Следом за ним ступили и братья вместе с провинившимся слугой. Все вместе, никто не остался сидеть. Я даже дыхание затаила, боясь спугнуть их четкие движения. Леонард увел своих братьев заносцев, открывая мне путь к столу, а, следовательно, к свитку.

Я осталась одна. Повременила минуту, прислушиваясь, и когда убедилась, что все ушли, выбралась из укрытия. Понимая, что другого шанса не представится, я метнулась к столу и подхватила свиток.

Да, руны, так отчетливо видимые вечером, теперь едва проступали. Неведомая мне опасность миновала, или, правильней будет сказать, значительно уменьшилась.

Я поспешила обратно. Какие-то там лабиринты с коконами меня больше не смущали, в них я уже прекрасно ориентировалась, и миновала в несколько раз быстрей. Главное, свиток был у меня в руках, обратный путь известен. Я спешила покинуть этот дом, так сильно спешила, что неслась, не обращая внимания на окружающее пространство.

Я не слышала воплей, доносившихся из зала наказания, не встретила по пути ни слуг, ни личных стражников Леонарда. Достаточно легко выбралась из статуи льва и перепрыгнула через забор.

Да, понимаю, что количество ошибок, совершенных мной за этот день превысило допустимую норму, об этом я узнала уже утром. Оправданием может служить лишь то, что я слишком много времени провела в обществе Леонарда, а он действует на меня слишком губительно.

В ту ночь, глядя на позеленевшую луну, я ликовала, а утро началось с плохих новостей!

Утром мне пришлось срочно выселяться из постоялого двора, в смысле, из гостинцы, а, между прочим, в комнаты я заселилась только ночью, после похищения свитка. Нет, документы мне пока не состряпали, занятая своими делами, я даже не приступала к решению этого вопроса, посему пришлось использовать обычную методику — самостоятельно прихватить ключ, подписанный словами «от королевского номера».

Номер оказался так себе, например, у графини Тутляндской, у которой я жила в последнее время комнаты намного богаче. Пожалуй, единственное преимущество — это техника, к которой я так хорошо начала привыкать. Техника включала и выключала мне свет, заставила звучать приятную музыку, сделала в комнате теплей, когда я начала мерзнуть, приготовила мне кофе.

Так вот прямо с утра пораньше, не успела я еще толком проснуться, кто-то там решил занять этот королевский номер. На телевизоре появилось изображение происходящего в коридоре — несколько служанок в забавных черных платьицах столпились у моей двери.

Понимая, что настало время собираться, я лениво отправилась в душ, который сам включил теплую воду и зажег красивые лампочки. Там, я обнаружила, что где-то потеряла последнюю третью бусинку, раздобытую у ведьмы. Казалось бы, у меня были более значимые проблемы, но потеря этих бусинок, обладавших магией, о которой я тогда даже не подозревала, сильно расстроила меня. А ведь я тогда еще не знала об их истинном назначении, иначе расстроилась бы намного сильней.

— Да когда же сюда подойдет тех поддержка! — суетилась за дверью одна из служанок, так забавно показанная в моем телевизоре. Разумеется, без поддержки им было не обойтись. Вечером, не смотря на усталость, я все же приняла меры предосторожности и как смогла заблокировала замок.

— Позвоните им еще раз!

— Сколько же можно ждать!

— Вечно эта тех поддержка опаздывает!

— А вот штрафовать за такое надо!

Гость, желавший занять мой номер, находился еще внизу, а перед дверью собрался лишь рабочий люд. При важных клиентах голоса прислуги становятся вежливыми и тихими, орать они могут только между собой, во всяком случае, именно так происходит в моем мире.

Поглядывая в телевизор, я спокойно переоделась в новое синее платье из ближайшей лавк… бутика. Кстати к платьицу, я успела прихватить синие туфельки, мои после лазания по стенам пришли в абсолютную негодность. Жаль, но вся одежда, купленная в мой первый поход по магазинам, осталась в квартире, в которую ворвались злотыши. Мне на миг стало интересно, что подумают хозяева, когда вернутся в ту самую квартиру и увидят бардак, околевших злотышей и кучу дорогих шмоток.

— Ну чего орать-то, я пытался через сеть разобраться с замком, — в телевизоре появился рослый лохматый парень, это уже видать мастеровой из тех поддержка подошел. Признаюсь, меня заинтересовало, как это они сетью чинят замки, и можно ли этой самой сетью еще и взламывать замки. — Сейчас гляну, что тут случилось.

Я неспешно начала складывать в сумку необходимые вещи, понимая, что они быстро не разберутся, все-таки я профессионально работаю. Первым в сумку, разумеется, был положен свиток, надписи на нем полностью исчезли еще вчера, когда я заселилась в этот номер.

Дальше я покидала в сумку деньги (бумажные и золотые), блюдце с золотой каемочкой (оно тут явно никому не нужно), увядшее яблоко (которое решила заменить из опасения, что это может повлиять на качество связи), телефон…

Телефон запиликал прямо в руках. Уже немало поднаторевши в использовании этого прибора, я принялась тыкать на все кнопки, но вместо чьего-то там голоса, на экране появились слова:

«Надеюсь, еще не поздно. Я должен немедленно предупредить, что они выследили тебя. Они идут следом за тобой. Не сомневаюсь, они уже совсем близко».

В телевизоре было видно, как служанки и мастеровой из тех поддержки готовились взломать дверь, но поскольку план отступления у меня был готов, то я со спокойной совестью принялась мучить телефон, пока он не соизволил отправить в неизвестном направлении мой вопрос: «Кто?».

— Так это не ко мне, тут вам слесарь нужен, — сказал мастеровой из тех поддержки. — Замок механически поврежден.

«Доброжелатель» пришел неутешительный ответ. Вообще-то я спрашивала кто меня выследил и уже близко находится, а вовсе не то, кто мне пишет. Хотя мой внутренний голос подсказывал, что остерегаться нужно обоих.

— Да туточки я, туточки, сейчас открою вашу дверь, — в коридоре появился еще один мастеровой, облаченный в странный синий комбинезон. — Чего всполошились-то!

— Открывай, а не рассуждай!

«Беги. Спасайся» пришло очередное сообщение.

Тут дверь с треском раскрылась.

Подхватив уже собранную сумочку, я спряталась за занавеску.

Вошла прислуга. Хорошо, что они не догадались прихватить с собой стражников, те бы непременно стали обыскивать комнаты. А вот служанки действовали вполне безопасно и предсказуемо — раздались громкие вопли удивления и возмущения «Здесь кто-то был», «Тут все перевернуто», «Как мы будем сюда человека селить». Они разошлись по разным комнатам, не переставая возмущаться, я выскользнула в коридор.

«Кого мне опасаться?» решив, что доброжелатель предупреждал меня не про служащих, я решила уточнить у него эту важную деталь, уже сбегая по ступеням лестницы.

«Ты должна быть предельно осторожна, только так ты спасешь свою жизнь. Опасность, приближающаяся к тебе необычна. Остерегайся!» пришел ответ.

И как к такому относиться, мне чуть ли не трактат написали о вреде опасности, вместо того, чтобы в пару слов объяснить, кого мне следует остерегаться.

«Беги. Быстро беги» пришла еще одна фраза, более лаконичная, но абсолютно неинформативная. Вот толку от этой техники, если ею все равно пользуются безмозглые люди. Научились молниеносно пересылать свои записи, нет, чтобы еще научиться и сами записи придумывать толково. Мне нужны были сведения, а не советы, тем более, что я все равно уже поспешно отступала, обходя камеры, замеченные мной еще вчера.

Внизу, уже на выходе с постоялого двора, я заметила одного странно-знакомого типа. Ну, разумеется, это был слуга Леонарда, вчера попавшийся под расправу. Вот только он ужасно изменился. На башке появилась странная металлическая кепка, какой-то провод, торчал из уха, одежда отливала металлом, будто его заковали в доспехи. Но что самое главное исчез трусливый взгляд, в его глазах больше не светится ничего.