла с ним справиться. Но я доверяю Нику, и, несмотря на то, насколько напряженным это будет, он будет рядом, держать меня.

Его бедра снова подаются вперед, и я вскрикиваю, почти уверенная, что сама интенсивность его неистовых толчков сотрясет все гребаное здание, но это именно то, о чем я просила, не так ли? Мне нужно, чтобы мой мир встряхнулся так, от чего я никогда не оправлюсь.

Ник начинает трахать меня по-настоящему, прижимая к стене, когда его бедра отводятся назад и поддаются вперед, входя в меня под нужным углом. Это опьяняет. Я никогда не чувствовала ничего настолько животного и грубого, и мне это чертовски нравится. Мне нравится его дикая потребность во мне, и мне нравится, как это соответствует моей дикой потребности в нем.

— Черт возьми, Мила. Ты так чертовски идеальна для меня.

Я не могу ответить, потому что он сводит меня с ума. Я могу чувствовать все, вплоть до выпуклой головки его члена и пульсирующих вен, когда он входит в меня и выходит из меня.

— Ты, блядь, понятия не имеешь, сколько раз мне приходилось дрочить, представляя, как ты скачешь на мне сегодня вечером. Как ты берешь меня в рот и заставляешь кончать, пока я не выплесну каждую каплю своей спермы в твою прелестную маленькую глотку. От одних только слов в твоих письмах я разрывался на части. Я никогда в жизни не был в таком отчаянии.

Хммм. Одна мысль о том, чтобы наблюдать, как он доводит себя до оргазма, творит со мной ужасные вещи.

— Блядь. Еще не поздно пожелать, что я увидела, как ты дрочишь?

Порочная ухмылка растягивается на его лице, и того, как его глаза сияют от счастья, достаточно, чтобы я чувствовала себя удовлетворенной в течение следующих двенадцати месяцев без него.

— Думаю, у меня найдется для этого время.

Смех клокочет у меня в горле, но прежде чем звук успевает вылететь из меня, я хватаю Ника и притягиваю его обратно, пока его губы не прижимаются к моим. Он крепко целует меня, его язык скользит по моему рту, в то время как его рука скользит вверх по талии, не останавливаясь, пока он не достигает изгиба моей груди.

Он опускает чашечку ровно настолько, чтобы мой сосок выглянул наружу, и то, как он берет его своими умелыми пальцами и нежно перекатывает, посылает пульсирующие разряды электричества прямо в мое лоно.

Я кончаю в его сильных руках, все мое тело разваливается на части вокруг него, и мы становимся единым целым. В течение года я не была уверена, действительно ли влюбилась в этого мужчину или все это было у меня в голове, но теперь, когда он здесь во плоти, я знаю это наверняка. Я безоговорочно влюблена в него.

Он вонзается в меня глубоко, и я цепляюсь за него с такой потребностью, что мое сердце бьется быстрее, чем когда-либо.

— Ник, — выдыхаю я.

— Я знаю, — говорит он мне, его голос такой мягкий, такой уверенный. Затем, когда этого становится слишком много, я снова взрываюсь, только на этот раз Ник прямо здесь, со мной, выстреливая горячими струями спермы глубоко в меня.

Его пальцы сжимаются на моем теле, когда он кончает, и я прижимаю его ближе, вскрикивая в абсолютном экстазе. Мой оргазм пульсирует во мне, захватывая каждый дюйм моего тела, вплоть до пальцев на руках и ногах, и я не могу удержаться, чтобы не откинуть голову назад и не удариться о стену, когда разбиваюсь вдребезги, как стекло.

Ник не останавливается, его толстый член входит и выходит из меня долгими, решительными толчками, и я без сомнения знаю, что он чувствует, как моя киска бьется в конвульсиях вокруг него.

Боже, мне так этого не хватало.

Глубокий стон вырывается из его груди, и звука его удовольствия достаточно, чтобы снова зажечь меня.

— Срань господня, — выдыхаю я, когда он опускает лоб на мое плечо, делая глубокие вдохи, когда мы оба начинаем приходить в себя.

— Ты можешь сказать это снова, — говорит он, и когда гордая ухмылка растягивается на моих губах, я стараюсь изо всех сил сжаться и смеюсь над тем, как он снова стонет. — Черт возьми, детка. Ты будешь причиной, по которой я рухну на колени.

— Ты даже не представляешь, как мне нравится эта идея.

Ник смеется и кладет руки на мою задницу, прежде чем оттащить меня от стены. Легкое движение заставляет его переместиться внутри меня, заставляя мое чувствительное тело содрогнуться. Он проводит нас на мою кухню и кладет мою задницу на столешницу, прежде чем осторожно высвободиться.

Он делает малейший шаг назад, прежде чем упереться руками в стойку и заключить меня в клетку, его темный взгляд так крепко прикован к моему.

— Я чертовски серьезен, Мила. Ты понятия не имеешь, как отчаянно я жаждал всего в этом году. Уход от тебя в декабре прошлого года, блядь, уничтожил меня. Я не знаю, как мне теперь сделать это снова.

— Тогда не делай этого.

— Это не так просто, Мила. Я люблю тебя. С тех пор, как мне исполнилось восемь лет, — говорит он мне, заставляя мое сердце мчаться со скоростью миллион миль в час, когда его рука перемещается на мое обнаженное бедро. — Я знаю, ты хотела ясности относительно нас с тобой и того, как все это должно работать, но я действительно не знаю, как я должен дать тебе это. Все, что я могу тебе сказать, это то, что я был твоим с тех пор, как я себя, блядь, помню.

Я киваю, мои пальцы танцуют по его груди и спускаются к его руке на моем бедре.

— Я тоже тебя люблю.

Он задерживает мой взгляд еще на мгновение, прежде чем наклоняет голову к моей и снова целует меня, и на этот раз все иначе, чем раньше. Это не голодная потребность двух людей, отчаянно пытающихся ожить. Это почти поцелуй с разбитым сердцем, мы оба знаем, что то, что происходит между нами, никогда не зайдет дальше этого, несмотря на то, что мы чувствуем друг к другу.

Не желая портить настроение нашей единственной ночи вместе, я медленно отстраняюсь и кладу руку на его теплую грудь.

— Я полагаю, у тебя есть список желаний, которые нужно отметить.

Глупая ухмылка растягивает уголки его губ, и он, не теряя времени, вытаскивает распечатку желаний из кармана, прежде чем вручить ее мне. Я быстро просматриваю их, понимая, что он уже поставил несколько галочек.

— Вау, ты определенно не теряешь времени даром, — поддразниваю я, прежде чем оглядеть кухню в поисках ручки. — Похоже, январь, март и ноябрь уже позади.

— Тогда чего ты ждешь? — спрашивает он, беря ручку, которую я явно пропустила. — Поставь им галочку.

Широкая улыбка расплывается на моем лице, когда я принимаюсь за работу, отмечая первые три пункта за вечер.

Январь — Прижать ее к стене гостиной в ту же секунду, как я ее увижу. Трахнуть ее. (Быстрый способ удалить это из наших систем.)

Март — Заставить ее кончить так сильно, чтобы весь ее мир рухнул. Она хочет почувствовать, как весь мир сотрясается под ней, но даже у меня есть пределы тому, на что способна моя магия.