Слезы наполняют ее глаза, и я готовлюсь к худшему.

— Все, чего я когда-либо хотела, это любить тебя и быть любимой в ответ.

— Я знаю, — говорю я, протягивая руку и обнимая ее за талию, готовый сказать ей, что со мной все будет в порядке, если ей понадобится уничтожить меня, что я найду способ выжить, но мы оба знаем, что это чушь собачья. Я не переживу этого даже самую малость.

— Я скучала по тебе в этом году, — продолжает она. — Это смешно, правда? Я была рядом, но мне казалось, что мы живем двумя разными жизнями. Я никогда не чувствовала себя такой далекой, и мне это не нравится. На прошлое Рождество дома все было так просто. Мы так хорошо подходим друг другу, и весь этот год у нас было напряжение, и я знаю, что виновата в этом сама. Возможно, я не была готова к тем желаниям, которые загадала.

— Мила…

— Позволь мне разобраться с этим, — шепчет она, убирая мою руку со своей талии и сжимая ее. — Я знаю, что начала этот год такой злой, и мне потребовалось много времени, чтобы понять, что я злилась не на тебя. Я была зла на себя, а теперь… Я так запуталась во всем.

Я встаю с края кровати, прижимая ее к себе, в ужасе от того, что это все, что это последний раз, когда я могу обнять ее.

— Я люблю тебя, Ник, — говорит она мне. — Я почувствовала это в самый первый раз, когда мы встретились… То есть, будучи взрослыми, но я думаю, что часть меня знала, даже будучи детьми, что ты был моим, а я — твоей.

— Я всегда был твоим.

Она улыбается, уткнувшись мне в грудь.

— Я кое-что поняла, — продолжает она. — Весь этот год я так не решалась строить жизнь с тобой, и была неправа в этом. Я должна была отбросить свой гнев, должна была понять, почему ты меня похитил. Ты спасал меня. Мое место здесь, с тобой, но мне нужно вернуться в Нью-Йорк.

Мое сердце выпрыгивает из груди, и я киваю.

— Мила, пожалуйста, — начинаю я, готовясь упасть на колени и умолять ее остаться.

В уголках ее губ появляется улыбка, и она приподнимается на цыпочки, нежно целуя меня.

— Я оставила там свой рождественский браслет-оберег, и мне нужно забрать его до того, как я проснусь рождественским утром.

— Подожди… Что?

— Мой браслет со всеми амулетами, которые ты мне подарил. Он мне понадобится, прежде чем я окончательно повернусь спиной к Нью-Йорку. О, и красный фаллоимитатор. Я не могу иметь фиолетовый без красного. Это подходящий комплект, и мы не можем держать их вот так порознь.

— Ты остаешься? — Спрашиваю я, наплевав на браслет или два члена-близнеца. Все, что имеет значение, — это она.

— Да, Ник. Я хочу по-настоящему начать жизнь с тобой. Я устала быть упрямой сукой, — говорит она мне. — Я готова впустить тебя. Я готова любить тебя и действительно быть любимой в ответ. Я хочу этого, Ник. Я хочу всего этого с тобой.

Мои губы прижимаются к ее губам, и она улыбается сквозь наши поцелуи.

— Я хочу этого, — шепчет она сквозь наш поцелуй. — Я хочу, чтобы ты никогда не оставлял меня одну. Я хочу, чтобы ты будил меня каждое утро, ощущая твой рот у меня между ног. Я хочу, чтобы ты заставлял меня кончать каждый раз, когда прикасаешься ко мне. Но больше всего я желаю, чтобы с каждым днем я любила тебя все больше. Я хочу всегда быть твоей, а ты всегда будешь моим. Я хочу быть женщиной твоей мечты и жить с тобой самой совершенной жизнью.

— Это непростая задача, детка.

— Ну, у меня есть достоверные сведения, что мой мужчина работает на рынке исполнения желаний, и, учитывая, как сильно он любит доставлять мне удовольствие, я не сомневаюсь, что он справится со мной.

— И это все? — Спрашиваю я, никогда в жизни не испытывая такого счастья. — Что-нибудь еще, ваше величество?

— Я не знаю, — говорит она. — Как скоро начнется исполнение рождественских желаний? Могу я загадать желание пораньше на Рождество?

— Это зависит от обстоятельств, — говорю я, и ее тело прижимается ко мне. — В чем именно заключается это раннее рождественское желание? Потому что у меня есть достоверные сведения, что твоему мужчине не нужно исполнять желания, чтобы дать именно то, что тебе нужно.

— Это правда? — спрашивает она, упираясь руками мне в грудь, так что я откидываюсь на матрас. Она забирается на меня, оседлав мои колени, и с блеском в ярко-зеленых глазах улыбается мне сверху вниз. — Докажи это, Санта-Клаус. Трахни меня так, словно я весь год была в твоем списке непослушных.