– Хорошо, – с раздражением рявкнул враг. – Раз ты такой умный, можешь сам сделать ей инъекцию. Хуже не будет. Ее воля полностью сломлена. Не так ли, Солана?

Пальцы в экзоперчатке вдавились в щеки, заставляя поднять голову. Видеть в блеклых глазах превосходство, не выдавая при этом правды, было невероятно сложно. Но серебро умело ждать и притворяться.

«Еще немного…»

– Не выпускайте ее из прицела. Как только пульт управления активируется, стреляйте. Но помните, возможно, это не последняя ловушка Диаза. Его дочь, это шейдерское отродье, все еще нужна мне живой.

– Да, капитан.

– Конечно, капитан.

Стим наполнил силой, упругой и звенящей, словно до предела закрученная пружина. Золото и серебро циркулировало по телу, убирая синяки и ушибы, сращивая ткани. Крохотные чешуйки покрыли кисти и предплечья, заскользили вдоль позвоночника. Силы было так много, что сдерживать ее было практически невозможно. Даже порез на руке, казалось, затягивался сам по себе, без воли на то затаившийся серебряной сущности.

Кап. Кап.

Частички золота и частички серебра, смешанные с кровью, окрасили поверхность некогда белого шестигранника в ярко-алый.

И что-то внутри литой панели… откликнулось.

Казалось, белый шестигранник ожил, напитался внутренней силой. Импульсы энергии побежали по скрытому механизму. Вспыхнули датчики, золотой узор засиял, словно маленькое солнце. Манны зашептались, удивленные и взволнованные одновременно.

– Оживает, оживает.

– Невероятно!

– Вот уж не думал, что здесь, под землей…

Блеклые глаза вспыхнули безумным торжеством.

– Да! – выкрикнул враг в экстазе. – Корабль! Я нашел его! Слышишь, Диаз? Каково это – осознавать, что ты потерял все? Все! Сначала фемма бросила тебя ради цивилизованного манна, а потом и тот, кого ты называл братом, сдал твою базу и твою дочь в обмен на обещание неприкосновенности. Можешь сказать спасибо Рамону Пересу. Если бы не он, я бы еще долго искал то, что все это время было под самым носом. Но теперь ты проиграл, полностью и целиком проиграл. Твоего «Механического солнца», твоей феммы и твоей дочери, считай, больше нет! Все это мое, мое! Мое!

Медленно, медленно, медленно из золотых лучей на полу комнаты проступило светящееся изображение круга. А на нем, точно на постаменте, возникла фигура манна.

– Солана Диаз, – проговорили золотые губы.

Враг нетерпеливо подался вперед.

– Панель управления. Где панель управления, Диаз?

– Солана…

Манн точно не услышал. Он не замечал никого в комнате, а взгляд, глубокий, пронзительный, был направлен прямо на…

Меня?

Он смотрел на меня.

И его взгляд…

– Если ты здесь, значит, я мертв и все дипломатические попытки уладить ситуацию провалились. Шейдеров на Абиссе так и не признали полноценной расой несмотря на то, что в наших руках впервые оказалось достаточно сил и ресурсов, чтобы Галактическое Содружество не смогло остаться равнодушным.

Мертв.

М-е-р-т-в.

Боль взорвалась внутри, выбивая воздух из легких. Боль сдавила грудь стальным обручем, вонзилась в тело сотней отравленных игл. Но я…

Я была целой. На моем теле не было ран, которые можно было залечить. Боль, которая разрывала меня, была… другой. Непостижимой, непонятной, недоступной пониманию серебристой сущности. Как будто во мне должно было быть что-то еще, что-то, что могло бы дать этой боли название, объяснить происходящее со мной, рассказать…

Почему же смерть – чужая смерть – это так больно.

– Дальше, дальше!

Ошеломленные шепотки за спиной, нервные метания главного врага, гудение скрытых механизмов, с каждым мгновением становившееся все ощутимее, – ничто не имело значения. Важен был лишь он, высокий голографический манн, и та незримая связь, которая установилась между нами. Его золотые глаза сверкали как два маленьких солнца, взгляд проникал под кожу.

– Корабль – наша последняя надежда, – говорил золотой манн. – Используйте его, только если других способов не осталось. Это рискованно и опасно, но… раз все зашло так далеко, иного выбора у нас нет. Я мечтал дать шейдерам лучшую жизнь, и я верю, что мое желание сбудется.

– Желание? – Враг подался вперед, почти коснувшись гермошлемом сотканной из золотого света фигуры. – О, знаем мы, каким был твой истинный план, Диаз. Воспользоваться живучестью вашей поганой расы и нашей слабостью и уничтожить Абисс-сити с военного крейсера, понимая, что шейдеры уцелеют, а цивилизованные манны окажутся погребенными под обломками. Слышите! – Он обвел пылающим взглядом молчаливых охранников и хмурых маннов в серой летной униформе. – Вот в чем заключался истинный план террориста Андреса Диаза. Использовать военный корабль против мирных граждан Абисс-сити.

Ярость вспыхнула в груди серебряным огнем.

Ложь, ложь, наглая ложь!

Я каждой клеточкой тела ощущала острую горечь потери и видела эхо той же боли в глазах иллюзорного манна. Он знал, что оставлять близких – это больно. Знал, что терять – это больно. И никогда, никогда, никогда не поступил бы так ни с одним живым существом.

Андрес Диаз был другим.

Андрес Диаз был лучшим шейдером во всем Литианском секторе.

– Сола, – эхом разнесся дорогой голос, – запомни, второго шанса не будет. Активировав системы корабля, нужно сразу же улетать. Убедись, что кварталы, примыкающие к ангару, полностью эвакуированы. Мы старались обустроить взлетную площадку как можно дальше от жилых районов, но никогда нельзя быть полностью уверенным, что жертв не будет. Постарайся свести их количество к минимуму. Мы мирные переселенцы, а не чудовища.

– О нет-нет-нет, – зашелся враг жутковатым смехом, – ты чудовище, Андрес Диаз. Шиссов псих, вор и террорист номер один в Абисс-сити. Но у тебя ничего не выйдет, слышишь? Ни-чего. Я раскусил тебя. Раскусил! И когда корабль разнесет в клочья семнадцатый, который давно нуждался в очистке, жертвы будут на твоей совести. Уж я об этом позабочусь. Весь Литианский сектор узнает, каким редкостным уродом был герой шейдеров Андрес Диаз!

Руки сжались в кулаки, ногти, укрепленные серебром, до боли впились в ладони. Если кто и был редкостным уродом, так это манн в усиленном экзокостюме. Это его нужно было остановить, остановить во что бы то ни стало.

Он…

Андрес Диаз…

Отец… этого бы хотел.

– Управление кораблем передаю тебе, малышка. – Пол под ногами вздрогнул, повинуясь взмаху полупрозрачной руки. Круглый стол, занимавший середину комнаты, вытянулся, обрастая дополнительными панелями и пультами, в боковых нишах появились места для экипажа. Часть стены отъехала в сторону, открывая панорамный иллюминатор. Сейчас из него было видно только неровную серую стену коллектора… нет, не коллектора. Настоящего подземного ангара. – Я не жду, что ты сама будешь исполнять обязанности капитана. Для космического крейсера такого масштаба требуется полноценный квалифицированный экипаж. Но я хочу, чтобы лидерами стали наши с Себастианом наследники. Поэтому пульт запрограммирован так, чтобы никто, кроме тебя и Хавьера, не мог дать команду к старту. Проложить верный курс для шейдеров можете только вы.

Белый шестигранник вспыхнул. Лучи дрогнули, формируя рядом с манном новое изображение – трехмерную галактическую карту, где в глубине сверкала яркая точка звездной системы.

Я взглянула на нее лишь мельком. Для манна, сотканного из золотого света, эта карта и крохотная искорка были чем-то бесконечно значимым, но для меня… для меня куда важнее был он сам. Тоска в его взгляде и что-то еще, скрытое, невысказанное… Что-то важное, что так тяжело было облечь в слова…

Любовь.

– Прости меня, малышка, – проговорил Андрес Диаз так тихо, что услышала его, казалось, только я. – Прости, что взвалил все на твои плечи, прости, что покинул тебя так рано. Но знай, Солана, я верю в тебя. Ты Диаз, настоящая Диаз, а значит, справишься с чем угодно. Хавьер, если ты рядом, береги мою малышку. И пообещайте мне… Пообещайте, что поможете шейдерам Абисса найти место в этом мире.