— Нет, совсем наоборот, — убежденно сказал я. — Она и многие ее собратья-люди думают, что я слишком хорош для нее. Остальные негативно воспринимают меня таким, какой я есть. Они думают, что я просто дорогой секс-бот. Я изучал психологическое поведение людей с низкой самооценкой, поскольку подозревал, что моя пара именно такая. Она явно избегает свиданий, не ходит на вечеринки и не общается. Но она также демонстрирует скрытное поведение, притворяясь жесткой и безразличной, и надевая эту чрезмерно просторную одежду. До недавнего времени она всегда была слишком добра к другим, даже к тем, кто ее преследовал. Я думаю, это было для того, чтобы казаться более привлекательной. Она пытается вписаться.

— Мне кажется, ты уже тщательно диагностировал проблему, — сказал Джарак, его голос звучал впечатленно. — Помогать своей паре преодолевать эти проблемы — часть твоей роли. Что тебя беспокоит в этом?

— Я говорю ей, какая она идеальная для меня, но влияние ее сверстников слишком сильно, — расстроенно сказала я. — Они называют ее старой девой. Они заставляют ее почувствовать, что она недостаточно хороша для желанного партнера, а только для того типа мужчин, которого никто другой не захотел бы. Она считает, что они думают, будто единственный способ, которым она могла бы заполучить мужчину, похожего на меня, — это купить. Моя корона только подтверждает это всему миру.

— Это то, что они действительно думают, или это просто ее проецирование на них своих страхов? — спросил Джарак.

Это заставило меня задуматься.

— Знаешь, теперь, когда ты упомянул об этом, я почувствовал больше благоговения, зависти и некоторой доли ревности, чем настоящей злобы со стороны людей, которых мы встретили, — задумчиво сказал я. — Определенно были те, кто думал, что она купила себе парня, но ты прав. Я думаю, что она в основном проецирует. Спасибо тебе, Патриарх, за то, что помог мне прояснить мои мысли.

— Это мое удовольствие и мой долг, сынок, — нежно сказал Джарак. — Не позволяй ее противоречивым эмоциям довести тебя до отчаяния. Доверься своим инстинктам. Твоя любовь и поддержка помогут обрести уверенность, которой ей так не хватает, и увидеть, насколько она прекрасна на самом деле. Когда она впадает в эти приступы неуверенности, напомни себе о тех случаях, когда она выражала свою любовь к тебе, чтобы пережить эти трудные моменты.

— Спасибо тебе, Патриарх. Я учту твой мудрый совет.

Я закончил общение с вновь обретенным чувством цели. Я нашел свою семью. Я буду бороться за мою Кэтлин и нашего маленького Ворфа.

Глава 13

Кэтлин

Использование рабочего оборудования в личных целях противоречило политике компании. Но прямо сейчас мне было насрать. Учитывая, что мои «личные цели» только что спасли эксперимент, на который они потратили миллионы долларов, несколько кредитов, которые стоил этот личный звонок, представляли собой маленькую долю в бюджете. Мне нужен был совет перед возвращением домой, и это было единственное место, где я могла поговорить наедине.

К моему облегчению, Кларисса как раз возвращалась со встречи и у нее нашлось немного свободного времени для меня.

— Привет, Китти-Кэт, — сказала Кларисса, ее теплая улыбка исчезла, когда она увидела выражение моего лица. — Это не лицо «моя киска поет от того, что ее так тщательно оттрахали», которое я ожидал увидеть. Что-то не так?

Я фыркнула и начала смеяться, но вскоре смех застрял у меня в горле, а на глаза навернулись слезы.

— О, милая, — сказала Кларисса тем сочувственным голосом старшей сестры, которым обычно сопровождались крепкие объятия, когда мне было грустно. — Все действительно так плохо?

— Он замечательный, Клэр, — сказала я дрожащим голосом. — Настолько потрясающий, что мне, естественно, пришлось по-королевски облажаться.

— О боже. Что ты натворила? — спросила она, готовясь к тому, что последует дальше.

Я рассказала ей о событиях последних четырех дней, включая ежедневные божественные массажи, приемы пищи, невероятные объятья во время просмотра фильмов и сна, а также греховные поцелуи и ласки, которыми Андерс все чаще одаривал меня. Помимо своего явного одобрения всего вышесказанного, Кларисса даже проявила некоторую зависть, если не ревность. А затем я объяснила, как за десять минут я все испортила.

— Поэтому нет. Хотя моя киска была свежевыбрита, она не получила того тщательного траха, которого так ждала. И теперь, может быть, этого никогда не будет, — сказала я, чувствуя, как слезы снова хотят навернуться на глаза.

Кларисса уставилась на меня со смесью недоверия, гнева и неодобрения.

— Я не знаю, за что я хочу выбить из тебя дерьмо в первую очередь: за то, что все еще не потрахалась с ним после четырех дней, проведенных в одной постели, или за тот дурацкий фокус, который ты выкинула с беднягой! — сказала Кларисса с лицом расстроенной мамочки.

— Ну, я не могла просто прыгнуть к нему в постель в первый же день, — сказала я, защищаясь.

— Почему бы и нет? — спросила Кларисса. — Он сказал, что ты его родственная душа, а эти парни не лгут о таких вещах. Он ходил с бешеным стояком. Ты меняешь влажные трусики быстрее, чем старомодный чайник готовит попкорн. Вы оба взрослые люди, которых никто, кроме вас самих, не заставляет заниматься блокировкой члена. В чем проблема?

Действительно, в чем была проблема? Этот тихий голосок в глубине моей головы говорил мне, что я не должна казаться легкодоступной или распутной? Но кому? Андерс бы так не подумал. Имело ли значение чье-либо еще мнение?

Точно не должно.

Я поерзала на стуле и пожала плечами, не имея веских аргументов. У меня чесались руки наброситься на него с первого дня. И все же у меня в голове было некое количество дней, когда пара должна подождать, прежде чем заняться сексом, чтобы он считался значимым.

— Если нет проблем, то займись им уже, — раздраженно сказала моя сестра. — При таких темпах бедняге Андерсу понадобится долбаный отбойный молоток, чтобы прорваться сквозь окаменевшую паутину, которой ты там заросла.

— Кларисса! — воскликнула я, пораженная тем, что моя «о, такая чопорная и правильная» сестра стала такой грубой.

— Не надо мне кларисс! — сказала она, на этот раз звуча искренне расстроенной. — Я годами наблюдала, как ты отпускаешь себя, увядаешь и все глубже погружаешься в отрицание. Ты красивая, умная и забавная девушка, живущая как гребаная отшельница и одевающаяся в мешки из-под картошки, достаточно большие, чтобы вместить двух борцов сумо бок о бок.

— О, да ладно тебе…

— Нет, Кэтлин! — рявкнула Кларисса. — Я достаточно долго позволяла тебе безнаказанно выкручиваться. Я знаю тебя так, как если бы я создала тебя. Это «Мне-все равно-и-мне-никто-не-нужен», которое ты показываешь, — чушь собачья. Ты одинока. Но чем больше времени ты проводишь, живя отшельницей, тем глубже проваливаешься в эту кроличью нору. Конечно, завидные холостяки на Марсе — это катастрофа, но даже до этого ты боялась связываться, потому что считала себя недостаточно хорошей ни для одного из «хороших» парней. Теперь у тебя есть идеальный парень, а ты пытаешься все испортить.

— Ты не понимаешь, — сказала я, сама начиная немного злиться.

— Чего я не понимаю? — Кларисса бросила вызов. — Что Андерс сделал тебя счастливее, чем ты когда-либо считала возможным, но что ты готова отказаться от всего этого, потому что боишься, что другие люди могут подумать о вас с ним вместе?

Я несколько раз открыла и закрыла рот, не в силах подобрать подходящий ответ. Она уложила все в одно предложение, и, видя это таким образом, я почувствовала себя совершенно глупо. И все же, хотя мой разум понимал, насколько нелогичной была моя реакция, в пылу момента мои эмоции побуждали действовать совершенно по-другому. Как можно просто отключить свою чувствительность к мнению других?

— Как бы то ни было, — сказала Кларисса более мягким тоном, — большинство людей, скорее всего, не думают о том, что ты собой представляешь, не то чтобы это имело значение.