— Весело, наверное, было передавать все мои претензии самому себе?!

— Хм… — глаза пернатого хитро блестят, — не без того… Но поверь, все твои жалобы приняты к сведению и будут устранены в кратчайшие сроки…

— Надеюсь… — полушутя качаю я головой. — Может это уже снять можно?! — киваю я головой на трубку, торчащую из моего тела.

Не то чтобы она сильно мне мешала, но избавится от неё я была бы не прочь.

— Рано… — отрицательно машет головой мой спаситель. — Андрей сказал, что необходима полная дозировка… — указывает он головой на небольшой прозрачный пакет, прикрепленный к железной штанге. Жидкости в нём еще было достаточно.

— Андрей? — непонимающе хмурюсь я.

— Муж Кати… — поясняет Орлов. — Ты видела его в баре, высокий блондин, — с ухмылкой рассказывает пернатый, намекая на то, что все мои гляделки в его сторону не остались незамеченными. — Он врач, долгое время работал в больнице при министерстве, так что можешь быть уверена всю дрянь из тебя выведет… И не такие гадости из министерских задниц вычищал…

— Спасибо… — неуверенно бормочу я, опешившая от его последней фразы.

— Прости… — смущенно улыбается Орлов, — я не то имел в виду.

— Всё нормально… — спешу я его перебить, дабы не заострять внимание на щекотливой теме. — А как ты оказался в том баре? — неожиданно задаю я всплывший в мозгу вопрос.

— За это благодари Катьку… — пожимает он плечами. — Она обожает этот бар… Кто её знает, за что?!.. Каждый раз прилетая в Турцию, обязательно тащит нас туда, вот и вчера… Точнее позавчера…

— В смысле?! — в шоке прервав зевок, выпаливаю я, — сколько я тут валяюсь?

— Сейчас почти два ночи… — сверившись с часами констатирует Орлов. — Почти сутки…

— Обалдеть… — ошарашенно качаю я головой, — чем меня напичкали?! Они меня в кому что ли отправить хотели?!!…

— Организм восстанавливается столько, сколько ему необходимо… — медленно поднимается из кресла пернатый и, подмигивая мне, направляется к двери. — Спи!

— Орлов! — подавляя зевок, обращаюсь я к нему, кажется, впервые на моей памяти.

Удивление проскальзывает на его лице, но быстро исчезает за маской холодной вежливости.

— Спасибо! — смущенно бормочу я. — Правда, я очень тебе благодарна…

— Считай это моим искуплением… — пожимает плечами важный птиц и уходит прочь из своей комнаты.

— Искупление… — по слогам бормочу я, медленно погружаясь на дно сонного безразличия.

Утро следующего дня начинается для меня со знакомства с мужем Кати, Андреем, который вытащив из меня, наконец, надоевшую иголку, проводит быстрый осмотр и, удовлетворенный моим состоянием, открыто мне улыбается.

— Восстановление прошло успешно! — по-военному чётко произносит он, но смешливые нотки всё равно проскальзывают в его голосе.

— Не кривляйся… — пихает его в бок жена, пытаясь скрыть смех, светящийся в зелёных глазах.

— Твоё? — передает она мне клатч, — Миша передал… Он снова в полиции… Непростое дело… — пожимает она плечами.

— Не нагнетай… — бросает на Катю строгий взгляд Андрей. — У Михи всё под контролем…

— Я и не спорю… — пожимает плечами девушка.

— Спасибо вам! — посылаю я им благодарную улыбку, доставая свою ключ-карту из сумочки.

— Пффф… — фыркает Андрей, — было бы за что…

— Еще увидимся… — лучится радостью Катя, провожая меня взглядом.

— Конечно… — соглашаюсь я с ней, заходя в свою комнату.

Набираю полную ванну горячей воды и опускаю в неё своё измученное тело. Хочется выдраить с себя все напоминания о последних событиях моего долгожданного отдыха.

«Что ж ты Маслова попадаешь во всякие передряги?!» — бранюсь я мысленно на саму себя. «Раньше во всех своих неудачах Орлова винила, а теперь, если бы не он…».

Тяжелый вздох вырывается из лёгких, и я с головой ухожу под воду, задержав дыхание. Смотрю сквозь толщу воды на белоснежный потолок ванной комнаты и думаю… Много думаю… Запутавшись в своих собственных мыслях и чувствах, я с громким вдохом выныриваю и схватившись за розовую мочалку растерянно тру себя, будто именно она может подарить мне долгожданные ответы и спокойствие…

— Чёрт! — ругаюсь я, в конце концов, зло бросив мочалку в воду.

Быстро сполоснув намыленное тело, я пулей вылетаю из ванны и обернувшись в пушистое полотенце, хватаю с полки свой телефон.

«Раз сама в себе разобраться не в силах, Майка всегда найдёт нужные слова, чтобы разложить всё по полочкам…» — думаю я, набирая подруге.

— Маслова, ну ты даёшь! — зло тянет Майя спустя двадцать минут моего путанного рассказа о последних событиях курортной жизни. — Какую такую подругу ты там решила завести?! Ты меня, что, со счетов списала?!! Думаешь, матери-одиночки не могут дружить как прежде?!

— Пффф, Кулешова… — удивленно качаю я головой, — ревность тебе не к лицу! Конечно же, тебя заменить никто не способен… Но тогда мне показалось это хорошей идей…

— Вроде умная… — цинично причмокивает подруга детства. — А иногда такая дура… Диву даюсь, Эм, как можно довериться первому встречному?! Это простительно в восемнадцать, но в двадцать пять — перебор…

— Я уяснила… — пожимаю резко плечами. — Долго еще будешь меня распекать? Думаешь, я сама с этим плохо справляюсь???

— Ничего я не думаю… — зло сдаётся Майя, — просто, как представлю…

— Не представляй! — перебиваю я её, — обошлось и слава Богу…

— Слава Орлову, если быть точнее… — хитро щурится она. — Мда, не ожидала от него такого… Может и впрямь исправился парень… Надеюсь он меня не разочарует…

— Вот и я никак не могу смириться с такими изменениями… — выдыхаю я уныло. — Когда думаешь о нём, как о последнем гаде — всё так просто… А теперь такая дурь в голове копошится, одна глупее другой…

— Стокгольмский синдром… — с важным видом заключает Майя, отпивая чай из дымящейся кружки. — Твою мать! — ругается она, когда горячий напиток обжигает нёбо…

— Осторожнее… — усмехаюсь я.

Сколько себя помню, Майка никогда не умела нормально пить чай… Каждый раз куда-то спешит, обжигаясь и бранясь на ни в чём неповинный напиток.

— Грёбанный чай! — шипит она гневно.

— Стокгольмский синдром? — напоминаю я ей суть нашего разговора, — мне кажется ты что-то путаешь…

— Ну, метафорически выражаясь, ты была в плену своих собственных предубеждений и теперь тебе сложно просто так с ними расстаться, вот и лезет в голову не пойми что… — с видом учёного растолковывает она свою точку зрения.

— Сомнительно… — качаю я головой, не очень веря в её рассуждения.

— Послушай… — вдруг загорается огонёк в зелёных глазах Майки. Такая она меня всегда настораживает, порой в её голове рождаются действительно сумасшедшие идеи. — Я об этом напишу…

— Зачем? — непонимающе хмурюсь я, не догоняя ход её мыслей.

Майка работает в местной газете, хоть сейчас и находится в декретном отпуске, но всё же нет-нет да пописывает изредка весёлые статейки.

— Как ты не понимаешь, — втолковывает она мне свои истины. — Предупреждён значит вооружён! Чем больше людей будут об этом знать, тем сложнее их будет заманить в подобные схемы… Это будет сенсация… — погрузившись в глубину своего мыслительного движка едва слышно изрекает она.

— Мотин не пропустит… — припоминаю я фамилию Майкиного редактора, который крайне щепетильно подходит к отбору материала.

— Мда… — соглашается со мной подруга. — Этот скупердяй меня ненавидит, а после дела с Ениным… — морщится она, вспоминая свою профессиональную и личную неудачу, — и вовсе готов со свету сжить… То и дело подсовывает мне редакционные задания из разряда бесконечных войн жителей многоэтажек с мусорными компаниями и управляшками… Уже зубы от них сводит…

— Ты же в декрете… — напоминаю я ей, — вот он и спихивает на тебя то, что попроще…

— Оооо, поверь… — тянет она уверенно. — Будь я на рабочем месте даже таких заданий бы не видела, а может и вовсе была бы уволена за профнепригодность… Так что Митюша — это моя защита перед злобным начальником… По крайней мере пока…