«Дождливой ночью скинул с крыши

Ее отчаянный бандит

Он протупил и вот уж рядом

Летит»

Яромира Темная

Я стояла на самом краю и, держа руки за спиной, пыталась вставить новый магазин в приемник. Дождь лил стеной, руки тряслись то ли от холода, то ли адреналина, и скользили. Попасть куда надо не получалось. А выхода не было, либо он меня, либо я – его.

– Что, Темнота, доигралась? – из-за голубятни вышел Белянский младший и, злорадно улыбаясь, ударил кулаком о стену. Потревоженные птицы закурлыкали, возмущаясь тем, что мы нарушили их покой.

– Темная, придурок. Я – Темная!

– Да какая разница, если скоро ты будешь мертвой? – хмыкнул парень. Весь в своего отца… Такой же психопат. – Как тебе больше нравится это сделать? Пуля в лоб или прыжок с крыши? Хотя, – он засунул пистолет в кобуру. – Голубка, ты летать не умеешь. Ах, какая жалость, долбанутая следачка покончила с собой, – он подошел ко мне на расстояние вытянутой руки, схватил за плечи, – увидимся в аду, тварь! – и толкнул меня вниз.

В этот момент щелкнул замок магазина, я уцепилась за своего убийцу и уже в полете, просунув руку между нами, сделала единственный выстрел, не оставляя ему ни шанса. Теперь я могу умереть спокойно.

Нейтон Эттвуд

Я с трудом разлепил веки и обнаружил себя лежащим в лекарском крыле Бюро. Затылок саднило, в горле стоял ком, а в носу свербело от жуткого запаха гари.

– Сэр Эттвуд? – бас Маккоя, главного лекаря Бюро, появившегося в поле моего зрения, отозвался в голове колокольным звоном, точно я стоял в звонарной башне Храма Всех Стихий¹ во время призыва на службу в честь ночи Перелома². – Сэр Эттвуд, я прекрасно вижу, что вы пришли в себя.

– Что же ты так орешь, садюга? – раздался мелодичный женский голос, и хоть это было несколько оскорбительно для лекаря, я был с его обладательницей солидарен.

– Джеймс, не мог ли бы вы говорить тише? Я не один страдаю от вашей громогласности, – попросил я Маккоя и попытался сесть, но попытка обернулась крахом. Головокружение не собиралось утихать.

– Да, бросьте, Дэвону полезно иногда послушать голоса живых, так, темный? – ехидно отозвался лекарь.

– Как скажете, лекарь Маккой, – о, если здесь некромант, то дело точно вышло серьезное.

– Некромант? Да вы издеваетесь? – взвизгнул тот же женский голос. Я медленно повернул голову, но в палате не было ни одной женщины. Тут вообще не было никого, кроме Маккоя и Дэвона. Что за шутки? – Какие тут уж шутки! Это вообще полный бред, не поддающийся никакому адекватному объяснению!

– Сейчас мы вас подлечим, – улыбнулся лекарь, а невидимая женщина хмыкнула. – Очень удачно повернулись на бок.

– И тебя вылечим, и меня вылечим, всех вылечим, – изрекла она.

Пока Маккой водил над моей головой ладонями, ко мне приблизился некромант. В затылке ощутимо покалывало и чесалось, но тошнота и головокружение проходили. И почему эту процедуру можно проводить, только когда пациент в сознании?

– Потому что все доктора циники и садисты, как говорил мой любимый препод по философии, а он точно знал в этом толк, у него жена – хирург, – продолжила отвечать на мои безмолвные вопросы незнакомка.

Я же промолчал, вновь обежав взглядом доступный к осмотру участок палаты. Но женщины так и не обнаружил.

– Сэр Эттвуд, в ходе рейда на территории заброшенного склада нашли двадцать клеток с рабынями, которых использовали для разных нужд, – некромант поморщился, – в том числе и для производства «Пыльцы забвения», так же семь ящиков с готовым порошком и двадцать три с ингредиентами для его приготовления. Хорошо, что вы успели вызвать подмогу прежде, чем вашу группу захватили. Лишь благодаря этому все остались живы. В том числе и вы. Я успел задержать вашу суть на отлете и зафиксировать травмы до пребывания в Бюро.

– И я за это вам премного благодарен, сэр Дэвон, – поблагодарил я некроманта. Он спас мне жизнь. И как бы я не относился к темным, полезность этого сотрудника стоила пары боевиков.

– Пустое, это моя работа, – отмахнулся он. А я услышал скрип металла и звук жадного глотка.

– А он, я так понимаю, на службе? – поинтересовалась невидимая женщина. – И пьет точно не водичку. Интересный у вас подход к работе.

Как она догадалась? По звуку? Невероятно! Или увидела фляжку с бренди, которую Дэвон всегда носит с собой, иначе, говорит, не может бороться с тьмой. Даже Либрем закрывает на это глаза. Некромантов мало, а тех, что при таком количестве работы не растворяются во тьме, фактически нет. Но кто эта женщина и где она?

– Так, с моей точки зрения, вы здоровы, – заключил Маккой, и я смог сесть. В правду, состояние вернулось к норме.

– Тогда я могу вернуться к работе? – предстояло перечитать горы бумаг, написать отчет об операции, опросить пострадавших и обвиняемых.

– Да, но я бы посоветовал вам сначала заехать домой и переодеться, – усмехнулся в усы лекарь и вышел из палаты, а я, наконец, понял, чем так воняло. Мной! Одежда на мне местами обгорела, да вообще вся была в саже.

– Они пытались сбежать и сжечь следы. Не успели, – зловеще улыбнулся Дэвон, правильно оценив мое выражение лица. – Пойдемте, мне тоже нужно сменить одежду, подвезу вас.

– Боюсь, после меня придется чистить салон, – он и так спас мне жизнь, а чистка салона движа³* это дополнительные хлопоты и траты.

– Сочтемся, – рука некроманта потянулась к внутреннему карману пиджака, но он нервно ее отдернул и встал, – пойдемте, – видимо, хотел глотнуть еще, но в открытую при мне не решился.

– Вы все психи, один называет второго некромантом, второй пьет за рулем, а первый спокойно едет с ним в машине, – снова раздался женский голос, а мы с Дэвоном одновременно завертели головами.

– Вы тоже ее слышите? – посмотрел я на темного. И в чем я поеду?

– Кого? – с подозрением прищурился он. – У вас слуховой фантом? Странно… Вы выглядите как-то не так… Словно у меня двоится на уровне магического зрения. Хотя, может это последствие длительной фиксации? Я должен вас понаблюдать некоторое время, – все это он пробормотал, вглядываясь в мои глаза и говоря, словно с самим собой.

– Точно псих, – прокомментировала женщина. А я подумал, что мне требуется ванна, обед и полноценный сон, чтобы рационально смотреть на вещи. Вот только с последним придется обождать.

Пока мы шли, Дэвон вкратце обрисовал мне ситуацию с рейдом. Ничего не поправимого не произошло, к счастью, присутствующие пойманы с поличным, доказательств их преступлений хватит на несколько десятилетий каторги. Но организаторов пойманные не сдались – оказались связаны клятвой на крови. Допрашивать бесполезно. Только если по каким-то косвенным вопросам мы сами выйдем на главных преступников. Но в любом случае, даже сделку со следствием предложить нельзя, будет просто не за что.

Старый движ Дэвона стоял почти у крыльца лекарского крыла Бюро. Обычно он ездит совершенно на другом. Видимо, брал специально для рейда. И, судя по следам на сиденьях, привез сюда меня он сам, не дожидаясь бригады лекарей. Хорошо же меня приложили. До моего дома мы доехали молча. Я мысленно продумывал ту часть отчета, которую мог написать по собственным действиям, а заодно разбирал каждую минуту, выискивая ошибки, чуть не повлекшие потерю моего отдела. И не нашел их, я все сделал правильно. Главное теперь донести это до куратора Либрема.

– Ваш движ, сэр Эттвуд, должны будут пригнать на стоянку Бюро, – отвлек меня от размышлений Девон. Я посмотрел по сторонам и понял, что мы приехали.

– Спасибо, сэр Дэвон. Я ваш должник, – кивнул я ему и вышел. На скрип калитки в окне тут же появилась мадам Кейсин.

– Сэр Эттвуд, где же вас так, голубчик, потрепало? – запричитала она. – Надеюсь, вы жестоко покарали тех, кто с вами сотворил подобное? – о нет, дорогуша, я на ваши наивные глаза не куплюсь, сплетницы хуже не знала столица.