Ох.

Жан сказал, что у него богатый опыт в таких оргиях⁈ Он регулярно… Всё, всё кричало о том, что собравшиеся — сдвинутые сектанты! Они заманили её сюда обманом… что у них на уме⁈

Господи, только бы не переписать на Жана квартиру Алисиной бабушки в Ленинске под воздействием какого-то психотропного напитка! Она ведь не говорила ему о том, что у Алисы… что у неё есть недвижимость⁈ Или говорила⁈

Майя не могла вспомнить. Вот чёрт!

Одолевала растущая паника.

Запах вокруг туманил сознание уже сейчас. Что будет, если она ещё и примет алкоголь через рот⁈ А если это даже не алкоголь, а что-то похуже⁈

— По-моему, готово, — крикнул от сакрального «мангала» Денис.

Обернувшаяся Майя чуть не завопила. Теперь она была уверена уже на сто процентов, что друзья Жана — сектанты!

Дэн вытащил из кармана складной нож. Потом что-то подвинул, раскрывая приспособление для приготовления пищи над углями, и подцепил один из очень горячих кусков прямо на кончик устройства для разрезания. Поднёс к обнажённому рту и взялся проводить какой-то ритуал: вдыхал через рот резким рывком, раздувал щёки и выпускал на кусок воздух почти полторы минуты.

А потом впился в большой, очевидно, требующий нарезки, кусок и отгрыз от него часть прямо зубами — не без труда.

По его подбородку побежала струйка мясного сока, марая футболку.

— А не, ещё надо подержать, — объявил Дэн, как не в чём ни бывало, — или кто-то любит альденте?

— Мне с кровью! — отозвалась Лора, потрясая пакетом с грибами.

Майя вздрогнула.

Сектанты!

Неужели Жан нарочно втёрся к ней в доверие, чтобы заманить сюда⁈

Языки пламени вспыхнули над сакральным мангалом. Стало совсем темно. И вдруг Майю обуял такой ужас, что она успела даже подумать о том, что все трансляции и гонорары за них были поддельными, а Жан только раскармливал её для того, чтобы здесь принести в жертву языческим богам. Разделать, зажарить и съесть прямо посреди леса!

Ведь это же безумие, устраивать оргии в глуши, вытворять подобное… Они нарочно уехали так далеко, где не ловит телефонная связь, они больные, совсем больные… Они действительно могут её убить, если она не пожертвует Алисиной квартирой… Но спасётся ли она, отдав чужое имущество? Что, если они не мошенники, а фанатики?

Что, если…

— А давайте заснимем, как Майя ест шашлык? — предложил Саша. — Если ты говоришь, что каждый раз импровизируешь… Может получиться круто!

— Я… я… никогда не употребляла такое… так… я не смогу…

— Вот это шикарно ты входишь в образ! — восхитилась Лора. — Только, блин, темно. Качество хромать будет. С другой стороны, это разнообразие для контента!

— А мы подсветим! — загорелся Дэн. — Всегда хотел в таком поучаствовать!

Спустя четверть часа Майя оказалась голышом посреди лесной поляны, в окружении незнакомых сектантов. В отсветах костра и похожих на прожекторы лучах нескольких телефонных фонариков, она держала прямо руками кусок приготовленного на сакральном «мангале» мяса и должна была стать частью какого-то незнакомого культа.

Единственное, что хотя бы немного утешало, они снимают это на видео. Может быть, её хотят обратить в свою, а не сожрать.

Злить фанатиков нельзя.

Она зажмурилась и открыла рот.

Бешено колотилось сердце.

Майя вонзила зубы в ещё дымящуюся мясную плоть. Проникая в новый мир непередаваемого, животного наслаждения. Она стала единой с природой и своей первобытной натурой.

Зубы терзали мясо, и сок тёк по лицу и подбородку. Глаза засверкали. Страх пропал. В голове поселилось безумие.

Возможно, это было самым вкусным, что она ела когда-либо…

Первобытная секта Свидетелей шашлыка поглотила Майю в своё лоно…

Животные инстинкты очень сильны в человеке, на самом деле их сдерживает только влияние социума. Если новорождённого современного человека, чадо пары благовоспитанных интеллигентов с богатым и здоровым генофондом, отдать расти в племя дикарей, не стоит удивляться, что такой ребёнок станет бегать с копьём и употреблять в пищу себе подобных на празднествах, если такие обычаи процветают в тамошней культуре. Почти всё, что мы считаем недопустимым, — только условности. И, лишь немного отринув их, весьма просто вернуться к природе, к звериному естеству.

Особенно при соответствующем антураже.

Пляска костра и тлеющие в сакральном мангале угли, запах пищи, витающий всюду, заводящие действия окружающих… Давление воспитания, рамки культурности, опыт многих лет так просто оказалось на время отринуть и вовсе, совершенно позабыть.

Вонзая зубы в плоть, словно животное. Ощущая себя свободным, диким и безумным, ненасытным зверем…

Как далёкие предки человечества.

Возможно, она смогла бы вкусить и сырого мяса вот так… и даже ещё живого. И даже человеческого, коль окружающие с невозмутимым безумием утверждали бы коллективом, что это — нормально…

Майя пришла в себя, только когда места в желудке не осталось вовсе. Языческий шашлык сменили языческие баклажаны и языческие шампиньоны. А в недрах сумки-холодильника дожидалась завтрашнего дня ещё и сырая скумбрия, которую должны были обработать загадочным способом с применением фольги…

Майя развалилась на каремате у мангала, изнутри её распирало до боли, живот, обычно плоский, возвышался холмом, словно бы она решила покорять сцену… Это была грандиознейшая из оргий, в которых Майя принимала участие в Срамном измерении… Это было безумием. И это было с ней.

Наверное, стоило хотя бы подумать о каком-нибудь Вакхе, хотя бы из уважения к чужой культуре, но на это не было сил.

Наваждение отходило медленно. В мозгу всё ещё взрывались сцены пережитого: отсветы костра, пляшущее пламя, обнажённый рот, пахнущая дымом, ещё горячая до боли пища…

Позднее, уже в городе, Майя узнала в интернете, что разнузданное действо под названием «шашлык» — массовое культурное явление, и относится скорее к отдыху, чем к религиозным обрядам. Тот страх, который она перенесла, был пережит и развеялся, и можно было посмеяться над собой. По меркам Срамного измерения. По меркам нормального мира Майя перешла все разумные границы в том лесу…

Те, кого тогда ещё она считала сектантами, активно употребляли алкоголь через рот, хотя опомнившаяся Майя уже не могла бы отправить так в желудок ничего. Лишь спустя несколько часов, сходив в кусты подальше от лагеря, чтобы не оставлять неприятного запаха, ведь тут не было канализации, — она, будто очнувшись, стала возвращаться к человеческому облику.

Вот это единение с природой, однако!

И ведь никому не расскажешь. Такое и в книгу, пожалуй, включать не стоит, если Майя надеется когда-нибудь её всё-таки издать. Да что там! Если она думает давать её читать знакомым людям!

Впрочем… читают же многие о разнузданных пиршествах у того же маркиза де Сада, хотя он и описывает коллективные принятия пищи так, будто никогда не делал этого в реальности, а только придумывал… И в современном мире тоже полно литературы для взрослых, в интернете пищепринятие как только не раскрывается… Может, и издадут. Ну или хотя бы в Сети она найдёт своих фанатов.

Наверное, можно убрать только информацию о нарушении пищевой неприкосновенности несовершеннолетних, и всё. А лесную оргию…

Просто сделать героиней не себя, а продолжить писать про Алису, когда вернётся. Да. Про Алису будет как-то… понормальнее.

Какие красивые звёзды здесь, вдали от города-то…

Неужели человек способен поглотить столько пищи?..

Я совершенно свихнулась…

Друзья Жана лениво играли в какую-то словесную игру, а Дима давно спал в палатке, перебрав с употреблением коньяка через рот. Таким способом рассчитать свою норму было очень непросто, и потому Майя к нему вообще не прикасалась (в особенности потому, что отдыхала с сектантами и всё ещё опасалась за недвижимость Алисы, хотя уже и не так остро).

Удивительно, но спустя час или полтора ей начало казаться, что замаячила возможность ещё немного причаститься сакральных яств. Неужели и это реально?..