– Ну что вы! – единорожке был приятен такой комплимент. – Я рада, что вам понравилось, сэр?..

– Арон. Арон Бурогрив, мадам?..

– Мэри. Мэри Белогривая, милорд.

– Обойдемся без титулов, леди Мэри, я не герцог, – Бурогрив старался не смотреть на ее голубой рог.

– Да, я о вас слышала, Рыцарь без Хозяина. Я была в одной из северных деревень, там много о вас говорили. Я, признаться, думаю написать о вас балладу.

– Вы еще и певица?

– Я та, кем меня захочет видеть почтенная публика! – гордо ответила Мэри.

– Так вы, значит, с юга? – любезно поинтересовался Арон, пока они шагали мимо домиков, и домовята с любопытством поглядывали на двух скакунов.

– Да, сир, из самой дальней деревни.

– Я бывал на юге, но о вас не слышал.

Кобылка явно смутилась.

– Я из бедной семьи, сир, о прошлом нищих, поднявшихся на вершину, не принято говорить.

– Скажите это мне, леди Мэри, я из семьи стражника.

Волшебница неподдельно удивилась:

– Вот как? И вы стали рыцарем?

– Я был рыцарем, леди Мэри.

– По-моему, вы им и остались, – спокойно возразила кобылка.

Арон поспешил переменить тему:

– Почему бы не вернуться к нашим овнам.

Кудесница засмеялась, причем смех был такой, словно она встретила старого друга.

– Простите, ха-ха-ха-ха, простите меня. Просто… эта фраза мне напомнила кое о ком.

– Допустим.

– Сир? Это допрос? – кобылка покосилась на собеседника. – Почему вы посматриваете на мою макушку?

Арон приготовился ко всему.

– Мне нравится ваша грива.

– Но вы не на гриву смотрите.

Бывший рыцарь остановился, вместе с ним замерла и кудесница.

– Нет, на другое.

– Как вы увидели? – «Мэри» выглядела неподдельно раздосадованной.

– Не знаю, – ответил Арон, хотя у него имелись предположения.

– Что ж, вы знаете. Что будете делать со мной?

– Пока думаю, единорог. Вы не сделали ничего противозаконного, и я позволю вам дальше веселить публику. Но знаете, – Бурогрив приблизился к кудеснице вплотную. – Поведете себя как враг – станете моим врагом.

Единорожка в ответ улыбнулась:

– Вы мне нравитесь, рыцарь. С вашего позволения, я кое-что забыла в тележке, – и единорожка ушла, растворившись в толпе брауни.

Арон фыркнул.

– Теперь мне предстоит присматривать еще и за единорогом.

Воин направился к «Молоту».

Эта таверна стояла в самом центре деревни и построена была относительно недавно, четыре года назад. Ясное дело, все придумал Эвреман. Как он рассказывал Арону:

– Я старею, мой друг. Во мне, ххх, остался боевой запал, только кости уже не те, ххх. Я хочу построить, ххх, небольшую харчевню. Будет чем заняться в отведенный мне срок. Да и тебе будет куда возвращаться.

Бурогрив понимающе кивнул тогда, с улыбкой принял кружку яблочного сидра и жареный хлеб с перепелиными яйцами.

Так и теперь: он пришел к трехэтажному дому, который был ощутимо больше обычных домов в Деревне. Пройдя через дубовую дверь мимо вывески с молотом, Арон оказался в просторном пиршественном зале, где за прямоугольными столам сидели брауни, весело хрустя булками с сыром.

Бурогрив осмотрелся, и тут Эвреман его окликнул:

– Арон!

Брауни-кабан стоял возле стола с деревянной кружкой и тарелкой похлебки.

Воин уселся рядом, и Эвреман радостно подвинул тарелку с грибной похлебкой, приправленной сыром.

– Угощайся, ххх! – сказал кабан и указал на лестницу рядом. – Наверху тебя ждет постель, комната двадцать, как, ххх, обычно.

– Спасибо, Эвреман! – кивнул Арон, поднимая кружку с сидром в честь друга.

– Что ты, ххх, какой-то кислый, в чем дело?

– Лучше тебе не знать, дружище! – Бурогрив отпил сидра и, взяв ложку перевязанным копытом, начал хлебать грибной суп.

– Ты не обязан тащить на себя все бремя мира, Арон, ххх! – возразил Эвреман. – Расскажи! Это… как-то связано с мечом, ххх? Или с кудесницей Мэри, ххх?

Бывший рыцарь не ответил.

– Ясно, с кудесницей. Я могу с ней переговорить.

– Лучше не надо, друг. Она мне ничего не сделала.

– Вот как. Ты ее, похоже, ххх, искренне защищаешь. Хорошо, я ее не трону. Но тем не менее расскажи, в чем дело, ххх?

Арон все еще молчал.

– Тебя всерьез что-то беспокоит, ххх, – Эвреман нагнулся вперед, чтобы оказаться мордой к морде.

Бурогрив хотел сказать: «Да, меня беспокоит, но не Мэри, а мои грехи, таящиеся за спиной». Но вместо этого резко произнес:

– Со мной все в порядке!

– Ну ладно, упрямец, ешь суп, а я пошел. Мне еще других клиентов обслуживать.

– Эвреман… – но домовенок уже удалился к дальним столам, оставив Бурогрива с чувством горечи на сердце.

Грибы приятно лопались во рту, соленый сок вместе с пряным сыром создавали необычную феерию вкусов. Арон наслаждался бульоном с сочной зеленью, запивая сидром и закусывая белым хрустящим хлебом.

Вдруг копыта предательски задрожали, но Рыцарь без Хозяина не вскрикнул, он стерпел и продолжил обедать. Однако теперь без прежнего удовольствия.

Взгляд воина пронесся по залу, и он заметил старую знакомую. Если такое определение применимо к единорогу, которого видел полстолба назад. Леди «Мэри» сидела за дальним столом, укрывшись драным плащом, в нелепом колпаке с кисточкой. Голубой рог вылезал из-под полей колпака, как копье, и луч света, падавший на него, заставлял отливать радужным заревом.

Кудесница глядела на Арона голубыми глазами, и он поднял кружку в приветственном жесте. Она смутилась и надвинула колпак на глаза.

Домовята не замечали волшебницу, словно ее нет. На Арона фокусы единорога видимо не действовали. Почему? Бывший рыцарь прекрасно знал ответ. Он висел у него на правом боку.

С тех пор как Бурогрив получил Разящий, ему начали открываться некие новые ощущения. Он видел больше, слышал больше и знал больше. Будто Жанна Великая, по легенде слившаяся со своим мечом, лично наставляет его. Хотя Арон не уверен, что это именно Жанна, может, просто интуиция, во много раз обострившаяся благодаря Разящему мечу?

Так или иначе, Арон следил за «Мэри» очень внимательно, не упуская из виду малейшего движения. Но слежку прервала неожиданно открывшаяся дверь.

В таверну вошли трое коней в черных плащах. Домовята поначалу удивились, замерли… и продолжили беседовать о своем. Лишь Эвреман не перестал таращиться на незнакомцев.

Трое скакунов, все как один бежевые, подошли к столу Бурогрива.

– Разрешите нам подсесть, Рыцарь без Хозяина.

Арон решил по теплым плащам, что это лошади из западных деревень, ведь на западе холоднее. Хотя скоро Сезон Ветров, время заморозков. Так что предположение может быть надуманным.

– Присаживайтесь! – Бурогрив выпрямился и приготовился в случае чего достать Разящий.

Гости сели, один конь подозвал Эвремана:

– Добрый хозяин, налейте нам вашего лучшего виноградного сока.

Брауни подозрительно присмотрелся к неизвестным, ему в них что-то не нравилось. Признаваться в этом Арону не стал.

– Сейчас налью, господа! – кивнул домовенок и отошел.

Незнакомцы, скрытые черными капюшонами, добродушно улыбнулись.

– Хорошее здесь место! – сказал один гость.

– Это точно, хорошая еда, питье! – согласился второй гость.

– Только музыки не хватает! – вставил третий.

– А вы что скажете, господин? – с неприкрытым любопытством поинтересовался первый.

Арон, отпив сидра, произнес:

– Эвреман обычно приглашает музыкантов по вечерам.

– Значит, мы пришли слишком рано! – утвердительно заметил третий.

– Не так уж и рано, раз наконец застали одного из величайших рыцарей! – возразил первый.

– Я проголодался с дороги, – промямлил второй.

Бурогрив покосился на дальний стол. Леди «Мэри» все так же сидела там, укутанная в драный плащ, больше напоминавший коврик, и с колпаком на голове. Кудесница изучала взглядом трех коней. Несомненно, они ей тоже показались подозрительными.

– Сир? – вдруг обратился первый конь к Арону. – Простите наши манеры, мы с западных деревень и так давно в дороге, что забыли всякий этикет…