– Как-то не задумывался об этом – ответил помощник.

– А стоило бы. Во всём виновато имперское воспитание и пропаганда. С малых лет в них взращивается это идиотское чувство долга, но отсюда вырастает и другое чувство: то, что им все должны. Хорошо поработал, тебя должны похвалить, плохо поработал, тебя должны наказать. Обыкновенные дети, сосущие титьку Аурвальской Империи, не способные ответить за самих себя.

– Но это же не мешает торговле, а только наоборот. Что наработаешь, то и слопаешь, – удивился Уильям.

Хаммонд поморщился. За годы сотрудничества ему так и не удалось вытравить из Уильяма дрелесское воспитание.

– Когда-нибудь ты научишься читать между строк. Пойми, твоё правило работает только для обычного рабочего. Становясь торговцем, ты берёшь на себя всю полноту ответственности. Задержалась доставка, кто будет отвечать и платить неустойку? Торговец. Умер покупатель от чахотки, к примеру, товар не продан, на кого лягут убытки? Снова на торговца. Крысы всё сожрали на складах? Виноват торговец. Наш же гость не торговец, и даже не рабочий, зато самомнение как у сеаритского патриция. Едва лишь встал вопрос про возврат денег, и он бежит, словно школьник, разбивший стекло мячом. Диалог людей – это диалог капиталов. Если за тобой нет капитала, с тобой никто разговаривать не станет.

– А если он всё же найдёт спонсора и разбогатеет?

– Значит, я извинюсь, скажу, что ошибался в нём и пожму ему руку. Совершить ошибку и признать это зачастую гораздо важнее, чем поступить правильно.

Они вышли из гостиной и поднялись в кабинет. Хаммонд отодвинул тяжёлые шторы и распахнул окно в сад. Подставив лицо холодному ночному воздуху, торговец позволил себе закрыть глаза.

Так дела не делаются. Он уже достаточно долго принимал у себя этих глупцов из Империи. Настало время самому пригласить к себе человека, способного утолить разыгрывающиеся аппетиты Хаммонда брэк Хафстольфа.

И он даже знал, кого именно.

Тяжёлый густой туман окутывал ещё не проснувшийся город. Советник сидел за столом у открытого окна гостевых покоев мэра. Отложив в сторону ручку, он глубоко втянул воздух – день обещает быть жарким.

Полупустая кружка пива, оставленная с завтрака, то и дело отвлекала государственного труженика от работы. Галхард закрыл толстую тетрадь, где в оглавлении красными чернилами была выведена надпись: «Капитал как первопричина образования правового общества». Вероятно, это будет его последней научной работой. Сбор трудов, анализ, редактура, и – что хуже всего – прохождение государственной цензуры… Всё это отнимает слишком много времени и сил.

Галхард понимал, что будь он лет на десять моложе, то, скорее всего, вступил бы в очередную политическую борьбу. Вновь взялся бы убеждать аристократию в необходимости беспристрастных исследований. Однако шли годы, и с возрастом советник всё больше убеждался в тщетности собственных тяжб. Лишь одно его утешало – что рано или поздно кто-нибудь обратится к его исследованиям и сумеет найти им применение.

В дверь постучали. Галхард почувствовал приближение знакомого разума задолго до того, как человек поднялся к нему на этаж.

– Входите, майор.

Военный вошёл в покои советника. Галхард вновь, к своему неудовольствию, почувствовал укол зависти. Майор был молод, красив, крепок, обладал сильным разумом. У самого советника к его годам остался лишь разум.

– Всё готово? – спросил Галхард.

– Так точно, – кивнул майор. – Тем не менее считаю своим долгом попросить вас отказаться от поездки.

Советник поднял брови. Разум майора пестрел оттенками зелёного – лиственно-зелёный и цвет еловый веток. «Он доверяет мне, но не может перестать переживать и заботиться», – подумал Галхард.

Показав рукой на свободное кресло, он дождался, когда майор сядет и сказал:

– До вас, майор, у меня было предостаточно сопровождающих. От многих из них я избавился достаточно простыми методами, когда они начинали считать, что понимают больше меня. Вы это знаете?

– Так точно.

– И вы всё равно решили настаивать на своём?

– Это мой долг, советник. Ваша безопасность и жизнь под моей ответственностью.

«Говорит правду», думал Галхард, «Он искренне верит в то, во что говорит»

– Напомните своё имя, майор, – как можно более небрежно спросил Галхард.

– Кир Александер, господин советник, – ни разу не смутившись, сразу ответил майор.

– Александер – старая фамилия. Времён правления династии Секкхемов.

– Так точно.

– Ваш предок, генерал Лукас Александер, был первопроходцем в области телепортации. Шестьсот лет назад, при императоре Секкхеме Четвёртом, он участвовал во множестве магических экспериментах. Он не единожды рисковал своей жизнью – и сгинул в последнем заходе, так и не вернувшись обратно. Я бы сказал, что сейчас Империя обладает телепортами лишь благодаря ему. В каждом крупном городе есть улица Александера. Скажите – вас обидело, что я попросил вас представиться?

– Никак нет, господин советник.

«Не лжёт»

Галхард откинулся в кресле. На старости лет его развлечением стало доставлять различные неудобства молодым военным, которые стремились подняться ввысь по карьерной лестнице. Состоять в охране личного Правдовидца Его Императорского Величества было крайне почётно и перспективно. Однако очень тяжело прислуживаться перед тем, кто видит ход твоих мыслей.

В разуме майора возникла яркая оранжевая точка. Галхард проследил за взглядом Кира – тот смотрел на тетрадь.

– Интересуетесь правом, майор?

Вокруг оранжевой точки зарделось розоватое сияние.

– Вам нет смысла лгать, господин советник.

– Всегда можно промолчать.

– Это будет ещё красноречивее слов.

Галхард довольно хмыкнул. Он погладил корешок тетради и постучал по нему пальцем.

– Мировые культурно-общественные процессы крайне редко бывают подвержены влиянию исторических личностей, майор. Даже если и находится достаточно сильный и волевой лидер, способный перевернуть очередную страницу истории, то его приход к власти всегда обусловлен вполне стандартными предпосылками.

– Позволю себе не согласиться, господин советник.

– Хотите со мной поспорить? – изумился Галхард.

– Всего одно имя – Метомандра.

Советник выжидающе смотрел на майора, и тот, мгновение, поколебавшись, продолжил.

– Август Дерроу, более известный под именем Метомандра. Семьсот лет назад он пришёл в Аурвальскую Империю из Сеарита, попросился на службу к молодому императору Секкхему Четвёртому и стал его придворным магом. Он в одиночку провёл целую череду реформ, которые привели к изгнанию старых ведических традиций и основанию магии как чёткой и стройной науки. В наши дни даже худший выпускник Академии Метомандры сильнее и талантливее многих из тех, кто называет себя чародеем или ведьмой за пределами Империи. Всё это заслуга одного человека.

Внезапно весь разум майора окрасился насыщенным оранжевым цветом. Галхард кивнул.

– Продолжайте, майор. Говорите, что хотели сказать – незачем осторожничать.

– Если мне будет позволено назвать второе имя, господин советник, – аккуратно сказал Кир, – то это будет ваше.

Советник покачал головой.

– Я не сделал ничего, чтобы…

– Неправда! – воскликнул Кир. – Вы прошли путь от мелкого вора до ученика чародея в Рестане. Впоследствии, в княжестве Аврелии, вы так успешно занимались рестанской пропагандисткой деятельностью, что вместо вашего устранения имперские агенты решили завербовать вас к себе на службу. Несмотря на весьма провокационное происхождение и ваши политические взгляды, упорным трудом вы смогли стать имперским подданным. Вы даже сумели стать вторым лицом в Империи при императоре Клементе, обойдя своего предшественника, премьер-министра Яго Малиаско. Вы создали и продвигали Нижнюю палату, чтобы представлять интересы граждан в Правящем Совете. Все ваши предложения и реформы были во благо народа, и император поддерживал вас в этом!