–Правильно! – Не дожидаясь ответа, кивнул Элиот. – Клашертонское игристое, и партия очень большая. Вряд ли кто-то заметит пропажи нескольких бутылочек.

 Магнус замотал головой.

– Снова на ваши махинации я не поведусь.

–Да ты не бойся, всё хорошо будет, – приобняв за плечо Магнуса, Джулиан притянул его поближе и продолжил, – мы с Элиотом все продумали. Сегодня весь вечер преподаватели будут встречать гостей на предстоящий экзамен. Дел у них сейчас невпроворот, и деканат будет пуст.

– Вот, кстати, ключ, – тут же достал деревянную плашку Элиот, – мы будем стоять на стрёме, и если что – поднимем шум, дадим тебе сигнал. В случае чего тебе спрятаться будет гораздо легче, чем нам.

– Это ты на что опять намекаешь?

– Ни на что никто не намекает, – быстро встрял Джулиан, – но согласись, с твоим ростом под столом спрятаться комфортнее, чем Элиоту или, тем более мне.

– Я ещё вырасту, – насупился Магнус. Элиот одобрительно закивал.

– Да, конечно, и ни одна женщина не устоит перед таким великаном. Но пока этого, увы, не произошло. Давай, соглашайся, Магнус – это же последняя возможность, может больше не представиться случая нам вот так собраться за одним столом.

Магнус задумался, и, помедлив, кивнул.

– Хорошо, так и быть. В очередной раз выручу всё мероприятие. Но если меня поймают, то пощады не ждите – я сразу скажу, что вы меня надоумили.

– Друзья должны друг за друга горой стоять! – возмутился Элиот.

– Мы бы тебя ни за что не выдали, Магнус, – кивнул Джулиан.

– Только возьми на всех, – обеспокоенно добавил Элиот.

Магнус усмехнулся, покрутил в руках ключ и широко улыбнулся. Друзья тут же ударили по рукам и неторопливо разбрелись, направляясь в сторону деканата.

Ночь медленно опускалась на Империю. В каждом городе государственные маги зажигали своим эфиром уличные фонари, отчего опрятные улицы наполнялись тёплым обволакивающим светом.

Маленький пригород Клашертона не был исключением. Здесь, в одном из домов на отведённой для иностранных гостей улице, остановился Хаммонд брэк Хафстольф – торговец из Сеарита. Прямо сейчас, несмотря на позднее время, он принимал у себя в гостях молодого имперца, который почти декаду добивался этой встречи.

Юноша стоял, будто за кафедрой, и едва дрожащим от волнения голосом держал речь. Двое его зрителей терпеливо слушали, сидя в своих креслах. Один изредка делал пометки в коричневой тетради.

– Моя разработка является уникальным решением очистки воды, которой сможет воспользоваться абсолютно любой – от жителя Империи, получившего образование в наших лучших университетах до самого последнего необразованного мужлана Дрелеса. Чистая и безопасная вода для всех и каждого! Видите ли, в неочищенной воде присутствует огромное количество коллоидных частиц во взвешенном состоянии. Они непрестанно движутся по непредсказуемой траектории, сталкиваясь друг с другом, но никогда не сбиваясь в комки – оттого от них так тяжело избавиться. Но на эти загрязнённые частицы возможно воздействие электрическим разрядом. Энергетическое поле достаточной мощности позволит без особого труда избавиться от нечистот и получить питьевую воду даже из дождевой лужи.

Один из мужчин – тот, что был моложе и делал пометки – поправил свои очки с толстыми линзами и прокашлялся.

– Господин Оскар, ваш принцип очистки воды действительно производит впечатление. Однако нам хотелось бы узнать, что вам от нас нужно. Ведь вы добивались этой встречи не просто ради одной лишь презентации?

Гость немного сконфузился, будто сбился с заранее подготовленного сценария.

– Моя разработка по-своему уникальна тем, что…

– Сколько и на что? – густым басом перебил юношу второй мужчина. Имперец поморщился от нескрываемого и сильного сеаритского акцента. Излишняя чёткость произношения и демонстративное ударение на последнем слоге в каждом слове звучали бы забавно, если бы не образ того, кто говорил.

Даже во время службы в имперской армии Оскар не видел настолько огромных людей. Высоких – да, но настолько широких не было ни в одном гарнизоне, где ему доводилось нести службу. Простой, но в то же время умело сшитый камзол не без труда сходился на бочкообразном туловище. Гладковыбритое полное лицо и лысая голова необъяснимым образом сочетали в себе одновременно бандитскую грозность и некую аристократическую стать.

Мужчина тяжело вздохнул и, опираясь на массивную трость из чистой стали, повернулся к своему соседу.

– Я плохо говорю на имперском, Уильям?

– Нет, господин Хаммонд. Даже с акцентом ваш имперский предельно понятен и выразителен, – ответил помощник, вновь поправляя очки. Он был строен и гибок, в полный противовес своему начальнику.

– В таком случае мне не понятно это молчание. Господин Оскар, ответьте, пожалуйста, на вопрос. Сколько вам нужно денег, и на что они будут потрачены?

Оскар слегка ослабил галстук.

– Я предлагаю вступить в совместное владение трети моей компании за двадцать пять тысяч имперских марок, или пятьдесят тысяч сеаров в пересчёте. На эти деньги я планирую расширить производство и отправить людей рекламировать мой проект в крупнейших городах Горгонии, Дарвельва и в сам Сеарит.

– Совместное владение чем именно вы предлагаете? – с нескрываемой усталостью и раздражением в голосе спросил Хаммонд. – Говорите конкретно. Мастерские, станки, склады – чем именно вы желаете делиться?

Каждое слово сопровождалось ударом толстого пальца по столу, отчего тихо бряцала и подпрыгивала небольшая чернильница.

Оскар глубоко вздохнул.

– Прошу просить, господин Хафстольф. Возможно, я неправильно выразился. Я предлагаю вам выкупить право претендовать на треть прибыли с продаж фильтров.

– Позвольте уточнить! – неожиданно спросил помощник. – Кому вы уже продаёте свои фильтры? И сколько экземпляров?

Мужчина в очередной раз поправил очки, и Оскар невольно обратил внимание на уродливо зажившую кожу на костяшках кулака.

– В Империи крупные города, которые имеют центральное водоснабжение, уже оборудованы очистительными сооружениями. Потому мой цех сейчас сосредоточен на обеспечение малых поселений и частных усадеб. Но в иностранных городах очистительных сооружений нет, да чего уж говорить, в большинстве горгонианских епископатов даже нет центрального водоснабжения. В таких условиях каждому дому абсолютно необходимо иметь мой фильтр, дабы не допустить распространения эпидемий и защитить семью от различного рода кишечных заболеваний и отравлений.

– Уважаемый гость, – обратился Хаммонд с нескрываемой саркастичной интонацией, – вы можете счесть грубостью то, что я скажу, но мне кажется, что вы перепутали двери. В моём кабинете люди ведут диалог. Вы знакомы с концепцией данного формата общения? Я поясню. Если вас о чём-то спрашивают, будьте добры давать ответ на поставленный вам вопрос, а не на тот, что вы сами себе в голове придумали. То, как обстоят дела в Горгонии, я знаю кратно лучше вас, и в пояснениях не нуждаюсь.

Оскар недовольно нахмурился, но всё же ответил:

– Полный отчёт по продажам, если хотите, я предоставлю вам завтра же. Если говорить по памяти… Недавно каменоломня Баре взяла пять штук. Скотный двор «На рогах» приобрёл три фильтра. Часто ими интересуются лесопилки, охотничьи и пастушьи деревни.

Хаммонд одобрительно кивнул.

– Наконец-то, к делу. Теперь поправьте меня, если ошибусь. Допустим, я буду оптимистом и предположу, что ежемесячный оборот ваш составляет десять фильтров. Вы упомянули стоимость каждого в сто сеаров. Итого мы имеем тысячу в месяц. Вы получаете с них не выше трёх сотен чистой прибыли, я полагаю?

– Приблизительно так, – помедлив, кивнул Оскар. – Но месяц от месяца сильно отличается. Бывало, что заказывали у меня и двадцать фильтров.

– А бывало, что месяц был пустым. Средний показатель мы получаем в три сотни в месяц чистой прибыли. Выходит, за свои пятьдесят тысяч я буду от вас получать по сотне в месяц. Теперь же вопрос как к знатоку, что произойдёт раньше: я верну свои инвестиции или сдохну от старости? Подсказка: мне сейчас тридцать восемь лет.