- Меня не тянет, она сама тянется. Кровь - основа всей жизни. В ней вся человеческая сущность. Вылей из него кровь, и от человека ничего не останется.

То ли от солнца, то ли от речей Совы, но голова Кобры была готова поплыть.

- Как ты вообще меня нашла?

- Признаться, это несложно, когда умеешь летать, - Сова улыбнулась. - Зачем ты вообще следишь за тем, кому продал своего жука? Это ведь ты его продал, теперь он чужая собственность, значит и чужая головная боль, разве нет?

«Рабочий обязан работать, в этом его главная ценность. Человек принадлежит тому, кто им владеет, а не самому себе, ибо так гласит закон силы. Если человек не подвержен соблазнам, если человек умеет управлять реальностью вокруг себя и способен следовать замыслу, то он управляет собой».

- Ты говоришь прямо как дьявол, - фыркнул Кобра. – Вот ты. Разве ты могла бы продать Малину? У тебя бы поднялась рука?

- Даже если бы попыталась, не думаю, что избавилась бы с концами. Малина очень упрямая птица. - Сова слегка хихикнула. Сегодня она казалась даже почти нормальной. - Да и вообще, у меня бы сердце не дало её продать.

«И вот как её поймёшь? Сердце, рука, разве не это я имел в виду?»

- Если бы мы могли поместить Громдака в нашу машину, думаю, он остался бы у меня, - объяснил Кобра. - Но мы не можем. Потому что он размером с отдельный грузовик и требует ухода, который мы вряд ли предоставим.

- Да-да-да, я это понимаю. Кобра, пускай я лишь иногда слышу ваши слова, но понимать вас несложно.

- Оно и видно, - пожал плечами Кобра. Кобра действительно порой думал, что у Совы всё плохо со слухом.

- Что видно? - не поняла она, но потом встряхнула головой. - Мне вот что сказать тебе хочется; ты пропал тут на день. Исчезнешь на неделю. Нет ничего плохого в том, чтобы подобрать для друга хорошего нового владельца, если ты не можешь о нём позаботиться… Но ты не можешь заботиться о нём вечно. Ваши судьбы разошлись; это одно из правил вселенной. Тебе будет больно, если не примешь это. Оно колется, оно жжётся, но оно твоё, и так как оно произошло, его нужно принять.

«Ты уже донесла мысль, почему ты начинаешь пересказывать её мне, да ещё и странным языком?»

- Мне всё равно нечем заняться. Посижу тут, вреда не будет. Я уже даже на мордобой с Молчуном записываюсь, лишь бы время с пользой потратить, - пожал плечами Кобра. - А если этот бородач будет плохо относиться к Громдаку?

- Ты не сможешь это проверить, Кобра. Ты не будешь с ними месяцами, а они не будут тут вечность, - сказала Сова, пересела и прикрыла голову от солнца. - Я вижу в тебе раны. И я знаю, как их унять: зияющую пустоту надо заполнить, тогда она перестанет быть пустотой.

- Это что ты имеешь в виду? – с сомнением посмотрел на неё Кобра, чувствуя, как солнечный жар понемногу становился невыносимым. Приходила пора очнуться и заканчивать со слежкой, иначе до похода можно не дожить.

- Тебе нужен жук поменьше, - предложила Сова. - Такой, чтоб и в руке помещался и нравился тебе; согретое сердце нередко как хорошо перебинтованная рана. Вселяет надежду и уверенность, снимает боль.

- Но что, если он ублюдок? Что, если Громдак будет работать больше, чем может выдержать, или этот чёрт пустит его на мясо? Я знаю, как обращаться с жуками, а он? А может он просто слабохарактерный, и если Громдак пострадает, то просто бросит его умирать?... Сова, нельзя же так. Безнадёжно раненых добивают, если нельзя вылечить, но у кого-то на это может духа не хватить.

Впрочем, Кобра уже не был уверен, как нельзя, а как можно. Возможно, во всей несправедливости было виновато лишь палящее солнце.

- Кобра. Можно, - кивнула она подбадривающе. - Его судьба всегда была написана, и если она должна пройти через жестокого владельца, то мы ничего с этим не сделаем. А если нет, то возможно, именно твоя судьба сыграла в этом свою роль.

Кобра покачал головой. Он всё хорошо обдумал и покрутил, прежде чем дать ответ.

- Ладно… Пускай. Пускай будет так. Громдак - сильный жук. Он сможет о себе позаботиться. Я уже его продал, вернуть не выйдет.

- Ага, - довольно кивнула Сова. - Раз уж я оторвала тебя от этого занятия, чем теперь будешь заниматься?

- Для начала хотя бы ополоснусь. Потом пойду, попробую на завтрашний бой записаться, - Кобра ухмыльнулся. - Придёшь посмотреть?

- На пробовать или записаться? - приподняла бровь Сова. Кобра с усталостью на неё посмотрел.

- На сам бой, Сова. Будут люди, они будут кричать; из меня в центре импровизированного ринга будут выбивать дерьмо и зубы. Всё в этом духе. Крови будет достаточно, думаю, тебе понравится.

- Мне казалось, ты уже был там, - хмыкнула Сова, и резво потянулась к лицу Кобры очередным бесцеремонным жестом, видно желая посмотреть, все ли зубы на месте, но Кобра, уже начавший к этому привыкать, схватил её за руки.

- Стой. Что мы говорили о личном пространстве?

- Не хватать людей за лица, это им не нравится, - Сова отвалила, сложив ноги лотосом, а сама повернула голову так, словно собака, пытающаяся почесать ухо, либо что-то слишком уж усердно вспоминающая. - Но ты же сказал - “людей”.

- Сейчас ты просто пытаешься оправдаться. Я имел в виду всех разумных. В первую очередь, себя.

- Вопрос остаётся; почему зубы на месте?

- Пара из них медных, не обольщайся, - пожал плечами Кобра. - Я довольно хорош в уворотах против забойных пьяниц.

Сова ехидно ухмыльнулась.

- Что же ты, демоноубийца, пьяницам себя бить даёшь? Человек беспомощным становится, когда выпьет. Такому под удар попасть - позор навыков твоих.

- Вот пойдёшь и посмотришь, какие там пьяницы. Заодно за вещами присмотришь. Не хочу, если меня отоварят, чтобы мои пожитки стащили, - хмыкнул Кобра и поднялся.

Он взялся руками за край крыши и спрыгнул на внешнюю лестничную клетку, прочь от солнца. В тени он наконец-то почувствовал себя легче. Сове следовать за ним было ещё проще.

- Если тебе так хочется, я могу пообещать, что буду там, - сказала она. - Но я хочу, чтобы ты пообещал купить себе маленького жука и больше не думать о Громдаке.

- Ладно-ладно, - Кобра улыбнулся и пожал плечами. - Обещаю, что подберу себе друга до отъезда.

***

Десейра замечательное место. Вместе с рабовладельцами, чьи рынки можно увидеть в отдельном для этого квартале и за городскими стенами у менее успешных конкурентов, и жестокими бедуинами, что оберут вас до последней нитки и нитку последнюю тоже заберут, здесь есть ещё одно излюбленное развлечение.

Старый добрый мордобой.

Это развлечение древнее, как сама Десейра, и пошло на самом деле от слишком большой цивилизованности. После слов “раз на раз, на кулаках выйдем - проигравшего повесят, победитель заберёт всё”, через мордобой решались многие споры.

Теперь это забава либо очень богатых, либо умеренно бедных. Первые смотрят за рабами, что убивают друг друга. Вторые же наблюдают за классическим боем; нередко два искателя для быстрого заработка отправляются на ринг, чтобы кровью урвать денег.

Выигрывает, понятное дело, только победитель, а проигравшему хорошо если перевяжут раны. Обычно просто обирают, пока он без сознания, и выкидывают из заведения.

Остальные правила так же просты: проигравший определяется, когда он либо сдастся, либо потеряет сознание на десять секунд. Или умрёт. Используются только части тела. Никаких магических фокусировок, никаких кастетов и дубинок, только старые добрые кулаки (или врождённые особенности тела, вроде рогов, хвостов и т.д.).

Кобра что, сумасшедший, записываться на подобное? А что, если ему проломят голову? Или может какой-нибудь дикий маг внезапно сожжёт ему мозги?

Это не исключено, но Кобра рассудил так: “Раз от судьбы не убежать, а мне где-то находиться всё это время нужно, то пусть я проведу это время, зарабатывая деньги, а не пролёживая простыни”.

Более того, это помогало измотать силы, так легче засыпать.