– Твоя клятва принята стихиями, – кивнул жрец и поднял руки, с них потоком полились стихии.

Они взметнулись над чашей и образовали маленькое торнадо, к образованию которого присоединились и начальник Удан, и Нейтон. Спустя минут пять, когда бушевавшие стихии начали оседать, к жрецу подошел служка с небольшим горшком. Три мага потоком ветра все, что образовалось в чаше, перенесли в тот горшок, туда же опустил семечку, пришедший в себя, сэр Удан. После, Нейтон вернулся ко мне, а люди стали расходиться.

– Глупая была идея, не вижу я среди этих людей никого, кто не выражал бы скорбь. Или прятал за ней иные чувства.

– Не глупая, Яра, мы были обязаны сюда прийти. А без тебя… Одному… Мне бы далось это тяжелее. Спасибо, что пошла со мной.

– А разве у меня был выбор? И где Мартина? – до меня дошло вдруг, что призрака рядом с нами нет.

– Пойдем, я точно знаю, где она, – грустно улыбнулся Нейтон.

Он свернул не незаметную дорожку, и мы оказались на тихой аллейке. А минут через пять я увидела Мартину, она стояла рядом с краснеющим кустом бересклета крылатого, под которым стояли в вазе белые цветы. И по ее прозрачным щекам текли слезы.

– Он не забрал мое дерево, малыш, – она обернулась и с обидой посмотрела на правнука.

– Нет, родная, забрал. Через год после похорон в горшке появился второй алатус, прадед воспринял это как знак и оставил его здесь. Он подумал, что твоя неуемная суть не хочет покоиться в одном месте.

– Рикки, сердце мое, тьма тебя побери, ты так меня хорошо знал, – выдала она и расхохоталась. – Ладно, дети, время скорби прошло, наступило время работы.

Мартина бросила последний взгляд на цветущий под осенним небом куст и двинула в сторону выхода с такой скоростью, что нам пришлось поторопиться, чтобы ее догнать.

Его душевные метанья

По поводу девичьей тьмы

И не ко времени не к месту

Увы

Нейтон Эттвуд

Вчерашний день прошел странно, слишком быстро и как в тумане. Рядом с ней жизнь становилась с ног на голову, но это была жизнь. Когда она успела прокрасться в мое сердце? Слишком непохожая на всех, с кем я был знаком ранее, Яромира завораживала. Вот только смириться с ее темной стороной мне, видимо, не дано.

Но… Когда я увидел, как она склонилась над Дэвоном и обняла его, я готов был совершить непоправимое, то, на что не имел никакого основания. Она не принадлежит мне, она мне ничего не обещала, не дала ни единого намека считать, что относится как-то иначе, чем к коллеге. Только после, на обряде Удан. Она так прильнула ко мне, словно искала защиты, но я-то знаю, что на самом деле ни в какой защите, такие как она, не нуждаются. Раскрепощенная, но не распущенная, искренняя, даже если язвит. Никогда не видел, чтобы кто-то умел вести себя подобно ей.

Полдня после обряда мы провели с ней, проверяя все, что удалось собрать на жертв, опросы, описания. За бесконечными бумагами и разглядыванием украдкой лица девушки я не заметил, как прошел день. За ней зашел некромант, и я отпустил ее домой. Даже с Мартиной не поговорил, а ведь хотел. Забыл.

Сегодня Дэвон привез Яромиру сам, лишив меня возможности наслаждаться ее обществом без соглядатаев, вроде моих подчиненных. Хотя при моей усопшей родственнице тоже говорить на любые темы кроме работы не тянуло, да и не знал я, о чем говорить. Дожил. Не знаю о чем говорить с женщиной.

– Сэр! – Авель, хлопнув трубкой телпона, так резко подскочил со стула, что тот упал. А я нехотя обратил на парня внимание. Потом встряхнулся. Вот же… Надо собраться, дело прежде всего. Чувства, неважно ответные или нет, подождут. – Нашли еще одно тело.

– Да что б его тьма пожрала! – выругался Найджел.

– Твою ж… Нашли там же? – Яромира сдержала брань, и задала самый очевидный вопрос.

– С другой стороны парка, – На Авеле не было лица. А мне стало жалко парнишку. Все-таки он еще слишком молод для таких дел. Слишком чувствителен. Я, конечно, не скажу, что остальные циничны и неэмоциональны. Но все же опыт снимает множество иллюзий о человеческой природе. Дает понятие, что люди, не важно, одаренные или нет, бывают хуже животных. Но это не столько пугает, сколько заставляет идти к цели – убрать эту гадость с улиц.

– Чего расселись-то? – раздался голос моей дражайшей родственницы, которая изо всех сил до этого старалась не отсвечивать и не мешать работать. – Поехали уже. Я сгораю от любопытства.

– Мартина, это труп! – мне на секунду показалось, будто Ярослава настолько зла, что сейчас развоплотит суть моей прабабки. Но нет, сдержалась.

– Детка, я как бы тоже. От меня осталось лишь два куста, цветущих тогда, когда обычно все мерзнут. А еще воспоминания, и то, не уверена, что хорошие, – суть кинула на меня тоскливый взгляд, но тут же заулыбалась. – Вперед, мои дорогие следователи. И больше энтузиазма. Я, как представитель отправившихся к стихиям, требую справедливости!

И только отдел дружно проследовал к двери, как в нее влетел Либрем.

– Вы еще здесь? – я его прекрасно понимал, потому крик воспринял спокойно, а вот у Яромиры дернулся глаз, а белки затянуло тьмой. Куратор, к счастью, увидел это сразу. – Быстро на выход. Никто не вернется домой, пока мне не доставят этого урода живым или мертвым! – а мне подумалось, что большинство стражей предпочли бы второй вариант. Даже мне приходили подобные мысли, хотя я считаю, что самосуд это низко и недостойно сотрудника Бюро.

Доехали до нужного места мы молча, каждый погруженный в свои мысли. Даже моя полупрозрачная родственница старалась не шутить. Ее тоже проняла тьма в глазах Яромиры.

– Сменил место. Значит, точно определил наблюдателей, карауливших его на развалинах, – нахмурился Найджел.

– Или он их знал, – мрачно произнесла Темная и подошла к телу.

Оно лежало среди деревьев так, что было не видно ни с улицы, ни с дорожек. Он изучал это место, прежде, чем совершить преступление. Был здесь ни один раз. Если бы мы изначально поставили задачу стражам записывать каждого, кого они видели тут, составлять его описание, тогда у нас был хотя бы смутный шанс приблизиться к убийце.

– Все, как в прошлые разы. Только грубее и четче. Он учится. И злится, – отчиталась Яромира, сжав побледневшие губы. – Даже с моим даром я ничем не могу помочь. Это бесит.

– Ты видишь то, что мы часто пропускаем, – я сказал тихо, так чтобы остальные не услышали. – Это тоже чего-то стоит.

– Да, но бесит, когда знаешь, что способен на большее. Я пройдусь вокруг? – я кивнул, отпустив ее. Ко мне же подошел начальник патрульных, дежуривших сегодня в парке. Но я не слушал, о чем он говорил, я следил взглядом за Яромирой. Хорошо, что со мной стоял исполнительный Авель. Он-то точно запишет все до мельчайших подробностей. Он не Сток.

Девушка побродила между деревьями, но что она могла там найти? Дождь прятал все следы лучше любого, даже самого умного, преступника. Что-то можно найти с помощью магии… Но слишком большая площадь. Непонятно, в какую сторону двигаться, где искать. Моего же префекта явно что-то заинтересовало. Она как ищейка, на секунду потерявшая запах, помотала головой, что-то увидела и сорвалась в бег. Тут я понял, что она нашла не след, а человека. И этот человек точно не хотел быть замеченным.

– Парни, за мной! – я побежал ей наперерез, но не успевал. Внутреннее чутье орало, что это ловушка и девушка может пострадать. А я пытался успокоить себя тем, что у нее есть ее земной пистолет, наш пистоль и темная магия. Да я даже не знаю, кто еще может похвастаться таким арсеналом.

Мы перебежали через улицу, на секунду растерявшись, нырнули один за другим проулок и наткнулись на девушку и преступника. Лысый, крупный мужчина обернулся к нам, держа нож у ее горла.

– Эта, неугодная богу темная тварь, не должна жить! – проговорил он с фанатичной яростью. – Ты должна сдохнуть, как весь твой проклятый род!