— Да. Они — один из самых развитых видов на Альфе Центавра. Более трети всех пар с лирианами приходится на них.

— Вы женитесь на существах этого вида?! — воскликнула я, сразу почувствовав себя неловко из-за такой недоброжелательной реакции.

К счастью, вместо того, чтобы выглядеть обиженным, Андерс выглядел удивленным.

— Да. По правде говоря, я всегда думал, что стану Эралджи, как только спарюсь. Щупальца довольно практичны.

— И голос у них невероятно сексуальный, — сказала я, снова содрогнувшись при воспоминании об ужасном скрипучем звуке, который он издал.

Андерс расхохотался.

— Верно, незнакомцам нужно к этому привыкнуть. Но для Эралджи это очень мило и успокаивает.

— Держу пари, — пробормотала я. — Знаешь, я никогда не считала себя поверхностной, но ты не мог бы меня сексуально привлекать, если бы это было твоей естественной и постоянной формой. Мне стыдно это признавать…

— Не стоит, — сказал Андерс, снова становясь серьезным. — За всю свою жизнь ты усвоила определенное определение красоты для подходящей пары. Люди, как и многие другие земные виды, обладают физическими чертами и атрибутами, которые помогают привлечь потенциального партнера, такими как разноцветные перья или чешуя, брачные песни или танцы. Это нормально, что внешность играет роль, по крайней мере, в твоем первоначальном влечении к кому-то. Со временем и узнав меня получше, я верю, что мог бы соблазнить тебя, даже с телом Эралджи. Однако, поскольку ты никогда не поняла бы мою речь, а мой голос разрушил бы твои барабанные перепонки, я согласен, что спаривания с этим видом никогда не произойдет.

Я скорчила ему рожицу, радуясь, что он так хорошо это воспринял.

— Спасибо, что помог мне почувствовать себя лучше из-за своей поверхностности.

Он снова рассмеялся.

— Не будь так строга к себе, — добродушно сказал он, убирая беспорядок, который устроил, когда я его напугала.

Я начала помогать ему, впечатленная его прогрессом за такое короткое время.

— Кстати, — сказал Андерс, и на его красивом лице появилось застенчивое выражение, — когда Джарак свяжется с тобой для моей оценки, я был бы признателен, если бы ты не упоминала об этом маленьком инциденте.

Я остановилась, чтобы посмотреть на него.

— Почему? — подозрительно спросила я. — Кто-то сделал что-то, чего не должен был делать? — добавила я, поддразнивая.

Андерс скорчил гримасу и поежился.

— Да. Я определенно не должен был этого делать. Показывать тебе свою истинную форму ранее было сомнительно, но официально не противоречит правилам. Обычно мои люди никогда не покидают Лирию, не будучи связанными, и уже не имеют способности возвращаться в свою обычную форму. Однако использовать форму другого вида ради преимуществ, будь то для работы по дому или чего-то еще, категорически запрещено.

— Почему у меня такое чувство, что ты все время попадаешь в неприятности из-за нарушения правил? — спросила я, забавляясь.

— Наверное, потому, что у тебя отличные инстинкты. Я свел Патриархов с ума своими выходками, — признался Андерс, выглядя лишь слегка раскаивающимся.

— Конечно, я должна быть в паре с бунтарем, — сказала я, поддразнивая. — Мы все равно самые крутые ребята.

— Согласен, — сказал Андерс с усмешкой. Он оглядел комнату, прежде чем снова повернуться ко мне. — Прости, что разбудил тебя, но я не сожалею, что ты здесь.

Я ухмыльнулась, снова чувствуя себя немного виноватой.

— Ты не разбудил меня. Я не могла уснуть. Я услышала небольшой шум и решила подойти посмотреть, не нужно ли тебе чего и не надоедает ли Ворф.

— Все в порядке. На самом деле, я как раз собирался укладываться на ночь, когда ты пришла, — ответил Андерс.

— О, ладно, — сказала я, внезапно почувствовав неловкость. — Ну, тогда я позволю тебе поспать.

Он нахмурился, глядя на меня так, словно я только что обидела его.

— Что?

— Учитывая, что ты чуть не довела меня до инсульта и почти покалечила той коробкой, которую заставила меня уронить, напугав до полусмерти, ты должна обнимать меня, пока я сплю, — сказал Андерс самым возмутительным, самодовольным и властным тоном. — Я буду хромать несколько дней, и мне страшно в этом незнакомом новом месте.

Я расхохоталась и недоверчиво покачала головой.

— Ты абсолютно бесстыдный!

Он резко кивнул мне.

— Да. Мне говорили это много раз.

Все еще посмеиваясь, я посмотрела на его ногу.

— Может, мне взглянуть на нее?

— Нет. Все заживет за ночь, если ты позволишь мне побыть большой ложечкой, — сказал Андерс.

— Откуда ты знаешь, что такое ложечка? — спросила я, уперев кулаки в бедра и сурово посмотрев на него.

— По пути сюда с Альфы Центавра я выучил все земные термины, обычаи и ритуалы ухаживания, — с гордостью сказал Андерс. — Я старался сосредоточиться на североамериканских традициях, поскольку вас, людей, так много. И даже тогда все, как правило, противоречило друг другу.

Я снова рассмеялась.

— Да, сплошной беспорядок, но именно он делает нас такими особенными.

— Похоже на то, — сказал Андерс с улыбкой.

Он подошел к двери спальни и закрыл ее, затем медленно вернулся ко мне. У меня затрепетало в животе, когда Андерс протянул мне руку. Несмотря на некоторую застенчивость, я без колебаний взяла его за руку. То, как он улыбнулся мне, с такой нежностью и благодарностью в глазах, превратило меня в лужу.

Андерс подвел меня к кровати. К моему удивлению, он лег первым, прежде чем дернуть меня к себе. Я взвизгнула, приземлившись на него сверху, а затем расхохоталась.

— Глупый ты человек, ты меня напугал! — воскликнула я, игриво хлопнув его по плечу.

— Извини, — ответил Андерс, нов его голосе не было ни малейшего намека на раскаяние.

Он перевернул нас на бок, уютно прижал меня спиной к своей груди и уткнулся носом в мой затылок, натягивая на нас одеяло. Ворф запрыгнул на кровать и пару раз ухнул. Его маленькое личико с растерянным выражением металось между мной и Андерсом. Я жестом пригласила его подойти ближе. Он ковылял своей утиной походкой на коротких ножках, из-за чего его круглый живот раскачивался из стороны в сторону.

К моему удивлению, он забрался на меня сверху, чтобы бупнуть Андерса по лбу, затем повернулся и бупнул меня, прежде чем устроиться, прижавшись к моей груди.

— Видишь, даже Ворф понимает, что мне нужно немного внимания и заботы к моему бобо, — прошептал Андерс мне на ухо.

— У тебя действительно нет стыда, — прошептала я. — Выключить свет! — крикнула я, погружая комнату в темноту. Затем с мурлыканьем прижалась к своему инопланетянину.

Глава 10

Андерс

Я медленно пробуждался от естественного сна. После стольких лет в полустазисе это было одновременно странно и чудесно, особенно из-за красоты в моих руках. Сон никогда не был таким восхитительным, окруженный и пропитанный великолепной аурой моей пары. Мои веки затрепетали, я открыл глаза, сперва удивленный тусклым светом в комнате. Тогда я понял, что большой экран телевизора, органично встроенный в стену, отображал фальшивое окно с задернутыми шторами, но с просачивающимся по бокам светом.

Умная технология действовала как лампа дневного света, имитирующая естественный солнечный свет. На ряде баз, построенных во враждебной для поселенцев среде, использовались аналогичные системы для уменьшения негативных последствий жизни в условиях изоляции. В лирианской форме я мог ясно видеть своими светящимися глазами даже в кромешной тьме. Но в моей нынешней человеческой форме я был бы слеп без этого искусственного дневного света.

Я воспользовался возможностью полюбоваться своей женщиной. Кэтлин много двигалась во сне. Она также бормотала неразборчивую тарабарщину между двумя приступами храпа. Прямо сейчас она частично забралась на меня, перекинув одну ногу через мою, обняв рукой за грудь и положив голову мне на плечо. Ее рубашка задралась, обнажив округлый зад и белые трусики, которые красиво контрастировали со смуглой кожей. Ее лицо было опухшим от сна, а на щеке виднелся след от ткани пижамной рубашки от того, что ранее она спала, положив голову на руку. Ровный звук ее храпа напомнил мне мурлыканье кошки. А ее вьющиеся волосы, такие мягкие и ароматные, выглядели так, словно по ним пронесся торнадо.